чем бы всё опять кончилось, но мама появляется как раз вовремя, словно чувствуя своим сердцем, какие ошибки я собираюсь совершить.

─ Дочь, ты не предупреждала о вечеринке, ─ как обычно шутит, поглядывая на сталкера с интересом исследователя. ─ Намекнула бы, что собираешься звать гостей, я бы задержалась ещё.

Мне совсем не до смеха, но гад рядом со мной улыбается.

─ Михаэль, ─ поднявшись, сгребает мамину руку для поцелуя, однако мою родительницу так просто в оборот не взять — она и не таких повидала.

─ Ирина Владиславовна, ─ кивает с напускным дружелюбием. ─ Весьма приятно, что у моей дочери наконец-то появилась личная жизнь, но почему так неожиданно?

─ Мам… ─ пытаюсь объясниться, только мне и слова вставить не дают.

─ Видите ли, Ирина Владиславовна, только что имело место быть происшествие весьма неприятного характера, ─ рассказывает всё так, будто это не попытка влезть в дом, а просто недоразумение — даже я не сразу понимаю, о чём он. ─ Возможно, это просто воры, а возможно, кто-то позарился и на Вашу прекрасную дочь, но суть в том, что я примчался, как только Ника мне позвонила. Теперь беспокоиться не о чем.

Маме надо отдать должное — она всегда выглядит так, словно ничто мирское её не волнует, но я-то знаю, что творится у неё в душе, как только она понимает смысл слов. И вскоре мне явно предстоит очень серьёзный разговор.

─ И Вы здесь на правах?..

─ Вашего будущего зятя, смею надеяться, ─ окончательно добивает маму и закашлявшуюся меня, и до того, как она собирается хоть что-то уточнить, сталкер вновь сбивает её с мысли. ─ Вам бы собак завести.

Вот бы у меня так получалось, а…

─ Ника как раз завтра собиралась за ними ехать, ─ тянет задумчиво, переводя взгляд то на меня, то на него, то на заснувшего Веню, а потом что-то приходит ей в голову. ─ Михаэль, а когда вы вообще познакомились?

─ О, это чудесная история, но пусть дочь Вам о ней сама расскажет, ─ смотрит на меня, скидывая всю ответственность, отчего хочется его стукнуть. ─ А мне уже пора. Завтра к вам заедут, чтобы установить качественную охрану, ─ напоминает, подхватывая сумку с собакой. ─ До этого оставлю своего человека.

─ Не бойтесь, у меня есть пистолет.

─ Мама! ─ впервые узнаю об этой стороне женщины, воспитавшей меня.

─ Не «мамкай», ─ мило улыбается. ─ Мы обе знаем, как бессмысленно полагаться на защиту полиции и иже с ними. Иди лучше проводи своего… жениха.

На это мне возразить нечего, хотя очень хочется, потому что жених по-прежнему не скрывает радости. Как только мы исчезаем из поля зрения в прихожей, он нападает без объявления войны, прижимая меня к стене, и как наркоман вдыхает мой запах, касаясь губами шеи.

─ Что ты творишь? Совсем спятил? ─ отталкиваю, только уже убедилась, как это бессмысленно.

Стакер прижимается сильнее, пальцы пробираются под домашнюю кофту, щекоча кожу на животе, и голос будоражит что-то во мне, заставляя предательски отзываться на каждое действие этого дикаря.

─ Не бойся, птичка. Даже если хочу тебя двадцать четыре часа в сутки, не стану ничего делать в доме, где находится мама, ─ успокаивает, щекоча бородой. ─ Сегодня. Но скоро ты сама прибежишь ко мне и дашь всё, что я хочу.

Злость опять пробуждается от его самоуверенного тона, но больше от его правоты, ведь я и правда реагирую не так, как девушка, которой неприятны чужие прикосновения.

─ Хотела поблагодарить тебя за то, что пришёл, но не буду, ─ взрываюсь в тот же миг. ─ Ты умеешь испортить любой момент.

В ответ на это он только ещё гадостнее ухмыляется и быстро прижимается к моим губам своими.

─ Не притворяйся, что я тебе противен, ─ подмигивает на прощание. ─ Мы оба знаем, как сладко ты кончаешь.

И уходит, едва ли не насвистывая, не забыв своего питомца, а я запираю дверь на все дополнительные замки. В гостиной всё так же сидит мама, буравя меня испытующим взглядом, только у меня нет физических сил объясняться с ней.

─ Он… довольно взрослый, ─ тянет с намёком, а мне хочется закатить глаза. ─ Ничем не хочешь поделиться?

─ Мам, давай завтра. У тебя вроде тоже целый день свободен?

─ Как скажешь.

Я знаю, что она видит в этой ситуации — себя прошлую. Когда была ещё младше меня, и мой отец ей воспользовался, причинив боль. Хочется сказать, что я всё понимаю, и что не совершу ничего подобного, правда, уверенности в этом у меня никакой. Сталкер действует на меня странно, выдёргивая из зоны комфорта, а это совсем не то, чего я сейчас хочу от жизни.

История с его братом не покидает мысли, и я всё сильнее склоняюсь к тому решению, о котором, скорее всего, ещё пожалею, но это единственный способ не только разобраться с проблемой приюта. Тая права — возможно, подобравшись ближе к этой семье, я сумею понять, что случилось с Полиной?

Это так занимает меня, что я совсем забываю о взломе, и он даже не так сильно меня беспокоит, как реакции собственного тела. Не хочется быть той девушкой, использующей мужчину ради своих целей, хотя, мне кажется, именно это и происходит, и чувства вызывает не самые приятные, пусть даже инициативы с моей стороны — ноль.

Хочется лезть на стену от осознания собственной никчёмности, ведь мысленно уже я смирилась со своим выбором, и как назло бармалей не даёт об этом забыть своевременным сообщением.

«Спи, а то покажу, как сильно сейчас хочу оказаться в твоей спальне», ─ угрожает, и мне бы послушаться, чтобы не увидеть ничего, что потом будет сниться мне в кошмарах, но настроение иное.

«Рискни здоровьем», ─ дразню его, не до конца веря, что он и правда сделает то, что пообещал.

Только он не из тех, кто бросается словами просто так.

«Сама напросилась, птичка», ─ прилетает в ответ, а следом я ловлю фото, и его даже не нужно открывать, чтобы впечатлиться размерами.

Я давлюсь вдохом, правда глаз отвести почему-то не получается, а потом всё же жму на картинку, пытаясь не умереть от стыда и чувства уже знакомой пульсации, мгновенно спустившейся вниз по телу. Почему я так реагирую? Это же просто физиология… Боже, кажется, у моих кошмаров теперь будет совсем новый сценарий.

«Ты в обмороке?» ─ беспокоится