Первым, как и всегда до этого, в камеру зашёл закованный в латы стражник. Уж не знаю, какими методами здесь поддерживают дисциплину, но она на высоте: гость собран и внимателен. Пользуясь светом стоящего в нише стены фонаря, он цепко изучает обстановку внутри, останавливает взгляд на мне, осматривает и лишь после делает шаг в сторону. При этом рука его ненавязчиво лежит на рукояти короткого меча. Очень хорошо сделанного меча.

Изучив за последние дни доспехи своих надзирателей, я пришёл к выводу, что пусть электросварки в этом мире точно нет, но вот штамповка и гильотина имеются. Не та гильотина, которая головы рубит, а та, что металл нарезает.

Отойдя в сторону, стражник запускает внутрь «дружищу» Бруго. Вот она — очередная «песчинка» отсчитывающих моё время песочных часов. Одна из последних, так сказать.

Бруго, осмотрев меня взглядом кота, увидевшего упитанную мышь, шагнул внутрь, прошёл в моём направлении пару шагов, после чего остановился, всем своим видом показывая, что на меня, вот-вот сейчас, обрушится вал счастья и божественного благословления.

Намекая, что от всего этого добра сбежать не удастся, следом в камеру вошёл второй стражник.

— У меня для вас замечательная новость! — радостным голосом начал переговорщик.

Ну ещё бы. Предложи он мне за необходимость ещё раз добровольно пережить процедуру сорок девственниц и звание «самый лучший парень во вселенной», в ответ я точно предложу ему сходить в неприличное место. Да я и так предложу, проблема лишь в том, что мнения моего, похоже, особо и не спросят.

Поднявшись с лежанки, я уселся на циновку и уставился на Бруго взглядом человека, в лотерейном билете которого не совпала последняя цифра.

Кстати, валялся на лежанке я не просто так. Пытаясь использовать имеющееся время с толком, я поочерёдно занимался двумя важными на мой взгляд вещами: подробным вспоминанием своей прошлой жизни и дотошным просмотром визуальных воспоминаний, доставшихся мне от прошлого хозяина этого тела

— Родись обратно, Бруго… — сверля собеседника усталым взглядом, мрачно отвечаю я на сказанное.

— Что, простите? — опешив от моего ответа, захлопал глазами переговорщик.

Всё также устало и слегка апатично растолковываю суть сказанного:

— Я не хочу обсуждать твою маму, вполне допускаю, что она замечательная женщина. Но случилась у неё в жизни одна промашка. И эта промашка ты, Бруго. В общем, я уверен, что если ты залезешь туда, откуда когда-то вылез, всем нам будет радостнее и светлее…

Мне кажется, или стражники действительно с трудом сдерживают ехидные улыбки? Хм, если подумать, подобных этому слащавых врунов нигде не любят.

Удивительно, но от услышанного переговорщик на несколько секунд растерялся. Неужели ничего подобного не слышал? Да слышал, конечно, просто не ожидал столкнуться с подобным конкретно сейчас. Рановато ещё. Сейчас «Пациент» должен быть мягок и полон иллюзорных надежд.

— Боги, боги, — опомнившись и начав эмоционально жестикулировать руками, гость изобразил на своём круглом лице крайнюю степень озабоченности и сожаления. — Я к вам с радостными новостями, а вы, и такое!.. — растерянно заговорил он.

Сейчас я понимаю, что, даже частично находясь под способностями этого человека, его нельзя прервать, отчего ты вынужден внимательно выслушивать его тирады, постепенно завлекаясь в гипнотическую ловушку полного доверия. Но конкретно сейчас данная магия редкостно неэффективна, ибо на меня сошло великое благословление бога Сарказма.

— Да, да, я знаю, — настойчиво и резко прерываю я собеседника.

У меня тоже, знаете ли, есть великий талант прерывать всяких, пытающихся мне объяснить, что перекос стены в три градуса — это нормально.

— Вы определили координаты моего мира и очень скоро, да вот считай сейчас, меня отправят домой. Есть, конечно, небольшой шанс, что с первого раза это не получится, но зато точно выйдет со второго. Необходимо только сотрудничать и потерпеть. Да не смотри ты на меня так своими поросячьими глазами. Ты читать умеешь? Вот и я умею. В своём родном мире я читал пару книженций, где участь таких неудачников как я была подробно описана. До того момента, как вы из меня чуть душу не вынули, я ещё сомневался, но теперь всё совпадает. Короче, делайте что хотите, а насчёт сотрудничать… Это пусть твоя мама с твоим папой сотрудничают и быть может следующая твоя версия будет удачнее…

Про чтение и книженции я конечно приврал, но отнесём данную ложь к тактическому запутыванию. Я не дурак и не хочу показывать свою осведомлённость. Точнее хочу, ибо молчать невтерпёж, но так, чтобы не обнаружилось истинной причины её возникновения.

Так проглотит или не проглотит?

Глубоко вздохнув, Бруго закрыл глаза и выравнивая дыхание, простоял так около пяти секунд. Подняв веки, он взглянул на меня полным сочувствия и участия взглядом, после чего глубоким и очень убедительным голосом заговорил:

— Вы ошибаетесь, мы желаем вам лишь добра и хотим помочь. Я знаю через что вам пришлось пройти во время процедуры сканирования, но поверьте, сегодня всё закончится, вы проснётесь у себя дома, в своей собственной родной постели. Это точно, поверьте мне. Мало ли что пишут всякие глупцы, ведь я уверен… Нет, я точно знаю, упомянутые вами книжки — сказки. Глупые сказки. Не верите? Так давайте проверим! Зачем верить, если можно проверить… Вы не согласны? Мы желаем вам только добра, поверьте мне. Верьте мне…

Убираю из голоса мрачность и усталость. Добавляю немного наивности и доверия. Проникаюсь к собеседнику притворной любовью. Только бы не выглядеть при этом законченным дебилом.

— Бруго! — проникновенно обращаюсь я к собеседнику.

О, поросячьи глазки засветились надеждой.

— В моём мире очень развита медицина. Это к тому, что у нас есть люди, которые удаляют себе нижние рёбра. А знаешь зачем? Чтобы отсасывать собственный член. Так вот Бруго, вместо того, чтобы засовывать свой член в мои уши, удали себе пару рёбер и удовлетворяй себя сам!..

О да, вот он, момент срыва масок. Пухленькое лицо переговорщика как-то неприлично быстро теряет свою доброту и обаяние и вот на меня уже смотрит профессиональный ублюдок. Думаете такой профессии нет? Есть. Я на них ещё в прошлой жизни насмотрелся, но этот, стоит отметить, другой калибр.

На этом — попавшем в цель выпаде, мой запал сарказма как-то резко закончился, да и я слабо верю, что данная — короткая комедия принесёт мне хоть какое-то облегчение.

Устало обращаюсь к собеседнику:

— Ладно, ладно, чем бы ты мне не угрожал, то, что мне предстоит всё равно будет в разы хуже…