— Для нормального дыхания на такой глубине давление вдыхаемой газовой смеси должно равняться именно этой величине…

Минут за пятнадцать укладываюсь с лекцией о физике и физиологии кессонки, которую здесь приходится называть декомпрессионной болезнью.

— … когда процесс всплытия проходит медленно, парциальное давление азота также уменьшается медленно. Микропузырьки азота из крови высвобождаются и вместе с током крови двигаются в сердце, потом в лёгкие, где через стенки альвеол выходят наружу при выдохе.

Ориентируясь на его помутневший взгляд, решаю нарисовать ещё и схему лёгкого.

— Если же начать всплывать слишком быстро, то пузырьки азота тупо не успеют достичь лёгких и вывестись из организма наружу. Кровь «закипит». А к пузырям присоединится ещё больше растворенного азота, что порождает эффект снежного кома.

Ёсиока, поначалу злившийся из-за запачканного стола, сейчас зачарованно следит за моим пальцем.

— Затем прикрепляются тромбоциты, следом и другие кровяные тельца. Очень быстро сформируются локальные сгустки крови, они же тромбы. Кровь станет неравномерно вязкой и сгустки будут способны даже закупорить небольшие сосуды.

— Ух ты.

— Тем временем пузыри, прикрепленные к внутренним стенкам сосудов, частично разрушат их и оторвутся вместе с их кусочками, укрепляя «баррикады» в русле кровотока. — Вхожу в раж, поскольку этот процесс в теории знаю идеально; схематично рисую сказанное. — Дальше будет прорыв стенок сосудов. Кровоизлияние в окружающие ткани. Кровоток замедлится, нарушится кровоснабжение жизненно важных органов.

Подождав минуту, подхватываю губку и стираю всё со стола.

— А как собираешься всего этого избежать ты? — Наоя отмирает.

— Есть скорость безопасного подъема на поверхность. Как говорят некоторые, скорость безопасного всплытия, — беззаботно пожимаю плечами.

Затем по памяти цитирую ему приблизительные константы.

В мои годы нейро-концентраторов не было, как и смартфонов. Декомпрессионные таблицы лично мы учили напамять.

— Твоими баллонами может пользоваться любой человек? — заходит с другой стороны флотский.

— Да, — киваю ему ещё беззаботнее. — При одном условии.

— Каком? — он даже подаётся вперёд и наклоняет голову к плечу. — Хочешь предварительно зарегистрировать какие-то авторские права?

Не считаю нужным даже пытаться взять себя в руки — гляжу на него, как на инопланетянина:

— При чём тут авторские права? Моими баллонами может пользоваться любой человек при том условии, что у него скорость вывода азота из крови равна моей!

— А с этим есть какая-то проблема? — до него начинает доходить.

— Мы на "Кальмаре" перемеряли три десятка человек, взятых произвольно. Включая мою девушку.

— Цубаса, которая училась в нашей академии?

— Да. Нейроконцентраторами различных типов, до пятого знака после запятой. Вот у всех, если брать за эталон меня, азот из крови выводится в три и более десятка раз медленнее. — Специально прикрываю глаза, что не таращиться на его вытянутое лицо.

Я сейчас не соврал. Понятия не имею, в чём дело, но конкретно азот из крови всех местных, можно сказать, в пригодных практических объёмах не выводится — если попал в лёгкие под давлением. Разница в скорости со мной такая, что можно считать: у них не выводится.

Не знаю, что за различия метаболизма. Мы двигались реально по волоску, чтоб никого не "сломать", но результат не менялся.

Цубаса заявила тогда, что у меня, кажется, какой-то удачный генетический сбой — иного ей просто в голову не взбрело. Слава богу, на баллонах и технологии она при людях не заострилась.

А я помню, откуда попал сюда. Ничем особенным от миллиардов людей там я не отличался. ТАМ могли погружаться все.

Видимо, этот мир всё же параллельный. Ну или мой мозг перенёс сюда ещё много чего, включая обмен веществ, кроме бокса.

Цуджи шумно выдыхает через нос:

— Занятно.

— Он правду говорит, — кэп тревожно сводит вместе брови. — Я результаты промеров на всякий случай у себя записал в… — он говорит название какой-то программы, о которой я даже не слышал.

— Да я не об этом. Ёсиока-сан, могу просить вас об одолжении?

— Всё, что в моих силах.

— Вы бы не могли перестать нервничать? Всё идёт нормально, но мне нужно задать ещё кое-какие вопросы.

— Я не против же!

— Если вас пугали безобидные темы до этого момента, то дальнейшая часть беседы вам может ну очень не понравиться, — смеётся представитель министерства обороны. — Даже несмотря на всю безобидность моих намерений. А если вы будете волноваться, мои расширения будут на вас реагировать не так, как надо.