— Очень приятно, — ответил Лэш, пожимая протянутую руку.

— Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, спасибо.

— У нас впереди длинный день. Если возникнут какие-то вопросы или сомнения, я к вашим услугам.

Лэш кивнул. Фогель достал из кармана халата компьютер-наладонник, вытащил стилус и начал писать на экране. Внезапно он нахмурился.

— Что случилось? — поспешно спросил Лэш.

— Ничего. Просто… — Техник, похоже, был удивлен. — Просто система показывает, что вы уже допущены к окончательной оценке. Никогда прежде такого не видел. Вы не проходили предварительное собеседование?

— Нет. Если с этим какие-то проблемы…

— Нет-нет. Все в порядке. — Фогель быстро взял себя в руки. — Вы, конечно, понимаете, что не будете приняты в качестве кандидата, пока не завершится сегодняшнее обследование?

— Да.

— И что, если вам откажут, вступительный взнос в размере тысячи долларов не возвращается?

— Да.

Конечно, Лэш ничего не платил, но техника это не касалось. Лэш успокоился. Фогель явно не знал истинной цели его визита. Лэш особо отметил в разговоре с Мочли о своем желании, чтобы его воспринимали как настоящего кандидата, поскольку хотел увидеть все то, что видели Торпы и Уилнеры.

— Прежде чем мы начнем — есть какие-либо вопросы?

Лэш отрицательно покачал головой. Техник достал карту, висящую у него на шее на длинном черном шнурке. Лэш с любопытством посмотрел на нее: карточка была свинцово-серой, а ее блеск не до конца скрывал золотисто-зеленый цвет микропроцессорного чипа. На одной стороне был вытиснен фирменный логотип «Эдема». Фогель провел ею через считыватель на ближайшей двери, и та открылась с легким щелчком.

Комната за дверью казалась чуть шире, чем коридор. В ней стояла цифровая камера на штативе, а за ней нарисованный на полу косой крест.

— Встаньте, пожалуйста, на этот знак и смотрите в объектив. Я задам вам два вопроса. Отвечайте настолько исчерпывающе и искренне, как только можете.

Техник встал позади камеры. Почти сразу же на ее корпусе загорелся красный светодиод.

— Почему вы пришли к нам? — спросил Фогель.

Лэш мгновение поколебался, вспомнив кассеты, которые просматривал во Флагстаффе. «Если я должен пройти через это, — подумал он, — нужно делать все как полагается. А именно — честно, избегая легких и циничных ответов».

— Я пришел, чтобы кое-что найти, — сказал он. — Найти ответ.

— Опишите что-нибудь из того, что вы делали сегодня утром, и скажите, почему вы считаете, что мы должны об этом знать.

Лэш задумался.

— Я создал пробку на дороге.

Фогель промолчал, и Лэш добавил:

— Я ехал по Девяносто пятому шоссе в сторону города. У меня электронный пропуск за передним стеклом, так что мне не нужно платить наличными за проезд по платным дорогам и туннелям. Въезжаю на мост в сторону Манхэттена, на что требуется некоторое время, поскольку одна из полос, ведущих к пункту оплаты, перекрыта. Датчик считывает мою карту, но шлагбаум почему-то не поднимается. Жду минуту, пока приходит служащая. Она говорит мне, что моя карта аннулирована, хотя та наверняка действительна и оплачена. Только на этой неделе я пользовался ею несколько раз. У них явно какой-то дефект в системе. Тем не менее та женщина требует у меня шесть долларов за проезд через мост. Я говорю — нет, выясняйте, в чем дело. Тем временем работает лишь одна полоса, и очередь за мной растет. Люди сигналят. Она упирается. Я тоже. Замешательство видит полицейский и направляется в нашу сторону. В конце концов женщина обзывает меня неприличным словом, поднимает шлагбаум вручную и пропускает меня. Проезжая мимо, я посылаю ей самую приятную мою улыбку.

Он замолчал, размышляя, почему ему в голову пришло именно это. Потом он понял, что подобное действительно в его характере. Если бы он пришел как настоящий клиент, то тоже рассказал бы нечто столь же прозаичное. Слезливое повествование о том, как он решил отправиться на поиски женщины своей мечты, не в его стиле.

— Похоже, я заговорил об этом, поскольку оно напомнило мне моего отца, — продолжал Лэш. — Он всегда вел себя воинственно в подобных мелочах, словно сражался с самой жизнью. Может, я больше похож на него, чем мне казалось.

Он замолчал, и секунду спустя красный светодиод погас.

— Спасибо, доктор Лэш, — сказал Фогель, отходя от камеры. — А теперь прошу пройти со мной.

Они вернулись в маленькое центральное помещение, и Фогель провел карточкой через считыватель на соседней двери. Комната за ней выглядела больше, чем первая. В ней стояли стул и стол, а на нем пластиковый кубик с заточенными карандашами. Стены здесь тоже оказались белыми, потолок был покрыт пластиковыми плитками. Все эти комнатки, одинаково белые и пустые, каждая со своим предназначением, напомнили Лэшу несколько улучшенные помещения для допросов.

Фогель показал ему на стул.

— Наши тесты имеют временной лимит, но лишь для того, чтобы гарантировать, что вы ответите на все необходимые вопросы до конца дня. У вас в распоряжении час, и, думаю, вам вполне хватит этого. Правильных или неправильных ответов нет. Если что-нибудь понадобится, я буду снаружи.

Он положил на стол большой белый конверт и вышел, тихо закрыв за собой дверь.

В помещении не было часов, так что Лэш снял свои и положил их рядом. Взяв конверт, он высыпал на стол его содержимое. Внутри оказалась тонкая инструкция по выполнению теста и чистый бланк для ответов.

КОРПОРАЦИЯ «ЭДЕМ»

Строго конфиденциально

Лист ответов

Страница 1 — начать с этой страницы

Инструкция по обозначению ответов

Отвечайте на каждый из вопросов, зачеркивая один из пяти следующих ответов на прилагаемом листе.

Просим не пропускать ни одного вопроса и стараться четко отмечать ответы. Не делайте никаких лишних дополнительных пометок. При необходимости изменить ответ сначала тщательно сотрите предыдущий.

Лэш быстро просмотрел вопросы. Он узнал базовую структуру: объективный тест личности, один из тех, которые стали знамениты благодаря многопрофильным психологическим исследованиям в Миннесоте. Подобный выбор со стороны «Эдема» казался странным — такие опросники обычно использовались в психоаналитической диагностике и не выделяли индивидуальные склонности или антипатии, зато позволяли причислить человека к одному из многих типов. К тому же тест был весьма обширным: в то время как тест MMPI-2 состоял из пятисот шестидесяти семи вопросов, в этом их была ровно тысяча. Лэш пришел к выводу, что это, вероятно, связано с повышением достоверности результатов: подобные тесты всегда содержали некоторое количество повторяющихся вопросов, с целью проверить, насколько последовательно отвечает испытуемый. «Эдем» был крайне осторожен.