– Вы не знаете, как отсюда уехать? – спросила Валя экономистка. Она возвращалась с берега, остановилась возле нас и с тоскливой обреченностью принялась швырять гальку в ревущую реку.

– Так же, как и приехали. – Я пожала плечами. – Автобус от Криницы идет в шесть утра – это прямой. Но можно и на перекладных…

– Как надоело все-е!

– Разве так плохо? – спросила участливо.

– А что тут делать? – ее голос стал злым. – Погоды – никакой; общество, – она усмехнулась, глянув на меня, – никакое. – Повернулась и продолжила с вызовом: – а вам что, нравится?

Я засмеялась:

– Очень!

– Ну, мне Вас не понять…

И в этот момент в мутном ревущем потоке пронеслась, кружась в водоворотах, резиновая лодка. В лодке полулежала абсолютно голая девчонка из трансеров, она восхищенно визжала, так что ее слышно было на все ущелье. Река презрительно выплюнула утлую лодчонку в озверевшее море, ее завертело, стало бросать на гигантских волнах, но на счастье девчонки, не перевернуло. И счастливая экстремалка продолжала радостно вопить, приковывая к себе восхищенно испуганные взгляды собравшихся на обоих берегах речки туристов.

Кто-то ахал, кто-то кричал испуганно, кто-то поспешно снимал на видео и фотографировал рискованный сплав. Но следом за пионеркой сразу несколько надувных лодок с голыми орущими парнями и девчонками низверглись в море без малейшего для себя ущерба.

– Вот это да! – завистливо прошептал Женька у меня за спиной. Наверное, если бы не строгий дядя Валера, он бы тоже так лихо и бесстрашно сплавился бы по бурной горной речке, так же барахтался бы сейчас в море, помогая орущим голым девчонкам выбраться на берег.

– Маш, ты обиделась на меня? – тихо спросил Женька.

Аня удивленно посмотрела на него, потом на меня. Я пожала плечами:

– За что?

Он смущенно улыбнулся:

– Ну, за вчерашнее…

– Что еще случилось? – нахмурилась Аня.

Я улыбнулась:

– Что ты, Жень, мне и в голову не пришло.

– Честно?

– Конечно.

На том берегу неожиданно возник Иван, он махал нам обеими руками и что-то кричал. Мы махали ему в ответ. Анька подпрыгивала, складывала ладошки рупором:

– Как ты?!

– Отлично! – донеслось до нас.

– Ну, все, теперь все будет хорошо, – почему-то пообещал Женька. – Дискотека сегодня, – напомнил он, – приходите.

* * *

Одинокий москвич, всеми покинутый, бродил по ущелью и бесконечно набирал Элин номер на мобильнике:

– Эля-ля-ля-я…Э-ля…ля…

Поварихи шептались:

– Это он хочет на сорок дней к Юльке поехать…

– Совесть мучает?

– Да какая совесть! Элька его мучает, никак забыть не может…

– Еще бы! Такая баба!

– Он, небось, и не видал таких…

– Откуда…

* * *

Поляна у вигвама заполнялась. Прибыли в самый шторм: Сашина бывшая сокурсница с маленьким сыном, ее подруга, потом пришли совершенно вымокшие под ливнем муж с женой, какие-то Сашины родственники и, напоследок, приехал Сашин брат с семьей (и снова младенец, теперь уже грудной!). Этот самый брат оказался священником.

Когда Советский увидел, как разгружают лодку с младенцем, двумя молоденькими женщинами и Сашиным сынишкой, то совсем ошалел. Лодка билась в высокой волне, огромный отец Михаил стоял на носу во весь рост с развевающейся бородой, похожий на былинного русского богатыря, и руководил разгрузкой. Валера застыл на берегу, пригвожденный к месту совершенно диким зрелищем.

– Он что, действительно поп? – Валера, округлив глаза, ждал ответа.

– Да, – просто ответил Саша.

– А я думал, мужик из бывших хиппи, или еще что-нибудь, – Советский покачал головой. – Не, а ты что, правда веришь? – он никак не мог успокоится.

– Верую…

– Ну, этого я совсем не понимаю… Дурят людям голову… Первые брехуны и есть!

– Миша настоящий священник, правильный. На своем месте человек, понимаешь?

Тебе видней, – задумчиво произнес он.

С утра небо расчистилось, ветер принялся за сушку ущелья. Море, хоть и не успокоилось, но все-таки не казалось уже таким грозным и взбаламученным, как вчера. Музыкальная установка трансов радостно забухала и это были первые звуки, которые я услышала. Точнее, именно они и разбудили меня.

Посмотрела на часы: о нет, еще только шесть часов утра! Что они там, с ума все посходили?! Я с завистью посмотрела на Аньку, она дрыхла без задних ног. Легли-то мы не раньше трех… Вспомнила вчерашний вечер и ночь. После дискотеки мы сидели у куреня, гадали, какой будет день.

Женька утверждал, что шторм закончится и дождя больше не будет.

– Здесь всегда так, штормит только три дня, завтра будет отличная погода, – говорил он.

Та девчонка танцовщица так и льнула к нему, не стесняясь нас. Они все время обнимались, правда иногда Женька бросал взгляды в мою сторону, но сразу же отводил глаза. Андрей тихо ворковал со своей подружкой. Аня делала вид, что сердится на Ивана.

– Почему ты пропал, никого не предупредив, – твердила она.

– Ты же знаешь, я помогал Валере, – ответил Иван.

– Ты мог позвонить.

– Я же номера не знаю, – засмеялся он.

– Так запиши, – настаивала Аня.

– Хорошо…

– А где ты ночевал? – спросила она.

Тут все засмеялись, и ребята начали подшучивать над ней:

– Семейная сцена!

– Ванек, поздравляем, когда свадьба?

– Знаешь, что бывает за растление несовершеннолетних?

– Прекратите, да прекратите же! – кричала Аня. – Я же просто так спросила, мы переживали…

– Кто это – мы? – удивился Женька, – это ты к себе во множественном числе обращаешься?

Я поняла, что сейчас Анька расплачется, потому что она совсем не понимает шуток, это ее главная проблема. Но об этом кроме меня никто не знал. Иван только посмеивался и поглядывал на Аню.

– Ну что, невеста, поедешь со мной в Китай?

Анька совсем растерялась и произнесла:

– Мне же надо еще школу закончить…

Чем вызвала новый взрыв смеха и всяких шуточек. Наверное, кончилось бы все плохо, но появился Леша и начал убеждать нас идти на поляну к дикарям, потому что Ленка там одна скучает, а сюда ее не пускает отец.

Но на поляну никто не хотел идти. Леша расстроился и начал придираться: