ними же все не просто? — вдруг остро спросил Андрей Васильевич. — Ладно, уважаемая Ксантиппа — тоже маг. Но остальные… С полуслова друг за другом договаривают, вещи друг другу не глядя передают… Такое я даже у самых дружных братьев и сестер не наблюдал. Или у членов одного боевого отряда, пусть даже очень слаженного.

— Не просто, ты прав, — кивнул Аркадий, в очередной раз восхищаясь наблюдательностью отца — и это при том, что Андрей Васильевич ничего не должен был знать о магии и, тем более, о магических связях! — Но это не моя тайна, чтобы о ней рассказывать. Спроси их самих.

— А что? И спрошу.

Они помолчали. В наступившей тишине отчетливо донесся звонкий девичий хохот, потом грохот, будто что-то упало. И чей-то крик: «Все нормально, все целы!»

Андрей Васильевич усмехнулся и сказал:

— Забавно, я в последние годы перед пенсией много возился с молодежью. И ты вот тоже… Будто и не руководитель секретной программы, а директор средней школы.

Аркадий испустил прочувствованный вздох.

— Вот, ты понимаешь ситуацию… Я на пять процентов… Нет, все-таки на три!.. Даже скучаю по тем временам, когда их водили в мою палату по одному, да еще после строгого напутствия Леониды, чтобы не беспокоили умирающего!

Словно в ответ на его слова из-за тяжелой двери кабинета раздался грохот, топот, громкое мяуканье и чья-то ругань звонким детским голосом.

— Не пора ли активировать протокол эвакуации для нашего Разведчика? — чуть обеспокоенно спросил Андрей Васильевич.

— Давай посмотрим… — Аркадий поднялся с кресла.

Тут дверь распахнулась и в комнату ворвалась одна из Девочек-Лошадок — та самая, которая неожиданно увлекалась военной историей, с хвостиком и зелеными глазищами. И с ходу затараторила:

— С вашим котом все в порядке, жив, цел, царапается! В нем был чип, Марина и Кирилл его сначала просто обезболили, но он вырывался, тогда они его усыпили, а доктор Лёнечка разрезала, а магистр Кузнецов сказал, что там чип с хранилищем данных, и что они наверняка зашифрованы, и что он сразу повез его в Контору расшифровывать и что в этот раз он не позволит вам все заныкать, раз он первым его схватил, вот! А тут кот неожиданно проснулся и возмутился, и доктор Лёнечка сейчас Кирилла перевязывает, но ему почти не больно, и лично я даже надеюсь, что останется шрам, потому что шрамы украшают мужчину, но доктор Лёнечка говорит, что шрама не будет!

Аркадий снова опустился в кресло.

— Исчерпывающий доклад, спасибо, — сказал он.

Андрей Васильевич тихонько смеялся.

* * *

На чипе оказались секретные бухгалтерские документы Шаметов — и Аркадий до хрипоты спорил с Кузнецовым, стоит ли делать Священному Престолу Ороса такой подарок, или лучше попытаться взять под свой контроль хотя бы часть криминальной империи этого павшего клана. Пришлось даже к Бастрыкину апеллировать. А тот еще возьми и скажи:

— Так и знал, что надо было не слушать вас всех, а заехать к дяде Андрею, поздравить лично. Самое интересное пропустил!

— Ничего, — вздохнул Аркадий, — чувствую, с этим молодым поколением оно тебя само найдет.

— Да сам хорош! Додумался… Сувенир с задания принести!

Аркадий покачал головой.

— Это не я. Он сам со мной пошел. Разведчик — он и есть разведчик. Видишь, с донесением вернулся!

Бастрыкин только рукой махнул.

* * *

p.s. Если хотите, чтобы Кирилл научился танцевать — ставьте лайк! (Если не хотите, тоже ставьте.)

История 6. Ордалия (Вальтрен «Герцог» Кресайн и Аркадий «Смеющийся Жнец» Веселов). 783 год (48 лет назад). (16+)

Можно читать как интерлюдию после Главы 9 «Верховного мага Ордена»

Волшебный меч попался под руку Вальтрену в неравном бою, когда он защищал свои земли от нападения истрелийских мародеров. С тех пор седьмой герцог Вайн никогда не изменял долгу защитника. Хотя находились некоторые особы, попрекавшие его избирательностью: мол, мальчик-волшебник должен охранять всех подряд, а не отдельный кусок земли!

На что Вальтрен обычно отвечал: «Я обещал отцу на смертном одре, что буду достойно править нашими владениями. Что же такое Проклятье, как не посланное Творцом средство выполнить эту клятву, хоть бы даже весь свет обратился против меня?»

Шло время, годы складывались в десятилетия, десятилетия в века, и другие дети-волшебники постепенно оставили его в покое. Тем более, что герцогство Вайн лежало в предгорьях Страны Шортахайн, и чудовища появлялись на его территории регулярно. Вальтрен долго молился Творцу, чтобы тот позволил Проклятью на любой Прорыв призывать в первую очередь его, а потом уже детей-волшебников из ближайшего Убежища. Похоже, Творец внял его молитвам, поскольку так оно обычно и происходило. В итоге Вальтрен сражался минимум с одним, иногда двумя монстрами в год. Вроде бы не так много, но постепенно его послужной список становился больше, чем у любого другого ребенка-волшебника…

Что касается «управления» землями, то с течением времени он, наоборот, занимался им все меньше и меньше. В первые годы пришлось постараться. Проклятье не допускало его выполнять большинство герцогских обязанностей, но вечно юный Кресайн все же отстоял праотеческие земли от захвата истрелийским бароном, желавшим силой жениться на его сестре. Затем выдал сестру (с ее согласия) за ближайшего орденского Командора — тогда этим титулом именовались высокопоставленные военные, выполнявшие роль губернаторов провинций — и договорился о присоединении Вайна к Ордену на максимально выгодных условиях. Так, например, все потомственные купцы и ремесленники его земель избавлялись от орденских торговых пошлин и налогов, пока жив сам Вальтрен. Это соглашение соблюдалось по сей день, хотя орденские бюрократы с тех пор нашли в нем лазейки, и теперь жители провинции Вайн вместо налогов платили «взносы на поддержание инфраструктуры» и «взносы на медицинское страхование».

И все же постепенно большая часть «защиты и покровительства» Вальтрена свелась к тому, чтобы регулярно проверять письма в специальных «герцогских ящиках», а затем в меру возможностей реагировать на просьбы помочь, разобраться, исправить несправедливость и тому подобное.

Просьб приходило не очень много: в Вайне так и не появилось крупных промышленных городов, он жил местечковым туризмом и традиционными промыслами. Потому и населения через восемьсот лет после Исхода здесь осталось довольно мало — пусть и больше, чем во времена отца Вальтрена! За решением своих проблем все эти люди, уже обычные граждане Ордена, предпочитали идти в полицию или даже писать жалобы в соответствующие Магистериумы, понимая, что так будет