— Что это такое? — Тиэн с интересом взглянул на пробирку.

— Зелье возгорания пламени, — я пожала плечами. — Поджигает все, способное гореть, при прикосновении.

— И много у тебя этого зелья?

— Это все, что есть. Но если надо, могу приготовить еще. Рецепт простейший.

Тиэн приобрел задумчивый вид, выдававший серьезные душевные колебания, а я начала устанавливать котелок над костром. К тому времени как я нарезала мясо небольшими кусочками и добавила в воду немного сушеной ульвы для придания приятного привкуса (кстати, эта забавная водоросль используется в приготовлении «Крови дракона»), мой спутник все же сформулировал мучающую его мысль:

— Госпожа. На этом материке за подобную вещь могли бы заплатить достаточно большие деньги… Я не знаю, как ты и твой народ относитесь к возможности торговли своим искусством, но это облегчило бы твой путь к Городу Тысячи Рас.

Я растерянно хлопнула ресницами. А как я должна относиться к возможности подзаработать на достаточно простеньком зелье? Конечно, с восторгом! После озвучивания этой нехитрой сентенции потомок дракона расслабился и заговорил более конкретно. Как оказалось, с добычей огня в походных условиях в этом мире были некоторые проблемы: простой люд, не обладающий магией, использовал для этой цели «фламы», образец которых я уже видела, либо сбереженные угольки. Естественно, что горшочек с углями можно взять не в каждую дорогу, а местные заменители огнива работали на удивление неважно, высекая искру далеко не с первой попытки и легко ломаясь под воздействием влаги. Таким образом, мой порошочек становился для путешественников просто находкой и чудом из чудес. Следопыт прогнозировал, что за каждую такую колбочку мы сможем требовать не меньше пяти каммар — золотых монет. Тут же выяснилось, что за эти деньги можно купить хорошую лошадь или оплатить месяц проживания на каком-нибудь постоялом дворе с включенными завтраками, обедами и ужинами.

Тогда я вытащила и продемонстрировала своему иномирному гиду золотые монетки, добытые в почти честном бою.

— Ну надо же. — Тиэн улыбнулся, вертя гибкими пальцами блестящий кругляшок. — Так торопились поймать меня, что даже деньги не поменяли.

Заметив мой вопросительный взгляд, он пояснил:

— Эти монетки гораздо дороже каммар — монет здешнего государства — или сонэров — золотых, в основном использующихся на соседнем материке, Аранте. Вот только в этом государстве они абсолютно бесполезны, так как создают их драконы, воспринимаемые местными как порождения зла. И тех, кто попробует расплатиться такой монетой, ожидают крупные неприятности.

Я немного посолила кипящую воду и засыпала туда несколько горстей крупы, а потом спросила:

— Зачем драконам деньги?

— Чтобы что-нибудь покупать, — удивился Тиэн. — Драконы не разводят скот и не выращивают овощи, зато любят их кушать. Когда-то давно они силой отнимали все нужное у людей, но потом решили, что торговля выгодней. Они поняли, что золото магически действует на людей, и начали создавать собственные монеты. Для драконов работа с металлами привычна и проста как дыхание, поэтому их монеты так красивы. И сделаны из чистейшего золота, равного которому нет во всем мире.

Я задумалась, потихоньку помешивая кашу. Интересные в этом мире дракошки. Волшебные, не злобные, из золота монеты делают да еду покупают, вместо того чтобы богатства копить. И время от времени «выходят в люди», порождая полукровок.

— Значит, мы с тобой достаточно состоятельные ребята, но при этом не можем ничего купить? — печально вздохнула я. — Какие здесь правила торговли зельями в городах?

— Особых правил нет, поэтому будем действовать так, будто торгуем обычным товаром: заплатим в казну города четверть золотого, то есть двадцать пять серебрушек, и снимем палатку в торговых рядах. Когда я сбегал от охотников, у меня было немного денег. Сейчас они принадлежат госпоже, как и все прочее имущество ее раба.

Я аж сплюнула от досады.

— Слушай, я же тебе говорила, забудь об этом дурацком рабстве! Это произошло случ… — Я осеклась, заметив смеющиеся глаза потомка дракона. — Ты надо мной издевался, да?

— Совсем немного. — Он неожиданно прикоснулся кончиками пальцев к моей щеке, и у меня тут же сладко заныло где-то внизу живота. — Мне очень повезло с госпожой. Я даже рад, что в последний момент передумал и не убил себя клинком духа…

Повисла напряженная пауза, прерванная диким воплем Ксана:

— Хозяйка, куда смотришь? Еда пригорает!

Все проблемы тут же отошли на задний план. Когда время обеда осталось где-то позади, а ты еще и не завтракал, пригорающая еда — это серьезно. Гораздо серьезней, чем внезапно обнаруженные суицидальные наклонности собственного раба.

Спустя несколько минут, когда каша была спасена, разложена по тарелкам и потихоньку остывала, я продолжила разговор:

— Что ты имел в виду? Зачем надо было убивать себя клинком духа? И что это такое, клинок духа?

— Клинок духа — оружие, созданное из жизненной силы человека и подпитываемое ею же. Его может вызвать каждый, обученный несложной технике. Но каждая минута использования такого оружия отнимает десять лет жизни. А вообще ты уже успела посмотреть на мой клинок духа, — неожиданно смущенно закончил объяснение Тиэн.

— Так вот чем ты пытался меня убить? — непонятно чему обрадовалась я. — Но почему ты думал о самоубийстве? Это же… неправильно.

Я запнулась, обнаружив, что у меня нет более подходящих к ситуации слов. Вот неправильно, и все тут. Не адскими же котлами его пугать. Тем более что здесь, скорее всего, и ада нет. У них политеизм с абсолютно другими правилами и законами.

— Неправильно? — На довольно-таки невозмутимом в других ситуациях лице появилось удивление. — Это как раз абсолютно правильно. Когда спаситель требует принести клятву, выбор небольшой: пожизненное рабство или смерть.

Потомок дракона хмуро улыбнулся:

— Клянусь, всю жизнь был уверен, что предпочту смерть. Переоценивал свою храбрость.

Я качнула головой, не желая принимать странные законы этой реальности.

— Я рада, что ты не стал этого делать. И не только потому, что без тебя в вашем мире я не выжила бы.

Ну вот: сказала, смутилась, уткнулась носом в тарелку. Даже реакцию его не увидела. Ну и ладно, зато кашу попробовала. Вкусная, кстати говоря, каша получилась.

Остаток завтракообеда прошел в полном молчании. Ну, если не считать громкого чавканья Ксана.

А потом мы шли. И шли. И снова шли. А потом шли еще немного. Примерно на каждый второй «шли» я с затаенной надеждой смотрела на Тиэна и, не замечая ни малейшего признака приближающегося привала, доставала из сумки очередной кусок местного пеммикана.

Остановиться следопыт решил, когда даже моему кошачьему зрению стало сложно выискивать камни и корни, преграждающие путь.