— Куда вы меня тащите? — спохватилась я, когда поняла, что мы вышли за пределы сада под сумрак густых акаций. — Отпустите, мне нужно назад!

Но мои слова отлетали как от стены.

— Да отпустите же! — рванулась, но мне только удалось развернуться, потому что стальные пальцы мужчины напрочь вплавились в мои плечи.

Взгляд Дэйрока полыхал. Да что с ним такое? Что его так вывело из себя?

— Вам мало вашей таверны, и вы решили нанести визит в королевский дворец? — процедил каждое слово.

Я хлопнул ресницами.

— А что, вас так это коробит? Между прочим, я получила приглашение, — с гордостью заявила. Пусть не думает, что ему удастся запятнать мою репутацию ещё раз, подсунув что-то ещё в блюда.

Скулы Энварда сделались такими каменными, что казалось, он больше не заговорит, но в следующий миг его брови приподнялись, выражая глубокое подозрение и изумление.

— Думаете, что я не могу никого заинтересовать? — выпалила я.

— Думаю, что можете. Вы очень способны, — неожиданно согласился он.

Я хмыкнула, гордо вздернув подбородок, но тут меня будто обухом ударили. Постойте! И тут осознание этого короткого, но содержательного разговора, пронзило словно громом, а следом потянулась волна смятения.

— Знаете… что?! — задохнулась я.

— Что?

— Перестаньте меня лапать, мне неприятны ваши прикосновения, и вы неприятны, вы… вы… — ощущения его прикосновений к моему смущению были в равной степени противоположны сказанному.

— Что я?

— …Невыносимы и… — я сцепила зубы.

— Довольно, — отрезал он, оборвав на полуслове, и потащил к карете.

— Что вы делаете?

— Забираю тебя.

— Что?! Что вы позволяете?! Вы не можете!

— Могу. Очень даже могу…

— Меня ждут, я не могу уйти, — сделала отчаянные попытки вырваться.

— Кто вас ждёт? — стальным тоном спросил лорд, будто это дико раздражало его.

— Да какая вам разница?! Отпустите меня! — дернулась я, когда мы уже приблизились к карете. — Вы меня не можете насильно увезти, я напишу на вас жалобу, слышите?!

Но в ответ я услышала лишь пренебрежительное фырканье.

— Можете писать, сколько хотите, не сомневаюсь, что это ваше любимое занятие.

— Что?.. Да что вы о себе мните?! Если вы думаете, что можете так обходиться с простой девушкой, то ошибаетесь. И, кажется, вы кое-кого забыли?

Дэйрок бесцеремонно открыл дверь, пропустив мимо мои слова, сжал локоть и подтолкнул внутрь кареты. Нет, ну, в самом деле, не звать же на помощь и поднимать на уши весь дворец? Но как же работа? Меня ещё никто не отпускал, и ко всему все мои планы приблизиться к магам рухнули! Я бросилась наружу, но дверь захлопнулась и замкнулась. Я быстро пересела к другой двери, в которой тут же появился рен Энвард. Он тяжело плюхнулся на сиденье и закрыл дверцу, щелчок дал понять, что я заключена в клетку.

Я глянула на лорда самым лютым взглядом, каким порой пользовалась в своей кухне, подгоняя помощников, но впервые он не сработал — на лице Дэйрока ни капли эмоций, лишь непоколебимость.

— К “Золотой утке”, — приказал он кучеру.

Я раскрыла губы и сомкнула, скрестив руки на груди, фыркнула, сдерживая оглушительное негодование.

— Хочу, чтобы вы знали: я вас… ненавижу! — выпалила в сердцах.

Дэйрок хмыкнул, кажется, этому истукану всё равно, что о нём думают. Да уж, такой самоуверенности можно позавидовать, господин явно высокого мнения о себе, убеждён в своей неотразимости. Как же хотелось до покалываний в языке ужалить его так, чтобы у него несварение случилось!

Карета тронулась, а мне захотелось плакать. В отличие от властного милорда, я чувствовала себя ужасно слабой и ни на что не способной. Было жаль себя. У меня опять ничего не вышло.

Насупившись, едва не всхлипнув, я повернулась к окну. Чувствовала на себе колючий взгляд господина.

— Расстроились, что я помешал вашим планам? — он даже сейчас пытался меня поддеть.

Я промолчала. Если сейчас начну говорить, то либо разрыдаюсь, либо… Сжала плотно губы. Поняв, что я не собираюсь разговаривать, это чудовище смолкло и перестало буравить меня хининными глазищами.

Карета немного покачивалась, за окном мелькали дома, утонувшие в ночи — уже был поздний вечер. В какой-то момент я поняла, что стало слишком тихо. Чуть повернув голову, мельком скосила взгляд на сидевшего напротив милорда. Сердце как-то неровно дёрнулось, когда взгляд упал на кисть мужчины на его колене. На костяшках проступали багряные ссадины и подсохшие капельки крови, пальцы чуть сжимали коленную чашечку. Всё-таки непредвиденная драка дала о себе знать.

Дэйрок повернулся, поймал мой взгляд. Серые глаза сверкнули под упавшей на лоб чёлкой, он снова отвернулся к окну.

Я сглотнула, чувствуя, как вся злость и негодование куда-то улетучились, будто их и не было. Странное дело, но мне вдруг стало беспокойно. Наверное, милорд испытывал теперь сильные муки, а ведь его трость так и осталась на террасе.

Внутри что-то кольнуло, будто я виновата в том, что случилось, но ведь никто его не заставлял бросаться на господина Тейсона. Сам виноват.

Как бы я ни пыталась оставаться равнодушной, снова и снова возвращала взгляд на мужчину. Как бы он ни портил всё, вызывая во мне ярость, я всё же не бессердечная, и уж тем более когда другому явно требуется помощь.

— Что с вашим коленом? — спросила немного охрипшим голосом и тут же прокашлялась в кулак.

Рен Энвард вновь пустил в мою сторону морозный взгляд.

— Какое вам дело до моего колена?

Резкие слова опалили, словно огнем, но я прекрасно понимала причину такого раздражения.

— Вам нужен лекарь, — настаивала.

Рен Энвард на это ничего не ответил. Сжав челюсти, оставался неподвижен. А мне поскорее захотелось оказаться в таверне, в своей маленькой старой комнатке, и запереться. От чего я хочу спрятаться? От гадкого состояния внутри себя. Но почему я должна винить себя в том, что произошло, и уж тем более сгорать от чувства вины перед этим высокомерным аристократом?!

Мне и в самом деле стало неловко. Не нужно было отправляться на эту необдуманную прогулку с незнакомым господином. А теперь я мало того что стала источником сплетен для тех, кто видел нас в том саду, так ещё подставила королевского повара, покинув пределы кухни.

Моё настроение упало к самому дну.

Карета остановилась, я сжалась, желая одного — скорее вырваться из этой слишком тесной близости с рен Энвардом, который тоже заметно помрачнел.

— Надеюсь, вы остались довольны, Ваша Светлость, — сорвалось всё же с моего языка, хотя на самом деле я просто не знала, что сказать ещё, лишь бы не испытывать этой тяжести на сердце.