Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И всё-таки я хотел убедиться, что не ошибся в выборе. Запугивал, уговаривал, унижал — не разочаровала. Она отчаянно боролась за свою сестру, и это было то, что мне нужно. Если со мной что-то случится, моя жена будет стоять на страже интересов нашего ребёнка. Вот основной критерий, по которому я её выбрал, а не девственность, как она наивно полагала. По большому счёту мне всё равно, был у неё кто-то или нет. Уверен, она сейчас думает, мол, он получит только моё тело, а не сердце и душу. То и то мне без надобности, как и её любовь. И уж последнее тем более, учитывая трагедию её семьи. Пусть вся её любовь будет направлена на нашего ребёнка. А мне будет достаточно её тела.
Понимал, что поступал подло, подталкивал к краю пропасти. Ведь мог помочь её сестре, но это было не в моих интересах. Но я давал шанс сбежать, пусть ничтожный, но он был. Не воспользовалась. Да и точно знал, что не отступится, видел решимость в её глазах, хотя боялась меня на подсознательном уровне. Помню её страх, когда я повернулся к ней, не понравился ей довольный оскал моего внутреннего монстра. Ничего, привыкнет, тем более оправилась быстро. Перед тем, как уйти, врезала. Ну что ж, заслужил. Хотя удар слабоват. Знала бы она, за кого замуж на самом деле выходит, наверное, в ЗАГС пришлось бы нести бесчувственное тело. Поэтому пусть думает, что я избалованный пижон — так нужно, рано ей знать правду, не готова ещё...
Из размышлений меня выдернул стук в дверь:
— Егор Александрович, можно? — приоткрыв её, интересуется осторожно Леонид.
Махнул рукой, мол, заходи.
— Нотариус на месте? — спросил я, мельком посмотрев на часы. Через минуты три ангелок должна пожаловать.
— Да, ждём вашу… — замялся он.
— Будущую жену… — не скрывая раздражения, отвечаю.
Взбесил меня вчера вечером, когда договор составлял после того, как ангелок покинула меня в припадке гордости. Знал, что никуда не денется, поэтому и Лёню напряг вчера. Пришёл — и началось! То количество детей удивило. То странные подпункты… Ему, собственно, какое дело?! Захотим — родим пятерых. Пока и одного достаточно, а там посмотрим. А насчёт подпунктов — может, у нас такие ролевые игры. Пришлось шикнуть на него, чтоб лишние вопросы не задавал.
Утром ангелочек позвонила. Сделал вид, что не знаю об их разговоре с Андреевым, напомнил про договор. Согласилась. Чувствовал, что решение ей далось с трудом. Дал ей несколько секунд для отступления, замолчав, — не воспользовалась. Плохо Мила знает людей, может, я и готов посадить её сестру, но вот чтобы её убили, не допустил бы. Но об этом ей знать не стоит. А то начнёт артачиться, а у меня нет времени разводить канитель. Всё, погуляла в девках, и хватит, такое золотко нужно самому.
Как я и предполагал, явилась ровно в девять, делая вид, что всё в норме, только глаза красные.
Да, б*я! Не хватает для полного образа обряда плакальщиц, которые бы тут кудахтали «отдаём мы белую лебёдушку злому волку», и дружного рыдания.
— Ангелок, последний раз даю шанс. Не хочешь договор подписывать — вали! — вспылил.
— Безумно хочу, — твёрдо ответила, пронзая меня злым взглядом.
Вот так-то лучше!
— Тогда, будь добра, при посторонних хоть держи лицо, а то даже меня на слезу пробивает от твоего скорбного вида. Запомни, у нас любовь… — Смотрю пристально, у неё шок от такой новости, поэтому и уточняю: — Для окружающих.
— Поняла, — уже спокойно отвечает.
Ничего ты не поняла, ангелок. Да и не нужно. Пока…
Он опять общался со мной в своей высокомерной манере, но я так устала, что было всё рано. Хочет, чтобы изображала любовь — попробую. Хотя я не сильна в лицедействе. Да и не люблю фальшь. Но придётся учиться. Теперь моя жизнь — одна большая сцена, что скажет главный кукловод, то и буду исполнять. Любовь... Он сам-то знает, что это за чувство? Что-то мне подсказывает — нет. Да и я, если откровенно, не знаю, что чувствует женщина, когда влюблена. В книгах написано много об этом, но одно дело — одухотворённое описание в поэзии, а другое на себе испытать это чувство. Никогда не думала, что окажусь в таком дурацком положении.
«Да, папа, и с этим я тебя подвела. Обещала не размениваться по мелочам, выйти замуж по любви, а вот оно как вышло…»
— Нет, так дело не пойдёт! — слышу возмущённый голос Егора Александровича. Перевожу на него взгляд. — Иди-ка сюда, ангелок! — хлопает рукой по своему колену, приглашая присесть.
— Не вижу в этом необходимости, — строго отвечаю.
Нечего из меня делать цирковую собачонку, которая будет хвостиком валять по его команде. Нужно будет изобразить любовь — сделаю. А сейчас мы одни, так что пошёл он к чёрту!
— Б**я, как с тобой тяжело! — резко встаёт он с кресла и стремительной походкой направляется ко мне.
Стаю на месте, не вижу смысла убегать — всё равно поймает.
— Можно матом не выражаться при мне, слух режет.
Он остановился рядом, и его горячая ладонь прикоснулась к моей талии. Опять не двигаюсь, не хочу оправдывать его ожидание. Ведь он рассчитывает, что я начну брыкаться.
— А ты уговори меня, — произносит интимным голосом, а его ладонь опускается ниже. Смотрит так выжидающе.
— Мне упасть в ножки, или есть другой способ?
— Есть, — его рука легла на ягодицу и сжала, — видишь, я даже подсказку даю.
— Хорошо, можете материться, потрачусь на беруши.
Он запрокинул голову и рассмеялся. Отсмеявшись, Егор Александрович, продолжая меня удерживать, посмотрел в глаза и, качая головой, выдал:
— Ангелочек, с тебя партнёр никакой. Всё приходится делать самому. Ладно, сегодня помогу, а дальше давай-ка включайся в игру.
— Вы сейчас о чём?
Не поняла, что опять-то не так?! Миг — и он дергает меня вверх и вновь впивается в губы. Мычу, пытаюсь ворваться, но этим ещё больше распаляю мужчину. Успокоилась — пусть насладится своим триумфом, но это сегодня и сейчас. Мне нужно подписать этот чёртов договор, так что потерплю. Он отстраняется, в глазах торжество:
— Вот так-то лучше, уже блеск в глазах, губки припухли, и, наконец, появился румянец. Так, нужно ещё причёску немного растрепать. — Выдёргивает резинку из моих волос. — А то на учительницу начальных классов похожа.