– Мои родители переехали в Австралию из Италии, когда мне было шесть лет, – сказал он. – Им приходилось несладко, и они тяжело трудились, чтобы заработать себе на хлеб. Мы жили в маленьком городке, пытаясь выжить, продавая фрукты и овощи с нашего огорода. Но смена погоды, засухи и дождь плюс открывшаяся сеть супермаркетов потеснили нас, так что мы часто оставались без электричества и воды. Такая жизнь доводила до отчаяния. – Люк нервно провел рукой по волосам. – И после того, как они умерли, я начал ненавидеть их за это.

– Почему?

– Потому что они никогда не рассказывали мне о брате моей матери, моем дяде Джино. Похоже, он предлагал им деньги, дом и работу, когда они только приехали сюда, но они отказались. Они были очень гордыми и глубоко религиозными и считали азартные игры большим грехом. Поэтому, когда они умерли и в моей жизни вдруг появились Джино и Роза, я стал обвинять и их тоже.

Бет прикусила губу, видя, что Люк испытывает явный дискомфорт. Ей хотелось подойти к нему, успокоить его, утешить. Но только она собралась сделать первый шаг, как Люк вдруг развернулся и пошел к дому. Бет замерла на месте.

– Пойду проверю, как там наш ужин, – натянуто улыбнулся он. – Ты идешь?

Бет, чувствуя себя полной идиоткой, поправила выбившуюся прядь волос и последовала за ним в дом.

Они ужинали в полной тишине. Бет показалось, что Люк пожалел о том, что поделился с ней историей своей жизни.

Все началось со вчерашнего поцелуя. С того момента их влечение остыло и превратилось в отчужденность, и Бет испытывала странное чувство разочарования.

Но она не осмеливалась поднять глаза и избегала его взгляда, внимательно изучая трещинки на столе из соснового дерева.

Покончив с ужином, Бет внутренне вздохнула от облегчения. Она поднялась, и Люк тоже встал из-за стола.

– Давай я помою посуду, – предложил он.

– В этом нет необходимости.

– Но я хочу помыть ее.

– Ладно, – уступила Бет. – Ты можешь загрузить посудомоечную машинку.

Они убрали со стола, но, когда Бет потянулась за последней тарелкой, их руки соприкоснулись. А потом пересеклись их взгляды. Бет не знала, куда прятать глаза. Если она отпрянет, Люк поймет, что она нервничает, но, если оставаться на месте, он подумает, что она не возражает против его прикосновений. Правда была в том, что она на самом деле возражала все меньше и меньше.

– Прости, – пробормотала она и отпустила тарелку.

Люк начал загружать машинку, а Бет налила себе кофе.

– Я созвонился с Розой, – сказал Люк. – Мы договорились встретиться в воскресенье вечером.

– Ты поедешь один?

Люк молча кивнул.

– О нет. Мы ведь договаривались все делать сообща.

– Бет…

– Нет, Люк.

– Это касается только меня, – рассердился Люк. – Понятно?

Отлично, он бросил ей в лицо ее же слова.

– А как же обещание делиться информацией? – Бет покраснела под его пристальным взглядом. – Послушай, мы вместе оказались впутаны в это дело. Разве не так?

– Я не хочу впутывать тебя в семейные разборки.

– Немного поздновато. К тому же как ты собираешься остановить меня?

Люк сверлил ее взглядом, но Бет не сдавалась. В его глазах промелькнули досада, гнев, раздражение и что-то еще. Вина.

– Я сильнее, – буркнул он.

– А я умею пинаться, – подбоченившись, отпарировала Бет.

– Ты не осмелишься, – нахмурился он.

– Еще как осмелюсь, – безжалостно улыбнулась она.

Какое-то время они стояли, молча разглядывая друг друга. И вдруг Люк громко захохотал. Угрюмость исчезла с его лица, и оно стало таким красивым, что сердце Бет готово было выпрыгнуть из груди.

Она тоже улыбнулась в ответ, но слишком поздно осознала близость Люка, его потемневший взгляд. Бет стояла и смотрела на его соблазнительные губы. Прошло всего несколько секунд, но они показались ей целой вечностью. Бет чувствовала, как в ее теле начинает разгораться пламя страсти, и ничего не могла поделать с собой.

Нежно, почти с удивлением, она коснулась дрожащей рукой его щеки, убеждаясь, что это не сон.

– Бет… – Ее имя слетело с его губ, как стон. Люк пожирал ее глазами. Бет стояла молча, не убирая руки.

Ей хотелось коснуться его, прильнуть к нему губами.

Она видела, как напрягся Люк, когда она прижалась к нему всем телом. Его дыхание вдруг стало сбивчивым.

– Что ты делаешь? – тихо спросил он.

– Собираюсь поцеловать тебя.

– Ты хоть понимаешь, что творишь?

– Нет, – прошептала Бет.

С тихим стоном Люк наклонился и прильнул к ее губам.

Бет открылась ему навстречу и, обхватив его шею руками, ответила на его поцелуй.

Люк ударился спиной о теплую дверцу гудящей посудомоечной машинки. Влажные руки Бет зарылись в его волосах, а ее грудь прижалась к его груди. Когда Люк раздвинул коленом ее ноги, он почувствовал, что находится на грани.

Бет вздрогнула, когда Люк провел рукой по ее талии и начал покрывать поцелуями ее лицо.

– Ты пахнешь, как тот крем для лица, что стоит в ванной, – глубоко вдыхая, пробормотал он. – Запах лимона. Вкусно.

Бет задрожала от удовольствия, когда Люк снова прильнул к ее губам, а потом медленно начал целовать ее шею. Она не заметила, когда он приподнял край ее юбки, потому что вдруг ощутила его руку на своем бедре. Он поднимался все выше и выше, пока не коснулся низа ее живота, поглаживая его через тонкую кружевную ткань нижнего белья.

Бет тяжело дышала. В объятиях Люка она чувствовала себя ужасно безрассудной, что так отличалось от ее благоразумной и идеально упорядоченной жизни.

Но ей хотелось большего.

С тихим стоном Бет раздвинула ноги и задвигала бедрами, настойчиво требуя продолжения. Люк не стал ждать повторного приглашения и скользнул под кружевную кромку, коснувшись разгоряченной сердцевины Бет.

Люк остановился и пристально посмотрел на Бет полыхающими от страсти глазами. Она могла слышать, как громко бьется его сердце.

– Ты хочешь, чтобы я продолжал? – Его жаркое дыхание обжигало.

– О да.

Люк с рычанием стянул с нее нижнее белье и, обхватив за ягодицы, усадил на столешницу. Бет почувствовала прикосновение теплой поверхности к своей чувствительной коже, а ее икры упирались в мягко вибрирующую посудомоечную машинку. Жар лавиной затопил ее тело, когда Люк раздвинул ее колени и скользнул пальцем к ее влажному бутону.

Такому тугому и такому жаркому. Люк тяжело дышал, его возбужденная плоть болезненно пульсировала, но он не обращал на нее внимания, наслаждаясь прикосновением к набухшей сердцевине Бет. Он погружался в нее, а потом опять отступал, снова и снова, а Бет, запрокинув голову, стонала от удовольствия.