За моей спиной захрустел сминаемый тростник:

— Что, ведьма? Сыграем в прятки?

Я припустила быстрее, проклиная вязнущие в песке башмаки. Остров словно хватал меня за ноги. Обливаясь потом, я влетела в сарай. Здесь было душно. Крыша, крытая гнилым тростником, давно прохудилась, и тёмное помещение наискось прорезали полосы света. Крадучись, я осторожно двинулась вдоль стены, вся превратившись в слух. Где же спрятался этот урод? Хоть бы палку какую найти!

Вдруг в самом тёмном углу кто-то меленько рассмеялся. Загорелись две яркие алые точки.

— Не подходи! — выпалила я, вжавшись лопатками в камни. — Иначе я могу сотворить с тобой что-нибудь похуже, чем дон Арсаго!

Вряд ли моя ложь могла напугать пескаторо, но попробовать стоило. Под дырявой кровлей послышался шорох, заставив вздрогнуть. А вдруг там крысы? Неважно. Главной опасностью был пескаторо. Который почему-то не спешил нападать.

По нервам царапнул короткий смешок:

— Ладно. Тебе повезло, что я достаточно сыт сегодня!

Пыльные лучи обрисовали фигуру Скарпы — к моему облегчению, всё ещё в человеческом виде. Ростом карлик не доставал мне до плеча. Пока он остаётся в этом облике, я смогу с ним справиться. Солнечные полосы так причудливо расчертили его физиономию, что не разберешь, насмехался он или злился. Я чуть не отскочила, когда мою щеку обдало струей теплого воздуха, и на плечо, тяжело дыша, свалился Пульчино. Скарпа попятился. Что с ним такое? Он испугался чайку?!

Вскоре всё разъяснилось: в узкой щели окна показались бледные перепончатые пальцы, оснащённые крепкими когтями, а затем блеснули выпуклые золотистые глаза. Паурозо двигалась бесшумно, как змея, и была столь же опасна. Теперь понятно, отчего Скарпа вдруг присмирел!

— Давайте объявим перемирие хотя бы на этот вечер! — предложила я, стараясь придать голосу необходимую твердость. Никто не стал возражать. Правда, Скарпа с Каритой обменялись такими яростно-презрительными взглядами, что сарай чуть не задымился.

Я поспешно вышла наружу. Возле развалин обнаружилось черное кострище, позволявшее предположить, что остров до сих пор иногда давал убежище местным рыбакам. Надеюсь, никто из них не собирался заночевать здесь сегодня! У меня были свои виды на убогий сарайчик. Разумеется, вернуться к Джулии я не могла. Тяжесть обвинения, предъявленного Манриоло, меня просто ошеломила. Надеюсь, Джулию из-за нас не сочтут сообщницей?! Ведь когда-то Луиджи Манриоло был слугой её мужа.

Безымянный остров находился в северной части лагуны, так что если смотреть в сторону города, вдалеке можно было увидеть очертания сестьере Оливоло. Когда над лагуной сгустились сумерки, там один за другим зажигались факелы. Из-за большого расстояния они казались золотыми искрами. Они горели, как свечи на алтаре. Будто в память о погибших той ночью…

Паурозо отправилась на морскую охоту, напоследок послав Скарпе ещё один убийственный взгляд. Её верхняя губа сморщилась, обнажив ряд крепких зубов. Пескаторо на всякий случай отсел подальше.

У меня с собой был только кусок пирога с пекорино (овечьим сыром), купленный наспех на пристани. Я сжевала его без всякого аппетита. Половину отломила для Пульчино и высыпала крошки на плоский камень, отполированный волнами до идеальной гладкости. Очень хотелось пить, но вокруг было только море. Ещё сильнее мучило беспокойство за Манриоло. К тем, кто покушался на государственную власть, венеттийское правосудие было беспощадно.

— Я должна поговорить с Алессандро.

Кажется, поглощенная своими мыслями, я случайно произнесла это вслух. Скарпа радостно оживился:

— Да ну? С удовольствием посмотрю, как ты будешь корчиться в тюрьме!

При одной мысли о жутких венеттийских темницах у меня по спине проползли мурашки. Но что было делать? Манриоло, тяжело раненый, не сумеет себя защитить. Во всем виноват этот синьор Алонзо, который трусливо смылся из города, бросив нас на растерзание властям!

Я снова посмотрела в сторону мерцающих огоньков Оливоло. Как и в моем сне, нас с Алессандро разделяла широкая темная полоса воды. Со вчерашней ночи она, образно говоря, стала намного шире.

Пульчино тоже был заметно озабочен, но не стал меня отговаривать:

«Так будет правильней, — согласился он. — В прошлый раз из-за твоей скрытности дон Алессандро едва не отдал Богу душу. Чем раньше он обо всём узнает, тем лучше!»

Я же говорила, что Пульчино мог с успехом заменить голос совести? На его слова нечего было возразить. Паурозо, возившаяся с уловом поодаль от нас, бросила мне одну рыбину. Вероятно, в знак сочувствия.

— …Если речь идет о государственной измене, дознавателям разрешено применять пытки, — разглагольствовал Скарпа со знанием дела. — Кто угодно заговорит, когда ему свяжут руки над головой и растянут на дыбе, пока не затрещат суставы! А ещё есть клещи. Или раскаленная кочерга. У кого нервы послабее, те начинают болтать, как только увидят её перед своим носом!

— О, заткнись! — Не выдержав, я запустила в него рыбой.

В глазах пескаторо блеснул азарт. Шлёпнувшись оземь, он обернулся, сгрёб зубами подачку вместе с горстью песка, и ловко плюхнулся в море, подняв фонтан брызг. Я и глазом моргнуть не успела! На берегу осталась лежать только кучка вонючей одежды.

Растерянно смахнув брызги с лица, я подумала, что в прошлый раз его превращение заняло гораздо больше времени и потребовало значительных усилий. Очевидно, с тех пор Скарпа здорово поднаторел в этом деле! «Может, именно это он и хотел показать, — вдруг пришла мысль. — Показать, что если бы он действительно захотел меня сожрать, Карита не успела бы прийти на помощь!»

Паурозо укоризненно зашипела. «Зачем тратить хорошую рыбу на эту тварь?!» — читалось в её глазах.

— Извини. Просто когда он жуёт, его пасть хотя бы помалкивает! — сказала я в сердцах.

«Пока его нет, давайте обсудим детали, — разумно предложил Пульчино. — Алессандро много времени проводит в палаццо Арсаго, где устроили лазарет. Ты не знала, что Сакетти пожаловал ему этот дом?»

— Вот же сволочь, — устало сказала я. — За один этот поступок дон Сакетти заслуживает, чтобы его ограбили!

«В общем, завтра синьор ди Горо точно там будет. Возле дома всегда толпа. Кто-то ищет лекарей, кто-то родственников, кто-то — убежища… Будет несложно пробраться внутрь».

— Я так и сделаю. Пульчино, ты просто золото!

«Могу оказать тебе ещё одну услугу. — Чайка брезгливо махнул клювом в сторону одежды, валявшейся на берегу. — Хочешь, я раздобуду огниво, чтобы сжечь этот хлам? Смердит на весь остров, даже спать невозможно!»

Хотя пескаторо невольно помог нам в прошлом году и здорово выручил меня сегодня, Пульчино не испытывал к нему абсолютно никаких теплых чувств.

— Не надо, оставь. Не будем злить Скарпу. По крайней мере, благодаря ему, у нас есть лодка, на которой можно доплыть до Венетты.