условия были сформулированы и по вопросу о секторе Газа. Этот ответ израильского правительства был передан не только Даллесу, но и (что было сильным ходом) лидерам конгресса США. Таким образом, по инициативе Линдона Джонсона 19 февраля Политический комитет Демократической партии единогласно высказал свое несогласие с угрозой применения санкций против Израиля. Такая конфронтация явно застала Эйзенхауэра врасплох. На следующий день он, прервав свой отпуск, прибыл в Вашингтон для обсуждения чрезвычайной ситуации на Ближнем Востоке с 26-ю лидерами конгресса.

В ходе трехчасового совещания президент подчеркнул, что его настоятельные требования безусловного отвода израильских войск пойдут “на пользу самому Израилю”. Израилю может грозить опасный финансовый кризис, объяснил Эйзенхауэр, и у него возникнет необходимость в обращении к США с целью получения правительственного займа. Однако рассчитывать на получение денег Израиль сможет лишь тогда, когда наладятся его отношения с Египтом. Надо сказать, что конгрессмены остались неудовлетворенными такой аргументацией. Вечером этого дня президент выступил по общенациональной сети радио и телевидения с разъяснением своей политики. Он еще раз подчеркнул, что Израиль должен вывести свои войска без каких-либо условий, положившись на Объединенные Нации и Соединенные Штаты, которые и могут стать его гарантами — уже после вывода войск. Израиль, подчеркнул Эйзенхауэр, просит предоставления ему “твердых гарантий” в качестве предварительного условия для вывода войск. Разве вправе страна, применившая силу против другой страны, требовать таких гарантий, спрашивал Эйзенхауэр. Это выступление также вызвало неодобрение видных конгрессменов, и еще большее неодобрение лидеров еврейской общины США, которые на следующий день встретились с Даллесом, чтобы выразить ему свое неудовлетворение.

Формулировка найдена

Собственно говоря, признаки более гибкого подхода в выступлении Эйзенхауэра обнаружил сам Бен-Гурион. Утром 21 февраля 1957 г. он обсуждал этот вопрос с членами своего кабинета. Эвен, только что вернувшийся из США, выразил свое мнение, сказав, что, по всей видимости, большего от США вряд ли можно будет ожидать. Тогда Бен-Гурион и Голда Меир направили Эвена обратно в Вашингтон со списком вопросов, который был тщательным образом подготовлен экспертами Министерства иностранных дел. Посол Израиля представил этот список Даллесу 23 февраля. Первым в списке был вопрос относительно того, какие действия могли бы предпринять Соединенные Штаты, если бы египтяне силой воспрепятствовали мирному проходу судна под американским флагом через Акабский пролив. Оценив меткость и колкость вопроса, Даллес ответил, не задумываясь: “Господин посол, политика США предусматривает защиту прав судоходства для американских судов во всем мире”. Сразу придя, таким образом, к взаимопониманию, Государственный секретарь и посол Израиля поручили своим советникам заняться детальной разработкой вопроса, и через полтора дня, 24 февраля после полудня, к торжеству Даллеса, удалось достигнуть консенсуса. Американская сторона дала ответы в письменном виде на представленные Эвеном вопросы:

1. Направят ли США судно под своим флагом через Акабский пролив и отреагируют ли они, если проход этому судну будет запрещен?

Ответ: Да.

2. Поддерживают ли США план пребывания Чрезвычайных сил ООН в Шарм-аш-Шейхе в течение длительного времени?

Ответ: Да.

3. Согласны ли США направить судно под флагом Чрезвычайных сил ООН через Акабский пролив?

Ответ: Это зависит от согласия Генерального секретаря ООН Хаммаршельда.

4. Согласны ли США обеспечить Израилю возможность транспортировки нефти из Ирана — то есть через Красное море и Акабский пролив?

Ответ: Да.

5. Станет ли Газа анклавом под администрацией ООН?

Ответ: мы сделаем все, что в наших силах, дабы убедить ООН и Хаммаршельда пойти на это.

Теперь препятствием на пути к достижению окончательного понимания стал не Даллес, а Хаммаршельд. Генеральный секретарь ООН отказался направить судно под флагом Чрезвычайных сил ООН через Акабский пролив, мотивируя это тем, что ООН не намерена играть в сложившейся ситуации роль провокатора. Хаммаршельд дал также ясно понять, что он против введения административного режима ООН в Газе, поскольку ООН — это миротворческая организация, а не суверенное правительство. Как Даллес, так и Эвен негативно отреагировали на такое упорное следование букве закона вопреки его духу. В поисках выхода из тупика посол Канады в ООН Лестер Пирсон выдвинул свое компромиссное предложение, которое он сформулировал за несколько недель до этого, а потом, обсудив его с Молле, Пино и Хаммаршельдом, внес соответствующие уточнения. Согласно этому предложению, США, Франция, Великобритания и другие основные морские державы возьмут на себя защиту прав всех стран на свободу судоходства в Тиранском проливе, а также особо подчеркнут признание права Израиля, согласно статье 51 Устава ООН, на защиту этой свободы от любых посягательств. Таким образом, хотя права Израиля и не удается защитить большинством в две трети голосов Генеральной Ассамблеи ООН (принимая во внимание позиции стран коммунистического блока и “нейтральных стран” афро-азиатского блока), они будут в значительной степени защищены усилиями форума наиболее влиятельных морских держав.

Решение проблемы Газы было еще более сложным, но все же вполне обнадеживающим. По предложению Пирсона Хаммаршельд в середине февраля 1957 г. обсудил в неофициальном порядке канадскую инициативу с министром иностранных дел Египта Махмудом Фавзи. Эта инициатива могла содействовать не только спасению престижа Насера, но, строго говоря, и сохранению лица самой ООН в целом. Было договорено, что, во-первых, Газа представляет собой идеальное место для расположения штаб-квартиры Чрезвычайных сил ООН, а также подразделений Чрезвычайных сил, выполняющих патрулирование вдоль демаркационных линий. Однако, поскольку на этой территории находится большое количество беженцев, то там вряд ли остается достаточно места и для подразделений египетской армии, и для Чрезвычайных сил ООН. При этом, если Чрезвычайные силы действительно разместят свои подразделения в секторе Газа, то отпадает необходимость в нахождении там еще и египетских войск. Таким образом, речь не шла о подписании какого-либо официального соглашения, а всего лишь о способе решения проблемы практического характера, вроде бы не имеющей принципиального значения.

Такой подход понравился Хаммаршельду, поскольку позволял Чрезвычайным силам ООН наилучшим образом поддерживать “мир и порядок” после ухода израильских войск. Затем Генеральный секретарь ООН распространил этот план и на Шарм-аш-Шейх. Даллес одобрил эту формулу с не меньшим энтузиазмом и взял на себя задачу убедить израильтян в том, что лучшего компромисса для их отхода без формальных гарантий не найти (поскольку ООН все равно не согласится на предоставление таких гарантий). Предлагая этот план Эвену, он убедительно рекомендовал израильскому послу довериться доброй воле ООН и США. Эвен, со своей стороны, тоже положительно воспринял канадскую инициативу и передал ее своему правительству, которое также одобрило ее. Тем временем и Фавзи согласился на подобный компромисс, который позволял Египту избежать публичного унижения, связанного с отводом войск из