нашей встречи», как сказал покойный архиепископ Георгий (Вагнер), один из участников этого проекта, православный епископ Парижа. Потому что именно над текстом Послания к Римлянам более всего вместе работали французские богословы трех конфессий: православные, католики и протестанты, – готовя его новый перевод.

Итак, тезис о том, что верой оправдывается человек, становится здесь ключевым. «Все согрешили, все лишены славы Божией, но оправдание мы получаем даром» (см. Рим 3: 23–24). Не потому, что его зарабатываем, а потому, что Сам Христос приносит Себя за нас в жертву и платит по нашим долгам. Теперь, после того как мы получили оправдание, задача наша – уже не быть в числе Его палачей, а быть в числе Его соработников. Значит, задача не в том, чтобы заслужить спасение, заслужить прощение, заработать прощение, искупить грех. Мы часто говорим на исповеди: «Чем я могу искупить грех?» Его не надо искупать, потому что он уже искуплен Пречистой Кровью Спасителя. Наша задача заключается в другом – в том, чтобы дальше не быть среди тех, кто против Христа трудится в числе Его палачей, а быть среди Его соработников.

Но вот здесь возникает, наверное, самый главный вопрос. Мы говорим: «Человек оправдывается верою», – и очень любим повторять эти слова. Но что такое вера? Для того чтобы вполне понять этот текст об оправдании верою, надо, наверное, понять, чту такое вера. И всякий раз, когда заходит речь о вере (мы это видели на примере Послания к Галатам, а сегодня видим на примере Послания к Римлянам), апостол в качестве образца веры приводит Авраама. Что говорит Писание? «Аврам поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность» (Быт 15: 6). Но как именно Авраам поверил Богу? Об этом дальше, в 4-й главе Послания к Римлянам, очень ясно, я бы даже сказал, до предела ясно говорит нам апостол. Речь идет о том, как явился Аврааму Бог у дубравы Мамре: как три Ангела пришли к Аврааму, и во время трапезы, которую предлагают Авраам и Сарра своим Гостям, Ангелы говорят, что у Авраама будет сын. И Авраам – теперь внимательно слушайте текст – «не изнемогши в вере… не помышлял, что тело его, почти столетнего, уже омертвело, и утроба Саррина в омертвении, не поколебался в обетовании Божием неверием, но пребыл тверд в вере, воздав славу Богу» (Рим 4: 19–20).

Итак, что же получается? Авраам не думал, что он старик и она старуха, не колебался в обетовании Божием, был тверд в вере и воздал славу Богу. Получается, что верующий человек не должен обращать внимания на ту реальность, среди которой он живет. Тут так и говорится: он не думал, что он старик и она старуха, а принял на веру то, чту Бог сказал. Но если мы откроем лучшие издания Послания к Римлянам (лучшие издания Нового Завета, так называемые критические, теперь готовятся специальной международной комиссией; называется это «юбиэсовские издания» – от United Bible Societies), то мы увидим, что там нет частицы «не» перед словом «помышлял», думал. И тогда текст приобретает совсем другой смысл. Эта частица «не» появилась довольно поздно в византийских копиях текста Священного Писания. А в древних рукописях – и в греческом тексте, и в латинском переводе, и в других переводах Писания на древние языки частицы «не» не было. И вот как тогда начинает звучать этот текст: «Не изнемогши в вере (то есть, не устав верить. – Г.Ч.), он понимал, что тело его… уже омертвело и что утроба Саррина тоже в омертвении». Но дальше есть греческая частица δέ, усиление, которое незаметно в Синодальном переводе: «но не поколебался в обетовании Божием неверием, а пребыл тверд в вере».

Итак, смотрите, получается совершенно новый смысл: хотя и прекрасно понимал, что он старик и она старуха, однако пребыл тверд в вере, однако поверил. Значит, получается, что вера – не просто сладенькое необращение внимания на то, чту происходит вокруг. Получается другое: что вера – это дерзновенное отношение к действительности, когда мы понимаем, что согласно естеству – «чину естества», как сказано в Каноне Андрея Критского, – что-то невозможно, но если Бог говорит, значит, Он может этот «чин естества» преодолеть и победить.

Авраам прекрасно понимает, что согласно чину естества сын у них родиться не может. Но, несмотря на очевидность, несмотря на аргументы, несмотря на то, что он это прекрасно понимает, он верит. Значит, это вера вопреки тому, чту нам говорят обстоятельства, это вера вопреки тому, чту мы видим и чту мы, видя, констатируем. Это вера, которая побеждает принуждающую силу обстоятельств. Вот почему потом скажет знаменитый Тертуллиан: «Верую, потому что это абсурдно». Он хотел сказать не совсем так, как мы понимаем эти слова. Он хотел, наверное, сказать, что верит, хотя это абсурдно. Но ежели он доверяет, то его доверие уже не связано с тем, что это абсурдно. То есть, вера – это победа нашего личного человеческого доверия над аргументами, которые, естественно, обладают огромной силой, – вот что такое вера. Нам незачем верить в то, что мы и так знаем. Если мы верим, то тем самым мы вступаем в борьбу с естественными аргументами. Если мы даем деньги взаймы человеку, который вроде их не должен ни при каких обстоятельствам вернуть, мы верим ему. И он возвращает в конце концов эти деньги. Это и есть простейший случай проявления человеческой веры. Значит, вера всегда есть победа над аргументами, которые, казалось бы, свидетельствует против.

Авраам прекрасно понимает, как говорит апостол, что он старик, прекрасно понимает, что Сарра старуха, но, несмотря на это, верит Богу. А в византийском тексте получилось всё совсем по-другому. Авраам как бы не думает о том, что он старик и она старуха, и слепо верит. То есть, верующий, с точки зрения византийского сознания, как бы не замечает действительности. Значит, вера в византийском миропонимании – это вера человека, который не замечает действительности и верит, потому что он такой блаженненький, в дурном смысле этого слова, не замечающий реальности.

Апостол же говорит совсем о другой вере – о вере человека, который прекрасно понимает, что такое реальность, отдает себе отчет в том, чту происходит с ним и вокруг него, но, несмотря на это, верит. Значит, вера есть не просто отсутствие здравого смысла, но наша победа над здравым смыслом. Это не всегда просто вместить человеку. И средневековому сознанию как-то проще было пройти мимо этого явления, не задерживаться на нем, не задумываться о нем. Но современное христианство