– Нет, – признал наконец Курт. – Я очень ждал, Джессика. Всё время, что знаю тебя. Ждал, что ты сделаешь первый шаг.

Джессика грустно улыбнулась.

– Ты тоже со мной играл.

Курт промолчал.

Джессика облизнула губы, тщательно подбирая слова. Затем поймала руки Богарта в свои ладони.

– Курт, я не знаю, как мне выразить то, что я к тебе чувствую. Я могу только сказать, что сделаю всё возможное, чтобы наша близость никогда не причинила тебе вреда. Это правда… Даже если когда-либо… Даже если у моего знакомства с тобой и были иные цели.

Джессика замерла, чувствуя, что сердце перестаёт биться под пристальным взглядом любовника. Мысленно она приготовилась к тому, что в следующее мгновение Богарт выгонит её вон.

Курт резко встал и, поймав руку Джессики, потянул за неё.

– Пойдём, – сказал он. – Я покажу тебе квартиру, пока мы здесь вдвоём.

Джессика послушно соскользнула на пол. Стиснула руку, державшую её так сильно, как будто боялась потерять, и Курт, почувствовав её порыв, на несколько мгновений прижал Джессику к себе. Он ничего не сказал, но Джессике стало чуточку спокойней от ощущения сильных рук, гладивших её по спине.

– Должна приехать Кристина? – спросила она.

– Нет. Кристина здесь почти не бывает. У неё своя жизнь, и по большей части она приезжает только на каникулы и, как правило, в загородный дом. Это чудо, что тебе удалось её застать.

– Тогда почему ты сказал: «пока»?

– Говард. Ты должна его знать.

Джессика очень живо вспомнила крепкого мужчину в чёрном пиджаке, который целился в неё из пистолета в самый первый день знакомства с Куртом.

– Охранник?

– Начальник охраны. Он мой старый друг, и мы обсуждаем с ним… многое. Если не всё.

– В том числе меня?

– Само собой, ведь ты можешь представлять угрозу моей безопасности.

Такая откровенность заставила Джессику поёжиться. Она хотела было спросить, с кем ещё ей следует ждать встречи, но не успела. Из коридора послышался лай. Дверь с громким хлопком распахнулась, и тёмный пёс ростом с неё саму ворвался внутрь, едва не сбив обоих с ног.

– Чёрт! – только и смогла выдохнуть Джессика, прежде чем Курт успел заслонить её собой, а тот лишь расхохотался.

– Залезь на кровать, – велел он, – Бадди знает, что туда вход воспрещён.

– Да я, в общем-то, его не боюсь, – соврала Джессика. – Это тоже твой старый друг? Или охранник?

– И то, и другое, – Курт сел на кровать и потрепал пристроившегося у его ног пса по лохматой голове. «Бадди» больше походил на льва, чем на пса. Как размерами, так и причёской.

– Наверное, жутко дорогой, – Джессика осторожно присела сбоку. Бадди с подозрением покосился на неё. Курт помрачнел.

– Я бы не сказал, – сухо ответил он. – Деньги решают не всё. Я надеялся, что ты можешь это понять.

Он провёл ладонью по мохнатому загривку пса в последний раз, прежде чем отослать. Поскольку Джессика молча смотрела на любовника, тот продолжил:

– Я подобрал его у клуба. Я редко там бываю в последние годы, а в тот раз приехал зимой – а он у входа сидит. Впустил. Жалко стало. Меня не впервые спрашивают, насколько он дорогой. Но он некондиционный. Полукровка, должно быть. Слишком тёмный окрас.

Джессика отвела взгляд от Курта и снова посмотрела на лохматого тёмно-рыжего пса.

– А так он хорошо сторожит, – продолжил Курт, будто извиняясь за пса, – умный и слушается меня. Обычно не лает по пустякам. Просто, видимо… беспокоится.

– Из-за меня, – закончила Джессика за него. Прикасаться к собаке она не спешила: когда-то давно Джессика слышала, что животные отлично чувствуют ложь. И хотя у неё самой никогда не было пса, предпочла не рисковать.

– Два тона светлее, и был бы огненный мастиф. Самый дорогой на Кармалоте пёс, – повторил Курт и, подтолкнув собаку в плечо, отправил в коридор. Посмотрел на девушку. В глазах его по-прежнему стояли непонятные Джессике разочарование и грусть. – Ладно. Идём, потому что вечером мне придётся оставить тебя одну. Дворецкий обеспечит тебя всем необходимым. Я видел, ты не привезла с собой вещей.

Джессика качнула головой. Теперь ей стало стыдно за то, что она настолько рассчитывала на Курта.

– Извини, – сказала она.

– Ничего, – Курт улыбнулся. Снова встал и, притянув её к себе, ещё раз поцеловал. – Я буду рад обеспечить тебя всем.

Он помолчал, внимательно всматриваясь Джессике в глаза.

– Я всегда об этом мечтал, – наконец негромко сказал Курт и, уже не объясняя своих слов, потянул спутницу за дверь.

Обход квартиры занял добрых полчаса. Джессика насчитала четырнадцать открытых комнат и две запертых – как пояснил Курт, спальни Кристины и Говарда. В комнату охраны на нижнем этаже заходить не стали, а вот на кухню Курт Джессику отвёл и представил всему небольшому штату прислуги – двум горничным, дворецкому и кухарке.

– Золотой стандарт, – прокомментировала Джессика, когда они возвращались обратно на хозяйский этаж.

– Больше прислуги держать просто негде, а меньше – уже неудобно. Вряд ли ты мне поверишь, но, заработав определённую сумму денег, понимаешь, что приобрёл больше проблем, чем удобств. И тебе нужно множество людей, чтобы все эти проблемы решать. Например, лет двадцать назад мне бы в голову не пришло, что мне потребуется личный шофёр. А сейчас я отчётливо понимаю, что вести машину самому – несуразная трата времени, нервов и сил, потому что в поездке я могу просмотреть новости, ознакомиться с последними постановлениями Конклава и разработать план действий.

Курт не стал говорить, что каждая вылазка в зал Конклава для него – битва, которая требует серьёзной подготовки. А Джессика тем временем подняла бровь и заметила:

– Это называется: статус обязывает. Ты прав, мне никогда этого не понять.

– Я думал, ты любишь красивую жизнь, – произнёс Курт останавливаясь. Разговор настиг их в библиотеке, имевшей сквозной проход сразу в три помещения – в гостиную, откуда они пришли, в кабинет Курта и в его спальню.

Джессика тоже остановилась и задумчиво провела кончиками пальцев по корешкам книг, чтобы выиграть чуточку времени для ответа.

– Честно говоря, вовсе не уверена, – наконец сказала она. – Если бы мне предложили выбор, я бы, возможно, предпочла тихую жизнь вдали от города. Такую, чтобы мне не пришлось каждый день общаться с людьми и что-то из себя строить.

– Ты говоришь прямо как Кристина, – Курт шагнул к ней и замер, почти касаясь грудью груди Джессики. Та накинула с утра майку, а джинсы надевать не захотела и воспользовалась вместо этого свежими домашними брюками Курта. Те были ей велики, несмотря на шнуровку на животе, и всю дорогу Курт испытывал почти непреодолимое желание распустить эту маленькую завязочку и оценить обнажённое тело Джессики ещё раз. Он не успел насмотреться на неё ни во время секса, ни пока та спала.