кабинет Энди. Он был не таким впечатляющим, как угловой, но с видом на океан и скалы, которые уступали место песчаному пляжу, он определенно не был отстойным.

Придав своему лицу бодрое выражение, я постучала в дверь Энди.

— Входите.

Я повернула ручку и вошла.

— Привет.

— Ария. — Он встал из-за стола и поправил лацкан пиджака. Затем он улыбнулся приятной улыбкой, которая выдавала его чувства.

Влюбленность Энди в меня была самым страшным секретом в «Галлауэе».

— Пожалуйста, позволь мне. — Он обошел стол и выдвинул стул для гостей. — Присаживайся.

— Спасибо. — Я отшатнулась, когда он задержался у подлокотника всего на секунду дольше, чем следовало.

Несмотря на неловкость и неуютную влюбленность, Энди за те месяцы, что проработал здесь, показал себя хорошим начальником. Он с добротой относился к персоналу. Он усердно работал и заслужил уважение Марка. Но Энди был одиноким мужчиной лет сорока пяти, и его привязанность ко мне была так же очевидна, как волны, разбивающиеся о берег за окном.

— Ты завтракала? — спросил он, возвращаясь на свою сторону стола.

За его спиной в окнах зимнее небо было более светлого оттенка серого, чем сам океан. Часть меня хотела найти тихую скамейку где-нибудь на широкой террасе, свернуться калачиком под одеялом и позволить крикам чаек убаюкать меня.

Как я собиралась справляться со своей работой и с ребенком? Это было возможно. В глубине души я знала, что разберусь с этим, но в тот момент я не представляла, как это сделать. Идея поиска детского сада и нянь была ошеломляющей. Сегодня, на этой неделе, будущее казалось таким же туманным, как горизонт за окном, где море встречалось с облаками.

— Ария?

— Хм? — Я моргнула, отрывая взгляд от стекла, чтобы сфокусироваться на лице Энди. — Прости. Нет, я еще не завтракала.

— Заказать что-нибудь для нас? — Он указал на телефон на столе. — Я слышал, шеф-повар приготовил сегодня большую кастрюлю супа из моллюсков, и он очень вкусный.

Меня замутило.

— Нет. Сегодня никакого завтрака.

Его лицо вытянулось, но он быстро пришел в себя и улыбнулся. Его светлые волосы были аккуратно зачесаны на пробор над левой бровью. Его лицо всегда было чисто выбрито. Возможно, в другой жизни с Энди было бы приятно встречаться.

Я подозревала, что ему нравились долгие прогулки по пляжу и романтические ужины при свечах. Мы бы никогда не препирались и не ссорились. Энди был слишком вежлив для сарказма.

Свидания скоро станут далеким воспоминанием, не то чтобы я часто встречалась за последние несколько лет. Даже Энди не захотел бы связываться с беременной женщиной. Багаж с таким же успехом мог бы быть моим вторым именем.

— Извини, — сказала я. — Дело не в тебе. Я просто сегодня неважно себя чувствую.

— Я могу что-нибудь сделать? — Беспокойство на его лице было милым. Дружеским.

— У меня все будет хорошо. — Новая мантра. У меня все будет хорошо. У нас все будет хорошо. Я поборола желание прижать руку к животу. — Я планирую провести несколько часов в оранжерее. Это всегда поднимает мне настроение.

— Тогда не буду тебя задерживать. — Он встал со стула. — Мы можем пропустить сегодняшнюю встречу. Встретимся позже.

— Ты уверен?

— Конечно. — Он подошел к моему стулу и отодвинул его, когда я встала. — Мы поговорим, когда ты вернешься из Аризоны.

Завтра я уезжала, чтобы провести Рождество с Кларой и Августом. Мой чемодан был собран, а билет забронирован.

Никогда в жизни я не боялась поездки к своей семье.

— Счастливого Рождества и Нового года, Энди.

— И тебе того же, Ария.

Я помахала рукой и направилась к двери. Я не стала задерживаться в отеле. Свежий воздух манил к себе, поэтому я взяла куртку в раздевалке и нырнула через служебный выход. Мой дом находился недалеко от отеля, всего в нескольких кварталах, и вместо того, чтобы ехать на машине, я почти каждый день ходила на работу пешком.

Теперь, когда я оставила «Кадиллак» у Клары, у меня не было машины. Незадолго до того, как Кэтрин приехала в Орегон на «Кадиллаке», я продала свою старую «Джетту». Она была старьем, часто ломалась и у нее постоянно дырявились шины. Я долго искала замену, но тут, как по волшебству, появился «Кадиллак», и вуаля. Покупка автомобиля была отложена.

Кроме того, Херон Бич был маленьким городком. Ходить по улицам было безопасно, а продукты можно было спокойно заказывать с доставкой из продуктового магазина.

Прохладный и резкий воздух окутал меня, прогоняя последние остатки тошноты. У «Галлауэя» были тележки для гольфа, на которых мои сотрудники ездили туда и обратно между оранжереей и складским помещением в пяти кварталах от отеля, но я уже целую вечность не садилась за руль ни одной из них.

Я предпочитала передвигаться пешком так же, как и из дома до работы.

Прогулка была бодрящей, и к тому времени, когда я добралась до оранжереи, мое настроение улучшилось. Будущее уже не казалось таким мрачным. И хотя Клара будет удивлена, возможно, это также вызовет некоторое волнение.

У меня будет ребенок.

Мой ребенок.

Больше не будет ни дня одиночества. Раньше не было ни дня, когда я мечтала бы о семье. Я буду растить его. Жизнь во мне заслуживала самого лучшего. Он или она получат это. Отныне и до моего последнего вздоха.

Это было… волнующе. Страшно, но чудесно.

Достав ключи из кармана куртки, я отперла дверь оранжереи и вошла внутрь. Грязь, листья и вода. Я вдохнула все это, задержав на мгновение воздух в легких.

— Лучше. — Я вздохнула, снимая куртку.

Оранжерея была моим любимым местом. Это было святилище. Здесь мы создавали жизнь. Устраивали беспорядок. Все мои сотрудники знали, что, когда ты работаешь в «Галлауэе», ты улыбаешься гостям, но держишься в стороне. Оранжерея была местом, где мы все могли расслабиться и быть самими собой.

Здесь мир обретал смысл. Здесь я могла разобраться с проблемой беременности.

Я бродила по проходам между садовыми столиками, хрустя теннисными туфлями по гравийному полу. Осталось еще несколько пуансеттий, которые не подходили отелю. Сегодня утром я заказала их для своих сотрудников, чтобы они забрали их домой. Лотки для рассады были в основном сложены и пусты. Мы не станем заполнять и высаживать большинство из них до февраля или марта, в зависимости от сорта. Но аромат растений сохранялся круглый год.

Маленький письменный стол в дальнем конце оранжереи был завален бумагами. Мой ноутбук пылился на нем. К беспорядку добавились две забытые бутылки с водой. Это помещение служило мне кабинетом, где я размещала заказы на поставку, составляла рабочие графики и