После этих слов тетка плюнула на дверь и убежала.

Маргарита записала фамилию на листочке и положила на стол босса. Секретарша забыла бы, как звали гостью, но ее развеселило некое сходство фамилий. Ветошь – это же старые, рваные тряпки.

– Ну и как отреагировал хозяин, когда увидел листок? – спросила я.

Маргарита пожала плечами.

– Прочитал его и удивился: «Тряпкина? Никогда о такой не слышал. Хотя мог и забыть. Ну ничего, если ей очень надо, то снова приедет! Вот странный народ! Неужели трудно свой телефон указать? Рита, когда дама появится, запиши ее координаты и не впускай сюда, если у меня сидит другой человек.

– Конечно, Борис Олегович, – кивнула Маргарита.

– Тряпкина вернулась? – спросила я.

Секретарша отрицательно покачала головой:

– Нет.

– Вы уверены, что она сказала «уже бурмаки наточила»? – уточнила я.

Рита обиделась.

– Память у меня замечательная. Я слова хорошо запоминаю, но выражение «бурмаки наточила» никогда не слышала.

– Рита, почему вы, рассказывая про подвенечный наряд Агишевой, обронили фразу: «Он не ее»? – сменила я тему беседы.

Маргарита суетливо одернула платье, поправила волосы, закатала рукава, расправила юбку на коленях и в конце концов нашлась:

– Мало ли чего в мою тупую голову взбрело? Ляпнула, сама не знаю почему.

– Любая мелочь может помочь поймать убийцу, – напомнила я.

Рита резко выпрямилась:

– Нет, платье точно ни при чем.

– Пожалуйста, будьте откровенны, – попросила я.

Маргарита прошла к подоконнику, прислонилась к нему спиной и сказала:

– На платье, которое из магазина перед свадьбой пришло, висела бирка с фамилией. Так в дорогих бутиках всегда поступают, перед отправкой клиенту цепляют небольшой бумажный пакетик, снаружи имя заказчика, внутри небольшой комплимент: пробник духов, шоколадка, платочек, кто во что горазд. Хорошо помню, что наряд прибыл из бутика «Флоя», это очень пафосное место, там пол-Рублевки вечерние туалеты заказывает. Зоя Владимировна потом не раз к ним обращалась. Борис Олегович дружил с хозяйкой магазина, Региной Львовной. Но в тот день на платье была другая фамилия.

– А чья? – быстро спросила я.

Маргарита поджала губы.

– Не помню. Какая-то птичья. Воробьева? Нет. Может, Аистова? Я позвала хозяина и говорю: «Перепутали заказ, не тому человеку доставили», – и на бирку показываю. А он мне: «Живо отрежь и помалкивай, я купил уже готовый наряд, но Зоя пусть думает, что я специально для нее заказывал». Вот я и подумала: кто же продаст ненадеванное свадебное, очень дорогое платьишко? Только невеста, у которой свадьба сорвалась. Нехорошая примета такой прикид надевать.

Диетологи всего мира в один голос восклицают: «Желаете похудеть, ешьте не реже пяти раз в день. Воздержание от приема пищи ведет к ожирению». Я очень хочу сбросить вес, старательно следую советам профессионалов, поэтому заехала в кафе, чтобы перекусить. Идея частой еды кажется мне правильной, вот в необходимости физических упражнений я сомневаюсь. Я привыкла рассуждать логически. Вот, допустим, морж. Он целыми днями плавает, питается исключительно полезной, наполненной омега-три кислотами морской рыбой и… помните, как он выглядит? Здоровенная жирная туша. При воспоминании о морже мне не хочется идти в бассейн. Возьмем мышь. Та целыми днями бегает, бегает, а каков результат? Редкая полевка живет больше трех лет. А теперь поговорим о черепахе. Тортила еле-еле ползает, не занимается в фитнес-зале и живет не одну сотню лет. Мораль: поменьше спортивных достижений, покрепче панцирь на спину, никаких полезных омега-три кислот, и протянешь лет триста. Но завтракать, обедать, полдничать, ужинать, перекусывать необходимо регулярно, иначе не сохранишь стройность. Главное, есть продукты правильные. Я недавно узнала, что днем, до шести часов, следует употреблять исключительно углеводы, а белками надо лакомиться на ночь. Поэтому вчера на ужин съела котлеты, соевые макароны (кто не знает, соя – это белок), закусила творожной запеканкой (снова белок), запила пакетом кефира (белок) и побаловала себя гоголь-моголем. Последний, правда, готовится исключительно из желтков, но ведь они находятся в белке, следовательно, могли набраться от него полезных качеств. Если правильно соблюдать диету, она вполне переносима. Правда, мой вес пока не падает, даже чуть-чуть пошел вверх, но я же совсем недавно перешла от раздельного питания к углеводно-белковому, организм еще не перестроился. Сейчас закажу спагетти, кофе, пирожное. Одни углеводы. Белок перед сном. О жирах не стоит волноваться, они не учитываются.

Озадачив официанта, я соединилась с Димоном и попросила его заняться теткой, чье платье прибыло к Зое из бутика «Флоя». Заодно поискать среди людей с криминальным прошлым женщину по фамилии Тряпкина. Почему я решила, что незнакомка уголовница? Все дело в словосочетании «бурмаки наточила».

Много лет назад, до того, как во всей России появились книжные магазины, печатные издания по городам и деревням разносили торговцы, которых называли офенями. Не могу вам сказать почему, но офени придумали свой собственный язык и между собой беседовали исключительно на нем. Вместо глагола «разговаривать» они употребляли слово «ботать». Мне кажется, что парни убрали «л» из известного всем «болтать». Кое-какими выражениями торговцев стали пользоваться простые люди, у известного московского бытописателя Гиляровского встречается фраза: «по фене ботать», то есть говорить, как офеня. Сейчас понятие «офеня» давно ушло из нашего языка, слово забыто, но выражение «по фене ботать» осталось в криминальной среде, только сейчас оно означает умение владеть сленгом преступников. Из обычной бытовой речи благодаря научно-техническому прогрессу почти ушли слова «примус», «фонарщик», «сбитенщик», «телефонная барышня», «машинистка». Кто помнит, что такое монпансье? Леденцовые круглые конфетки в железной банке! А Торгсин? Кому прабабушки рассказывали про магазины «ТОРГовля С ИНостранцами», где можно было обменять золотое колечко на товары? Мы потеряли массу лексики, зато приобрели много новой.

А вот криминальный мир консервативен. В уголовном жаргоне задержались выражения давних лет, более того, они до сих пор активно употребляются. Слова «бурмаки наточила» в переводе на простой человеческий язык означают что-то вроде «быстро ухожу». Бурмаками в давние времена называли обувь, которую носили заключенные, осужденные на каторжные работы. Откуда я это знаю? В свое время я писала диплом у профессора Николая Витальевича Михайлова, тот собирал различные примеры уголовного сленга, хотел составить словарь, был очень увлечен своей работой и мог подолгу о ней рассказывать. К Николаю Витальевичу для консультации обращались сотрудники уголовного розыска, порой мой научный руководитель принимал участие в допросах, иногда его просили растолковать записки арестованных, перехваченные охраной. Как-то раз я стала свидетелем беседы Михайлова с незнакомым мужчиной, профессор с укоризной говорил: