Эстия сразу поняла, что еще в прошлый раз откинула эти вопросы. Она знала своего отца. На самом деле теперь она знала его лучше, чем несколько часов назад. Он хотел, чтобы она оставалась в неведении. Он наверняка запретил амиканским магистрам поднимать эту тему в разговоре с ней. У него было шестнадцать лет ее девичества, чтобы упрочить свой приказ, и он знал, как обеспечить послушание. Кроме того, каждый заклинатель понимал то, что магистр Фасиль выразила тогда в общей комнате «Постели, обеда, эля». Секрет Эстии был слишком опасен, чтобы упомянуть о нем как-нибудь мимоходом. Теурги не могли распознать суть ее дара и не хотели рисковать.

Даже самые верные ей магистры молчали.

Как и у магистра Фасиль, у Эстии тяжело опустились плечи.

– Я не могу придумать другого объяснения, почему мой отец сделал меня своей любимицей. Он держал меня поближе к себе, чтобы я оставалась в неведении, – королева усилием воли заставила себя избавиться от грусти и сожалений. – Вы открыли мне две истины, но их недостаточно. Это все еще лишь оправдания, магистр. У вас есть ответ лучше. Я хочу услышать его.

Пожилая женщина раздраженно произнесла:

– Потому что я хочу разжечь ваше любопытство. Я хочу, чтобы у вас была надежда. Я хочу, чтобы Вы закончили строительство своей дороги.

В то время как это утверждение эхом отражалось в сознании Эстии, магистр Фасиль снова скрючилась, упершись локтями в колени. Потерянным дрожащим голосом она пробормотала:

– Я хочу, чтобы вы посетили Книгохранилище. Я хочу вернуться туда. Мы не сможем сделать этого без дороги. Для вас такое путешествие станет слишком сложным, для меня – последним.

Принцесса Эстия могла бы возразить, сказать: «Вы все же играете на моих чувствах, пытаетесь манипулировать мной». Но она подавила это желание. В детстве ею манипулировал отец. Король Аббатор завоевал ее согласие на брак и союз двух королевств, играя на ее чувствах. Отказ ее мужа даже прикоснуться к ней был тоже своего рода манипуляцией. Она ненавидела все это. Но события ускорялись. Враг приближался. Она не могла позволить себе лелеять мелкие обиды.

Вместо этого она заговорила с таким самообладанием, на какое только была способна:

– Я понимаю ваше желание вернуться.

Магистру Фасиль пришлось оставить там Травейла – единственного человека, который действительно мог слышать ее – должно быть, это глубоко печалило заклинательницу. И конечно же, она оставила там больше, чем только любовь хорошего человека, больше, чем возможность общения с людьми, которые разделяли ее преданность Последнему Книгохранилищу. Она пожертвовала своей возможностью доступа к магическому источнику сил и здоровья.

– Но зачем мне идти в библиотеку?

– Зачем, – вздохнула пожилая женщина. – Зачем. Зачем. Вы знаете зачем. За ответами. За помощью. За знаниями. Никто ни в Амике, ни в Беллегере не сможет направить вас. Только там вы найдете учителей, достаточно опытных и мудрых, чтобы назвать ваш дар.

А до этого как же вы сможете понять, следует ли пробуждать его?

Из комнаты позади Эстия услышала резкий звук, слабый стук падающего тела. Король Смегин, наконец, рухнул, потеряв сознание или уснув. Она была свидетелем уже достаточно долго.

Ее мышцы застоялись от неподвижности. Эстия слишком надолго позволила себе проявить слабость. Но у нее оставался еще один вопрос.

– Теперь скажите мне, почему вы пришли со мной сюда. Вы говорите, что заставили утихнуть всю магию в Амике и Беллегере. За одну ночь вы усыпили ее. Потом, позже, вы так же быстро пробудили ее. Почему же вы не покончили с властью моего отца, находясь в безопасности, в укрытии, например, за деревьями? Боги, магистр! Почему вы не покончили с этим, когда мы были еще в Беллегере? – Короля Смегина можно было остановить в любой момент. Конечно, его можно было остановить уже тогда, когда были раскрыты его преступления против нуури. – Почему же вы позволили ему причинить так много вреда?

К удивлению Эстии, у магистра Фасиль уже был готов ответ.

– Представьте себе пруд, заполненный кувшинками, ваше величество. Бросьте камень в него с любого расстояния, и рябь заставит каждый цветок покачнуться. Чтобы качнуть только один цветок кувшинки, вам придется встать на колени у края пруда и слегка дотронуться до него. Так было и в случае с тем магистром, который должен был устроить засаду в Беллегере.

Было ли это правдой? Эстия сомневалась. Но она не знала достаточно, чтобы спорить с заклинательницей.

У нее были и другие обязанности. Королева уже достаточно долго продержала воинов на поляне. Она знала, что нужно делать. И она заставила себя подняться на ноги. В первое мгновение она пошатывалась. Затем встала прямо и огляделась вокруг, как королева.

Как королева, она покинула крыльцо и пошла к своим людям, чтобы поведать им, чего она от них ждала.

* * *

Это не было ее задачей – отдавать приказы своей почетной гвардии и своему личному эскорту, и даже воинам короля Смегина, равно как и стянувшимся в его убежище дезертирам, разбойникам и стражникам поместий. Это было задачей генерала Саулсеса. И Эстия говорила с ним и командиром Крейном неподалеку от остальных воинов. Она оставила при себе служительницу Духа. Это была ее единственная уступка собственной слабости.

В усадьбе Лилин спасла ей жизнь во второй раз. И помощь служительницы может еще пригодиться.

Должно быть, первый офицер не до конца понимал ее приказы. Она ведь ничего не рассказала ему о рабах нуури, работавших на строительстве ее дороги, или об армии нуури, сосредоточившейся на границе. Но Саулсес и все, кем он командовал, уже видели почерневшие трупы, висевшие снаружи дома. Они знали достаточно, чтобы догадаться, что совершены и другие преступления.

По приказу королевы Эстии домашних слуг короля Смегина и магистра Фасиль должны были сопроводить обратно в Малорессу. У слуг не было в городе жизни, к которой они могли бы вернуться, но им больше некуда было идти. А магистр была слишком стара, чтобы выдержать новое путешествие, еще более утомительное. Всех их доставят к канцлеру Сикторну. Он разберется, что делать. Магистр Фасиль сможет отдохнуть в «Цвете Амики», пока не вернется Эстия.

Дезертиров вновь примут в почетную гвардию. И прикажут относиться к ним как к остальным гвардейцам. Надежны ли они? Их будут окружать верные товарищи. А если им наскучит спокойная жизнь? На службе у королевы спокойной жизни не будет. Может быть, они просто жаждут убивать и эта жажда не исчезнет? Предстоящая война насытит их так, что им надоест убивать.

Люди короля Смегина – воины, стражники и головорезы – были проблемой пошипастее. Возможно, из страха или наслаждаясь жестокостью, но они потворствовали преступлениям своего повелителя. Должно быть, это они совершали набеги на земли нуури и захватывали рабов для его опытов. И рабов для дороги.

К сожалению, их было даже больше, чем гвардейцев под командованием первого офицера. Тем не менее Эстия верила, что генерал Саулсес сможет удержать их в повиновении. Их верность Смегину ограничилась тем, что при первой серьезной опасности, когда их обошли с фланга, они сдались в плен. Генерал же был представителем власти законного правителя Амики – королевы, они позабудут Смегина, ведь он окончательно проиграл. Все видели, что королева выступила против отца и победила. Как это произошло, никто и понятия не имел: никто не знал магистра Фасиль. Воины, вероятно, предполагают теперь, что королева Эстия – более могущественный заклинатель, чем король Смегин. Они не решатся оспаривать приказы ее первого офицера.