Я вижу, как Чарли сперва стискивает челюсти, а потом медленно выдыхает. Кажется, он готов что-нибудь сломать. У меня начинает кружится голова.

– А что если… что если ты меня отвезешь в Дублин, Расти? – предлагаю я, меряя шагами пол. – Я заплачу, и за бензин, и за потраченное время, а ты управишься с дорогой за день… Или можешь у меня переночевать, чтобы было полегче?

Расти потирает подбородок и морщится, вперив взгляд в пол и совершенно избегая меня и Чарли.

– Прости, Роуз, ты же знаешь, я бы отвез, если б мог, – шепчет он.

– Расти, пожалуйста.

– Я уже упоминал… дома все не так гладко, ну, между нами с Марион, – выдавливает он из себя, – и это еще мягко сказано.

Я прекращаю мерить шагами комнату. Идеи у меня закончились.

– Так что мне сейчас никак не уехать, – объясняет он. – Да и погода… Условия не самые подходящие для долгой поездки. Прости, дорогая.

Мы молча стоим, бездумно уставившись в пол, пока Чарли не бросается в атаку.

– Я не знаю насчет вариантов, но, если вы не против, я приехал сюда на отдых и хотелось бы уже к нему приступить, – говорит он, и его обычный сдержанно-вежливый голос внезапно кажется злым. – А то с самого моего приезда тут творится какой-то абсолютный бардак.

Ай.

– Так что я буду признателен, если вы что-то решите и поскорее приведете это в исполнение.

– Мы пытаемся, – говорит Расти тоже несколько отрывисто, расправив плечи. По сравнению с Чарли роста он невысокого, но что-то мне подсказывает, на своем стоять он умеет. – Не забывай, вы оба забронировали этот дом на праздники.

– Я знаю. Ошибки случаются, все мы люди. И знаю, что вы точно так же хотели провести тут Рождество, Роуз.

Чарли глубоко вздыхает, трет лоб и переступает с ноги на ногу. Почему он постоянно шляется босиком? В домике, конечно, уютно, но на дворе зима!

– Почему бы вам не остаться, Роуз? – говорит вдруг Чарли, ополаскивая кружку и ставя ее на сушилку. – Я бы сам предложил уехать, но, честно говоря, даже такой, не самый обычный вариант отдыха кажется мне более привлекательным, чем вернуться домой. И мне уже надоело тратить время на бесполезную суету.

– Прошу прощения?

Он берет в руки кружку – она даже не успела еще стечь – вытирает и ставит обратно в шкафчик, повернув ручкой так, чтобы она выстроилась в ряд с другими.

– Оставайтесь, пока ваша машина в ремонте. Но, Расти, я рассчитываю на скидку.

– Конечно, я все понимаю, – говорит Расти. Глаза у него загорелись, и весь он подобрался, словно ему только что бросили спасательный круг.

– Я, разумеется, оплачу половину проживания, – быстро добавляю я.

Напряжение в воздухе рассеивается. Расти уже протягивает Чарли ладонь для рукопожатия.

– Вы уверены? – спрашиваю я его, хотя не знаю, хочу ли услышать ответ.

Он медлит.

– Да. Уверен, – говорит он, потирая лоб.

Расти сияет.

– Очень щедро с твоей стороны, Чарли. Мы этого не забудем, – говорит он.

– Но здесь же только одна кровать… – напоминаю я им. – А знаете что. Неважно. Вы оставайтесь в спальне, Чарли, а мне и на диване хорошо. Он удобный и…

– Нет-нет, мы набросаем что-то вроде… Ну, скажем, правил дома. Чтобы избежать каких-либо трений, – говорит Чарли. – Для обоюдного спокойствия.

Все равно ощущение такое, что я навязываюсь.

Понятия не имею, хорошая ли это идея и во что вообще мы вляпались.

– Знаю, я могу быть несколько неаккуратной, но буду стараться держать все в чистоте. Насколько смогу, – говорю я, чтобы он не сказал это первым. Я всегда слишком много болтаю, когда нервничаю. – Правила – это здорово. Да, придумаем правила.

Я очень хочу со всем согласиться, чтобы мы поскорее вернулись к обычному существованию и отдыху, как и предлагал Чарли. Но, если честно, я не понимаю, радоваться мне или опасаться предстоящего опыта сожительства.

– Ну, если это поможет, я не собираюсь много бывать дома в дневное время. Хочу погулять, исследовать, а вот вечером… – продолжаю я.

– Я рано ложусь спать, так что вечерами, скорее всего, в общих пространствах появляться не буду, – перебивает Чарли. – Я жаворонок.

– Тогда вы моя прямая противоположность. Боже, может, это будет даже легче, чем мы думали!

Чарли улыбается, хоть я и понимаю, что через силу. Надеюсь, это знак, что где-то глубоко под маской угрюмости и мрака скрывается чувство юмора.

Мне уже давно не хочется смеяться, очень, очень давно, но иногда я будто замечаю в каких-то вещах светлую сторону. Я постоянно считаю новые признаки того, что мое горе отступает, как будто есть какой-то фиксированный промежуток времени, после которого хочется смеяться, или прекратить плакать, или больше не скучать. Но их ведь не существует. Правда?

Расти потирает руки, очевидно довольный тем, что мы придумали выход из положения хотя бы на ближайшие дни.

– Отлично, – говорит он. – Я сделаю все от меня зависящее, чтобы найти запчасть до Рождества. А теперь… ну что ж. Нужно покурить. Или выпить. Или и то и другое. Оставлю вас, пожалуй. Эм… Удачи.

– Спасибо, Расти, – говорю его удаляющейся к двери спине.

Я не уверена, что это к лучшему. Мне нужно быть одной на Рождество. Мне нужно забыть о нем, а не любезничать в коттедже посреди глуши с каким-то незнакомцем. Но почему-то мне больше хочется быть здесь, чем в Дублине, где реальность вокруг слишком явная.

– Чарли поблагодари, не меня, – улыбается Расти. – Ты хороший парень, Чарли. Мы тебе все компенсируем, в том числе в будущем, если ты когда-нибудь захочешь еще раз к нам приехать. Ты как, Роуз? Порядок?

Я задумываюсь.

– Да. Порядок, – отвечаю я кузену. Он кажется таким усталым, что хочется забрать всю его боль, через какой личный ад он бы сейчас ни проходил.

– Если понадоблюсь, вы знаете, как со мной связаться. Поеду домой. И так уже опаздываю.

Он приподнимает шляпу, салютуя Чарли и мне, стоящим посреди тесной кухоньки. Кажется, никто из нас не представляет, что будет дальше.

– Вы уверены?

Чарли не отвечает, но кивает и слегка улыбается.

Пожалуй, отведу-ка я Джорджа на прогулку, чтобы дать всем время побыть наедине со своими мыслями.

Глава восьмая

Чарли

Роуз стоит у раковины, натянув желтые резиновые перчатки, и тихо чистит заляпанное маслом пальто. Я присоединяюсь к ней в кухне где-то через час после отъезда Расти.

С тех самых пор мы играли в странные кошки-мышки: она увела Джорджа на прогулку, хотя на улице валил снег,