Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одна из мишеней, которые он считает абсолютно невпечатляющими, – это широкая огласка «рекордного заработка». «В конце концов, – объясняет он, – даже абсолютно пассивный сберегательный счет будет производить стабильное увеличение процентного дохода каждый год благодаря наращению процента».
Неудивительно, что Баффетт активно защищает права акционеров: в свои пятьдесят два года он давно является профессиональным акционером. Он и его жена владеют в Berkshire Hathaway акциями, по недавним подсчетам, общей стоимостью в $460 миллионов, а Berkshire Hathaway сама по себе владеет огромным количеством акций.
Автор книги Supermoney Джордж Гудмен обозначает Баффетта «просто выдающимся инвестиционным менеджером своего поколения», ни одна компания которого, кроме товарищества, организованного в 1956 году (и предусмотрительно и логично закрытого в 1969 году) не достигала общего ежегодного прироста в 31 % годовых. «Еще невероятнее то, – пишет Гудмен, – что он сделал это, пользуясь философией другого поколения… чистые принципы Бенджамина Грэма, применяемые с абсолютным постоянством». Ныне покойный Бенджамин Грэм является еще и автором книги «Разумный инвестор», которую продолжают перепечатывать с 1949 года. Баффетт выбрал Грэма себе в учителя (и через много лет Грэм попросил Баффетта помочь с проверкой его книги).
Хотя мнения Грэма и Баффетта не сходились абсолютно во всем, их общая позиция была в том, что покупать активы необходимо настолько дешево, чтобы с течением времени они в любом случае принесли прибыль. Этот подход требует хладнокровия и упорной работы. «Рынок, так же как и Бог, – пишет Баффетт, – помогает тем, кто помогает сам себе. Но, в отличие от Господа, рынок не прощает тех, кто не ведает, что творит».
Стратегия частичного приобретения Баффетта имеет смысл, когда компании продаются в нише рынка с солидной скидкой от истинной стоимости действующего бизнеса, а не когда сама биржа, как это периодически и происходит, прыгает до небес. В 1972 году компания Avon и остальные распродавали акции общей стоимостью в шестьдесят раз дороже прибыли, и тогда у Berkshire было только 15 % портфеля в акционерном капитале по сравнению с 80 % в конце 1982 года.
«В 1972 году было столько же отличных компаний, сколько и в 1982 году, – пишет он, – но цены, которые диктовала биржа на эти компании в 1972 году, были абсурдными». Если биржа продолжит расти, предупреждает он, «способность Berkshire использовать эффективно капитал в позициях частичного владения будет снижена или пропадет совсем. Уже сейчас мы видим ранние признаки этой проблемы». (Черт – снова цены растут.)
Одна проблема, к которой обращаются все письма Баффетта, – это состояние индустрии страхования имущества / страхования от несчастных случаев – его ключевой бизнес. «По большому счету за последние сто лет, – пишет он, – большая часть индустрии работала в пределах законной полуадминистрируемой системы цен, которой покровительствовали законодатели в сфере страхования. Хотя ценовая конкуренция существовала, она не была широко распространена среди наиболее крупных компаний». Дни джентльментства, по словам Баффетта, прошли. «Хотя частично старая структура и осталась… но, согласно новым подрядам компании, не отказывается от использования цены как главного конкурентного оружия. На самом деле, они стараются использовать ее как можно чаще. В итоге клиенты поняли, что страхование – это бизнес не с одной ценой у всех. Они этого уже не забудут».
План Баффетта заключается в том, чтобы снизить объем продаж, пока не возникнет какое-нибудь потрясение, благодаря которому установятся цены.
«Лучше быть уверенным в хорошем результате, чем надеяться на отличный».
В каждом последующем письме он все менее уверен насчет перспектив текстильной промышленности – товарный бизнес, требующий больших капиталовложений, в котором периоды плотных поставок и, следовательно, приличных цен, появляются только изредка (и потом длятся только «несколько мгновений»). Из лояльности к своим сотрудникам, однако, и, возможно, из-за определенной ностальгии по корням Berkshire, Баффетт пока отказывается покинуть этот бизнес. Такое поведение кажется пренебрежительностью к интересам акционеров Berkshire – вот только учитывая, что он владеет 47 % акций компании, Баффетт может набрать большинство голосов за эту политику, или любую другую, практически самостоятельно. Но, несмотря на это, он уверяет своих акционеров, что не планирует в будущем вкладываться в этот вид бизнеса.
Среди финальных заметок в письмах Баффетта прямая классификация того, какие компании он разыскивает. Там много рассказывается о том, как действует Уоррен Баффетт. Berkshire Hathaway, пишет Баффетт, ищет крупные и простые компании («если в них много технологий, мы это просто не поймем») с постоянной прибылью, небольшим количеством заемных средств, крепкой системой менеджмента («мы этого обеспечить не сможем») и приемлемой ценой («мы не хотим тратить наше время, да и время продавца, на обсуждения, даже предварительные, когда цена неизвестна»). «Мы не собираемся участвовать в невыгодных сделках. Мы можем обещать полную конфиденциальность и очень быстрый ответ относительно возможной заинтересованности – обычно в течение пяти минут».
Писать интересные письма председателя очень легко, если вы – председатель с интересными идеями. Баффетт действует в своем, свежем стиле, как в бизнесе, так и в публицистике.
22 августа 1983 года
Эндрю Тобиас
Гипотеза об эффективности рынка (или сокращенно EMH), как эта статья проницательно рассказывает, выносит постулат, что «биржу невозможно обыграть простым смертным». Всем, кто верит в EMH, тем не менее, история Баффетта, на протяжении долгого времени очень успешно подбирающего акции, была, по самой меньшей мере, противоречивой. Обычная реакция верующих – считать Баффетта просто удачливым человеком, невероятно, просто до чертиков удачливым.
Однако по мере того, как слава Баффетта росла, его в итоге стали считать скорее «аномалией», инвестором, чьи грандиозные результаты просто невозможно было объяснить простой удачей. Такое развитие событий не испугало журналиста из Fortune Дэна Селигмана, автора этой статьи. Моего наставника и очень близкого друга Селигмана в интеллектуальном смысле привлекала EMH – что он и показывает в этой статье, – и Селигман очень хотел бы, чтобы статья оказалась правильной. Но чувство справедливости и восприятие новостей подсказали ему, что во всем этом кроется интересная, не рассказанная никем история, и он решил ее написать.
Мы не стали печатать здесь всю статью, только ее начало и боковую заметку, в которой описывается Баффетт и трое его давних друзей – Чарли Мангер, ныне покойные Билл Руане и Уолтер Шлосс. Полный текст статьи доступен на сайте (см. ниже); но знайте, что она, по сути, описывает древние убеждения, так как EMH в общем и целом была признана несостоятельной.
К этой статье было приложено важное послесловие: в мае 1984 года Колумбийский университет провел дебаты по вопросу EMH, в которых участвовал Баффетт и хорошо известный академик бизнес-школы Гарвардского университета, профессор в сфере финансов Рочестерского университета Майкл Дженсен. Дженсен, который говорил первым, выразил свою ярую приверженность EMH, привел убедительные причины и потом закончил точной ссылкой на статью в журнале Fortune, которая, как он выразился, была «прекрасным анализом» EMH. Но было бы неправильно, возражал Дженсен, полагать, что исключительные инвестиционные показатели Баффетта и его друзей были, без сомнения, обусловлены их мастерством. Статистически, сказал он, приводя в пример вероятность подбрасывания монеты, результаты могли быть такими же и благодаря удаче.