— Нет, я вообще сижу на скамейке запасных, — уныло ответила Лепесткова. — Мне эти эксперименты, честно сказать, уже надоели. Ничего нет хуже неопределенности.

— Так ведь недолго ждать-то осталось, — тряхнула рыжей гривой Майорова. — Здесь мы пробудем до тридцатого декабря, потом сборная едет на Кубок мира уже в том составе, в каком отправится и на Олимпиаду. В конце января последние сборы на олимпийской поляне — и старт!

«Выходит, у меня на все про все две недели, — подумал Алексей. — Маловато. На Кубок с ними я не поеду. Меня никто не отпустит так надолго с работы. За две недели я должен выяснить, что происходит в команде, и доложить начальству, что же случилось на той роковой тренировке, когда серьезно пострадала Лукашова. Ведь она так и не вышла из комы».

— Девочки, после обеда продолжим, — услышал он голос Климовой. — Я не всем сказала состав команд на завтрашнюю игру.

— Да мы уже в курсе, — зло ответила Свиридова. — Вы меняете Риту с Юлей и добавляете в обе команды новых ведущих: мне Колупаеву, а Зариповой — Чен.

— Ты что-то имеешь против? — в голосе Климовой прозвучал металл.

— А вы у Доры спросили?

— Дора денек посидит в запасных.

— Чем я провинилась, Калерия Константиновна?! — вскинулась та.

— Это не мое решение, а главного тренера. Он хочет посмотреть в деле новых игроков.

— А вам не кажется, что уже поздно? На переправе коней не меняют, — тяжело дыша, сказала Женя Свиридова. — Да еще поставить ведущими Чен с Колупаевой!

— Каждый имеет право сыграть в команде, — пожала плечами Климова.

— Вы бы для начала определились со скипом: я или Зарипова. А там уж и у нас появится право голоса. В конце концов, капитан решает, с кем ему комфортнее будет играть.

— Это ты у Алины научилась? — спросила Климова.

— Я вас очень уважаю, Калерия Константиновна, но ставлю в известность, что отправлю запрос в Федерацию. Кто будет отвечать за провал сборной, если ключевые позиции в команде займут не обстрелянные на самом высоком международном уровне игроки?

— Вон как ты заговорила, Женя! — удивленно сказала Климова.

— Вы знаете, почему я так говорю!

— Шантажировать меня вздумала?!

— А почему вы одна все должны решать?

— Потому что это моя работа!

Почувствовав, что страсти чересчур накалились, обе вдруг резко замолчали.

«Ничего не закончилось с уходом из олимпийской сборной Лукашовой, — подумал Алексей. — Напротив, все только начинается».

— Перерыв на обед, — скомандовала Климова. — Поешьте как следует, отдохните…

— Хорошо, не указала, что именно нам надо есть, — проворчала Женя, первой направляясь в раздевалку принять душ.

— Вася! — Климова обернулась. — Тренировка окончена!

— Можно я останусь, Калерия Константиновна? — попросила Чен.

— Твое дело, конечно, но не устанешь ли ты так, что на вечерней тренировке будешь никакая?

— Да что вы! Я вообще не устаю! Никогда!

— Вот еще одна выискалась, — тихо сказала Роза Маркович. — Прямо подметки на ходу рвет.

— Замолчи! — резко одернула ее Калерия Константиновна. — Тебе бы ее упорство!

— В спорте далеко не все решает трудолюбие, нужен еще и талант, — отчетливо произнесла Маркович.

Алексей напрягся. Их мирок тесен, все спортсменки, похоже, знают, почему ушла из легкой атлетики Климова. Это прямой намек: командуешь нами, а самой таланта не хватило, чтобы побеждать. Ай да тихоня! Ай да неудачница! Поддела железную леди!

Видимо, все это поняли, потому что повисла неловкая пауза. Но Климова сдержалась. На Розу она не наорала, предпочла ее замечание проигнорировать.

— Ты чего тут прячешься, Леха?

Он вздрогнул: дядя Гриша! Вот кто главная помеха в работе! Имеется в виду, в работе сыщика. Алексей успел узнать много интересного, пока айс-мейкер ему не мешал.

— Я не прячусь, просто жду, когда они уйдут.

Он поднялся.

— Так ведь ушли уже! — удивился дядя Гриша.

— Да, но мужчины еще там.

— Они нам не помешают. Идем, глянем, как там девки лед перемесили, — подмигнул ему дядя Гриша. — Кое-где надо подправить, а пэбблы заново наносить.

Алексей покорно пошел переобуваться. Он уже стал привыкать к своей новой обуви. Дядя Гриша наверняка предложит поиграть. Хотя бы попробовать. Придется пойти ему навстречу, контакт только-только наладился, нельзя его терять.

Калерия его заметила, но сделала вид, что очень спешит. Алексей понял: ей сейчас не до нежностей. Маркович здорово ее поддела. Неужели Роза поняла, что ее шансы попасть в сборную нулевые? Маркович уже тридцать лет, понятно, что с большим спортом пора завязывать. Может, она винит в своих неудачах тренера? В том, что Калерия не дала ей шанса? Надо спросить у дяди Гриши. Тот знает всех, а Маркович с Климовой вместе уже давно. Айс-меркейр дал меткую характеристику Рите Майоровой, много рассказал о конфликте между Климовой и Лукашовой, даже поведал о некой Алене, которую Калерия выжила из спорта. Похоже, дядя Гриша знает все и всех. Алексею повезло, что его определили именно к нему в помощники.

— Эй, ты!

Он оглянулся: Мухин. Странная у мужика внешность. Волосы пегие, будто отдельные пряди выгорели на обжигающем солнце и из черных стали рыжими. Но каким образом, если человек вот уже двадцать лет зимним видом спорта занимается и со льда в сезон не уходит? А сейчас как раз зима. Может, седина такая? Всякое в жизни бывает. И радужная оболочка глаз у Мухина какая-то рваная, похожа на грозовые облака, сквозь которые просвечивает то же ослепляющее солнце. Черная с золотом. Интересное сочетание. Красавцем Леонида Мухина не назовешь, слишком уж крупный у него нос и кустистые, широченные брови, но внешность приметная. Женщинам такие мужики нравятся. Грубоватые, надежные, как скалы на безлюдных островах, хотя и такие же мрачные.

— Я сказал: эй, ты. Не ослышался. Иди-ка сюда, — позвал Мухин.

— Меня вообще-то Алексеем зовут.

Он не спеша подошел, и теперь они с Мухиным стояли друг против друга.

— Как-как? Не запомнил. Катни-ка ко мне во-он тот камешек! — Мухин повелительным жестом указал на противоположный бортик.

— А зачем? — поинтересовался Алексей.

— А кто ты такой, чтобы вопросы задавать? — ощерился Мухин. — Делай, что велят, и пошевеливайся!

— Вон мой начальник, — Леонидов кивнул на дядю Гришу.

— Для тебя здесь все начальники, понял?! — заорал Мухин. — А я — тем более! Ты знаешь, кто я?!

— Нет, — ответил Алексей. — Представьтесь, пожалуйста.

— Я те щас отрекомендуюсь! — Мухин сжал кулак.