Вернувшись за стол, Петра села в кресло, тупо глядя на бумаги, сложенные перед ней аккуратной стопкой.

В дверь постучали, и она выкрикнула:

— Войдите!

Голос ее прозвучал хрипло, и она откашлялась.

Дверная ручка дернулась несколько раз, потом кто-то снова несмело постучал, Петра подошла к двери и, повернув защелку, открыла.

— Здравствуйте, — сказала глазастая девочка лет десяти с двумя тонкими рыжими косичками, перевязанными синими лентами. — Урока не будет?

— Почему это не будет? — нахмурилась Петра.

— Ну, он уже идет, — стушевалась девочка. — Давно. А вас все нет.

— Уже иду, — сказала Петра. — Повторяйте домашнее задание, будет контрольная.

Девочка, кивнув, побежала по коридору, а Петра снова вернулась к столу, оперлась на него руками. Голова постепенно прояснялась, но все еще тихо гудела, как будто где-то за лбом от виска к виску медленно летал майский жук. Поморщившись от солнечного света, режущего глаза, Петра подошла к портьерам, задумчиво провела кончиками пальцев по тяжелой ткани.

Она точно помнила, что закрывала шторы. С чего ей их раздвигать? Яркий свет безбожно ее старит. Чтобы открыть окно? Так у нее нет аллергии, как у нового преподавателя. Очень странно…

Нахмурившись, Петра посмотрела на улицу, и увиденное мигом заставило ее забыть обо всем. Туи, ее прекрасные островерхие туи, ласкающие взгляд строгостью и лаконичностью форм, покрылись яркими цветами, словно новогодние елки — шариками.

— Опять! — в сердцах воскликнула она и, сердито стукнув кулаком по оконной раме, бросилась вон из кабинета.

18.

Ланс лежал на диване в гостиной, пристроив длинные ноги на подлокотник, и читал очередное сочинение, а Тиль делала пометки в блокноте, то хмурясь, то прикусывая кончик ручки, и периодически сверяясь с данными по делу в папке, раскрытой на столе.

— Нет, я так больше не могу, — простонал Ланс, кладя раскрытую тетрадь себе на грудь.

— Не ной и работай, — приказала Тиль. — Если нас разоблачат в каком-то замшелом пансионе — позора не оберешься.

— Да ты только послушай! — воскликнул колдун. Он снова поднес тетрадь к глазам и патетическим тоном прочитал. — Он вошел в нее, и вселенная содрогнулась.

— Что за тему ты задал? — недоуменно поинтересовалась Тиль.

— Любовь ведьмы или мага и прочие неприятности, — хмуро ответил Ланс, его правая ступня в розовом носке нервно задергалась. — И почему-то уже в третьем сочинении любовь вспыхивает между преподавателем и ученицей.

— А кто из них маг?

— Два к одному.

— А чего ты хотел? — пожала плечами Тиль, снова глядя в свои заметки. — Небось, распушил хвост перед девочками, улыбался, глазки строил.

— Ты считаешь, у меня обаятельная улыбка? — спросил Ланс, поворачиваясь к Тиль. — Красивые глаза?

— Я считаю, что девочки дуреют от гормонов и нехватки мужчин, — ответила Тиль. — Они бы в кого угодно влюбились. И вообще, что тебе не нравится? Ты ведь мечтал о преподавательской карьере именно ради девичьего внимания.

— Кажется, я недооценил мощь своей харизмы, — проворчал Ланс, откладывая тетрадь на столик и беря следующую.

— Или боишься не оправдать завышенных ожиданий? — насмешливо уточнила Тиль.

— Признаю, — тяжко вздохнул Ланс. — Как бы я ни старался — вселенная не содрогнется. А там он только вошел…

Матильда закрыла блокнот и взяла из стопки тетрадку. Пробежав несколько строчек глазами, она швырнула ее назад и ошеломленно уставилась на Ланса.

— Ты… — выдохнула она.

— Я, — кивнул Ланс. — Снова любовь с учителем, только теперь маги оба. Неплохой язык, проскакивают удачные метафоры…

— Ты рассказал про анаэтов! — выпалила Тиль. — Это строго запрещено! Эту информация удаляли отовсюду, а ты так просто вываливаешь ее на обычном уроке?!

— Ой, да брось, — отмахнулся Ланс. — Я же не опубликовал заметку в газете, не дал объявление в интернет. Кто еще будет читать эти выкидыши мыслей, кроме меня? Его губы приникли к ее губам, как к источнику жизни. Он целовал ее страстно, словно желая выпить до дна, — прочитал он. — Каюсь, это была ошибка.

— Вот именно! — воскликнула Тиль.

— Я не про анаэтов, а про любовную тему сочинения, — сказал колдун. — Чую, нажил себе проблем.

Тиль встала и принялась ходить туда-сюда по комнате. Ланс повернулся на бок, поджав колени и следя за ее перемещениями.

— Что тебя терзает, Матильда? — спросил он, наконец. — Может быть, неутоленная страсть?

— Покажи мне крылья, — попросила она, останавливаясь перед Лансом.

— Сначала ты, — заупрямился он, садясь. — Можно даже не крылья, а вот то, что спереди.

— Я серьезно, — сказала Тиль. — Хочу кое-что проверить.

Ланс нарочито медленно расстегнул на рубашке пуговицы, нескольких из которых не хватало сверху, разделся, встал, глядя на Матильду. Она положила руку на его солнечное сплетение.

— Ну? — поторопила она его.

— Подожди, дай насладиться моментом, — улыбнулся он, накрыв ее ладонь своею. — Анаэ-таа.

Крылья расправились потоками тумана, искрящегося белыми огнями, аура вспыхнула вокруг Ланса, переливаясь всеми оттенками радуги. Золотая змея Рема, кусающая свой хвост, горела на его плече. Кивнув своим мыслям, Тиль убрала руку.

— Твое колдовство в развалинах было высокоуровневым, — сказала она, заходя ему за спину и просовывая пальцы в прорехи в тумане крыльев. Тот окутал ее руку, послушно потянулся следом. — Однако в Ордене ничего не почувствовали. Как и в случае с моим колдовством — уверена, Рему было не до того, чтобы так срочно меня награждать. Уж слишком он был занят со своим… своей новой игрушкой.

— И как такое возможно? — спросил Ланс. Он взмахнул крыльями, так что искры взметнулись до потолка и медленно осели мерцающими звездами.

— Остров окружен запирающими знаками, — ответила Тиль. — Поначалу, когда мы нашли один на рыбацком столбике, я решила, что это оберег от внешних напастей. Такие еще встречаются. Полузабытые приметы.

— Знаки? Ты нашла еще?

— Да. Причем свежий, — сказала Тиль. — И знаки обращены внутрь, а не наружу. Кто-то создал защитный контур вокруг острова, и теперь вся магия, которую на нем творят, остается невидимой для ковена. Послушай, Ланс, я так и не нашла этой информации в папке по делу, но как удалось выяснить про дождь из карасей? Сенсоры что-то почувствовали?

— Нет, — ответил он. — Кто-то из девочек разместил фото площади, усыпанной рыбой, в соцсети. Фото быстро удалили, но Орден решил проверить на всякий случай.

— Знаки обновляют уже давно. Цербер — тоже не домашний песик. Значит, мы действительно имеем дело со зрелым магом, — кивнула Тиль. — Он прячется где-то на острове, возможно, в пансионе, и мы понятия не имеем, почему.