пил аперитив, рассеянно разглядывая стены. Завидев нас, баронесса тут же улыбнулась.

— Ах, княжичи, наконец-то! Мы уж подумали, что вы заставите нас ждать вечно!

— Простите нас, Маргарита Карловна, — Виктор вежливо склонил голову. — Праздники всегда полны суеты и срочных дел. Родители скоро присоединятся, а пока, прошу вас к столу.

Лакеи подали закуски. Таня, заняв своё место, первой заговорила:

— Маргарита Карловна, вы упоминали, что были на приёме у Шаховских. Как прошло мероприятие?

Баронесса оживилась, готовая говорить долго и подробно.

— Ах, Танюша, это был чудесный вечер! Представьте себе — зала вся в свечах, столы ломятся от изысканных угощений, дамы в ослепительных нарядах, кавалеры — один другого галантнее! И, конечно же, мои дорогие девочки привлекли всеобщее внимание.

Она бросила на меня быстрый взгляд и добавила:

— Виконт де Ларош из французского посольства даже пригласил Розалию на вальс дважды за вечер! А граф Васильев буквально не сводил глаз с Элеоноры! Они пользуются огромным успехом!

Я едва заметно улыбнулся. Баронесса явно хотела вызвать во мне ревность или хотя бы интерес. Но я лишь вежливо кивнул:

— Впечатляет. Должно быть, это был запоминающийся вечер.

— Несомненно! А ещё мы обедали в «Медведе» с бароном Типольтом. Такой изысканный вкус! Настоящее блаженство!

В этот момент вошли родители. Отец сел во главе стола, а мать — рядом с баронессой. Лакеи разлили напитки, а затем подали горячее. Блюда были приготовлены с особым вниманием: птица под клюквенным соусом, тушёные грибы с белым вином, пирожки с перепёлкой, пышные булочки с маслом и мёдом.

— Прекрасный выбор, — похвалила баронесса, пробуя птицу. — Вы всегда угощаете столь щедро!

— Рад, что вам нравится, — ответил отец.

Таня тихо беседовала с Розалией, Виктор обсуждал охоту с бароном, а баронесса снова обратилась ко мне:

— Алексей, я давно хотела вас попросить… Не могли бы вы представить моих дочерей вашим сослуживцам из Спецкорпуса? Уверена, они нашли бы прекрасное общество!

Я сделал вид, что задумался, а затем с лёгким сожалением произнёс:

— Боюсь, тетушка, сейчас это будет сложно. Многие разъехались на каникулы. Даже курсантам Спецкорпуса положен отдых.

Она нахмурилась, но тут же взяла себя в руки.

— Тогда, может быть, завтра…

Мать, словно предугадывая, что будет дальше, мягко, но твёрдо перебила её:

— Завтра я еду на благотворительный обед. Это закрытое мероприятие для попечителей фонда.

— Но, может, мы могли бы составить вам компанию? — настаивала баронесса.

Матушка улыбнулась.

— Конечно. Если ваша семья пожертвует сто тысяч ежегодного взноса в пользу фонда поддержки сирот, то попечительский совет с радостью внесет вас в список приглашённых.

Баронесса напряглась. Ей явно не понравилось, что от неё требуют денег, а не просто открывают все двери перед её дочерьми. Но вслух она ничего не сказала, лишь переключилась на обсуждение меню ужина.

Наконец, когда трапеза подошла к концу, матушка объявила:

— Дорогие гости, прошу всех в гостиную на чай. В честь вашего визита приготовлен особый пирог!

Сиверсы заулыбались, польщённые. Я, глядя на них, думал лишь об одном — нашли ли Аграфена и Яна пропажу?

Я внимательно посмотрел на матушку. Анна Николаевна едва заметно мне подмигнула — явно что-то задумала. Но Сиверсы, похоже, не замечали подвоха. Они вели себя так, будто всё шло своим чередом, и направились вслед за нами в гостиную.

Слуги уже сервировали чай на низком столике, окружённом двумя диванами и креслами. Баронесса придирчиво осмотрелась и снова принялась восхищаться вкусом моей матушки. На этот раз её внимание привлекла ваза из цветного стекла.

— Должно быть, итальянское? Мурано?

— Да, Маргарита Карловна, — сдержанно кивнула Анна Николаевна.

Баронесса улыбнулась и со вздохом произнесла:

— Как бы мне хотелось иметь такую же… Она бы идеально вписалась в интерьер нашей столовой в Ревеле…

Прозрачный намёк. Я заметил, как вспыхнули раздражением глаза матушки. Однако она мастерски сдержала эмоции и, улыбнувшись, ответила:

— В Венеции до сих пор есть несколько стеклодувных мастерских. Они могут выполнить такую работу на заказ.

Встретившись с вежливым отказом, баронесса вновь недовольно поджала губы, но возразить не осмелилась. Сиверсы расселись: баронесса плюхнулась на диван рядом с супругом, их дочери заняли места по бокам от них. Мы же сели напротив. Аграфена разлила чай, а матушка велела принести пирог.

Яна, темноволосая помощница матушки, внесла поднос с пирогом, накрытым белоснежной тканью. Она поставила его в центр стола и с поклоном отступила.

Матушка, словно фокусник, одним движением сдёрнула ткань. Пирог оказался открытым. Аромат сочных абрикосов разлился по комнате. Но главной деталью был вовсе не пирог: в его центре, на пересечении сетки из теста, лежала брошь в виде веточки ландыша.

Я поднял глаза на Сиверсов. В первую секунду баронесса побледнела, а затем густо покраснела. В воздухе повисла напряжённая тишина.

— Не напоминает ли вам эта вещица кое-что? — с ласковой улыбкой спросила матушка.

Баронесса моргнула, вымученно улыбнулась и сделала вид, будто рассматривает брошь в первый раз.

— Какое красивое украшение! Оно… это съедобное?

Я усмехнулся:

— Вам виднее, баронесса.

Она резко вскинула голову:

— Что вы имеете в виду, Алексей?

Я медленно откинулся на спинку кресла и холодно пояснил:

— Эта брошь принадлежит моей матери. Она была найдена среди ваших вещей. Если вы не хотите скандала, то, пожалуй, вам стоит объясниться.

Барон уставился на свою жену и сжал подлокотники кресла, его лицо исказилось от удивления. Очевидно, он не знал. Дочери тоже переглянулись. Однако Розалия отвела взгляд, словно ей что-то было известно. Баронесса же резко одёрнула дочь, после чего вскинула подбородок и громко заявила:

— Как вы смеете рыться в наших вещах? Это возмутительно! Светлейшие князья Николаевы опустились до мелочного шпионажа? Иоанн, уж от тебя я такого не…

Я спокойно спросил:

— Подобает ли гостям рыться в вещах хозяйки дома и тем более брать её украшения без спроса?

Барон открыл рот, но его жена не дала ему вставить ни слова. Она, словно уличённая торговка с рынка, завопила:

— Это ложь! Вы просто хотите нас выгнать! Так и признайте, что вас просто утомило наше общество!

Я пожал плечами:

— Выгнать можно и без подобных интриг. Но раз уж разговор зашёл об изгнании, то завтра рано утром, ещё до завтрака, вы покинете наш дом. И Петербург тоже. Разумеется, если не хотите, чтобы об этом инциденте узнал весь столичный свет.

Баронесса вскочила, схватила брошь и со всей силы