– Извинитэ… – пролепетал Ашот, высвобождаясь из пылких объятий. – Кажется, я нэ воврэмя. Так я как-нибудь в следующий раз…

И побежал вниз по лестнице.

Ничего не понимающая красавица закрыла дверь.

«Позор! – стучало в голове у Ашота. – Будь он трижды неладен, мой необузданный темперамент! Но что же это такое со мной было? И почему раньше такого не было?..»

И так он пробежал третий этаж, второй…

И тут начал чувствовать, что, кажется, он убежал напрасно. Новая волна страсти настигла его на втором этаже.

«Стоять! – скомандовал себе Ашот. – Кажется, я понял, в чем дело. Просто я не ожидал ее увидеть в таком обезоруживающем халате! Но теперь-то я ее в нем уже видел. Так что во второй раз он на меня уже так не подействует. О, как прекрасна была она в нем! Как божественна!..»

И Ашот побежал на четвертый этаж, испытывая еще большее возбуждение, чем в первый раз.

«Почему он ушел? – думала между тем красавица. – Может быть, в этом халате я выглядела недостаточно привлекательно? Так это можно исправить! Только бы он вернулся… Он!» – догадалась она, услышав звонок в дверь. И стала переодеваться.

«Ничего, – думал Ашот, стоя у двери и стуча зубами от нетерпения. – Второй раз меня этим халатом уже не возьмешь!..»

Красавица открыла дверь.

– Я извиняюсь, – заговорил Ашот, стараясь не смотреть на Элеонору. – Кажется, в прошлый раз я погорячился…

И тут он посмотрел. Вместо полураспахнутого халата на ней был совершенно прозрачный пеньюар.

– О богиня! – завыл Ашот, заключая ее в объятия. – О…

Ну стоит ли говорить, что тут с ним произошло то же, что и во время предыдущего посещения.

– Еще раз извиняюсь… – пробормотал Ашот. – Кажется, это я не в тот, а в этот раз погорячился…

И он снова бросился вниз по лестнице.

«Смерть! – бушевало у него в мозгу. – Только немедленная и мучительная смерть может смыть с меня это бесчестье!»

Но теперь с такими мыслями он добежал только до третьего этажа. Сразу две красавицы – в халате и в пеньюаре – возникли у него в сознании и повлекли к себе с удвоенной силой. Он повернулся и побежал обратно.

«Да что же это такое?! – расстраивалась тем временем Элеонора. – Ну неужели я его совершенно не возбуждаю?.. Вот если бы он вернулся еще хотя бы разок… Теперь бы он от меня не ушел…»

– Что бы ты тэпэр ни надела, – шептал в это время Ашот, нажимая на кнопку ее звонка, – меня уже ничем нэ поразишь. Я уже видел все. И тэпэр все равно докажу тебе свою любовь. Что бы ты ни надела…

Дверь распахнулась. Элеонора предстала перед ним обнаженная.

– Нэт! – завопил Ашот, падая на колени. – Только нэ это!

Он потянулся к красавице, но на этот раз даже не успел дотянуться.

– Что же ты со мной дэлаешь, женщина! – плакал Ашот. – Нэльзя же быть такой нэдоступной!..

И он покатился по лестнице с четвертого этажа.

Так продолжалось еще несколько раз, и в конце концов наш герой, устав от бесконечной беготни по лестницам и слишком активной интимной жизни, упал возле дома Элеоноры на газон для выгуливания собак и уснул мертвым сном.

Может, проснувшись, он и покончил бы жизнь самоубийством, но знакомый военврач с подводной лодки, к которому Ашот обратился с просьбой одолжить ему на несколько минут пистолет – мол, застрелюсь и отдам, отговорил его от этого необдуманного поступка и предложил попить специальных таблеток, которые он, военврач, давал своим морякам перед дальним походом, чтобы они не задумывались о всяких красавицах, а если кого и любили, так только свою советскую Родину.

– Вот поглотаешь эти таблетки недели две-три, – учил военврач, – и уже потом, соответственно подготовившись, иди на свое любовное свидание. Если ты такой сильно пылкий…

Тем временем Элеонора решила посоветоваться со своей мамой. И этот, куда более опытный в любовных делах, одесский ангел сразу же разъяснил своей дочери, что на ее пути встретился необыкновенный мужчина. Настоящий вулкан. Но, чтобы покорить этот вулкан или хотя бы с ним поговорить, нельзя одеваться столь вызывающе.

И вот однажды, когда Ашот сидел у себя дома, мечтая об Элеоноре и запивая сладкими слезами любви таблетки для ослабления потенции, которые, впрочем, абсолютно не действовали, кто-то постучал в его дверь. Он открыл, и в комнату вошла мерзкая сгорбленная старуха с клюкой. В засаленном ватнике и калошах, перевязанных грязной веревкой. Нечесаные седые патлы закрывали ее лицо.

– Нэ приближайся ко мне, отвратытэльная! – вскричал Ашот, намереваясь спустить бабушку с лестницы.

Но тут старуха раздвинула свои патлы… То была Элеонора.

– Вах! – проговорил Ашот, моментально воодушевляясь.

– Умоляю… – прошептала красавица. – Ну посмотрите на меня внимательно. Неужели даже мой ужасный вид не заставит вас хоть пару минут побеседовать со мной спокойно? Рассказать о своей любви?..

– Постараюсь… – пообещал Ашот.

И тут таблетки, видимо, наконец подействовали. Потому что, усадив красавицу на диван, Ашот стал рассказывать ей о своей необыкновенной любви к родине. А именно – к Кавказу. С его недоступными вершинами, покрытыми чистейшим снегом, и изумрудными долинами, полными эдельвейсов.

Красавица уже и парик с себя сняла, и калоши, и ватник. А потом вообще плясала перед ним голая на столе. Но Ашот, глядя на нее, говорил только о том, что все равно прекраснее нашей социалистической Родины нету ничего на свете.

Больше они не виделись. Так и распалась эта идеальная пара. И, конечно, это более трагично, чем если бы они от своей любви, например, погибли. Потому что, как учили нас в советские времена преподаватели философии, крушение идеалов куда более ужасно, чем гибель отдельных граждан. Ибо достойных идеалов на земле мало, а граждан – хоть завались.

…А красавица и чудовище, кстати, благополучно выжили. Через год Элеонора вышла замуж за какого-то там прибалта. Холодного и непогрешимого, как Домский собор. И родила ему замечательных ребятишек. А Ашот женился на такой, извините, чувырле, которая кроме Ашота с его нечеловеческим темпераментом не сумела бы вдохновить даже какого-нибудь солдата сверхсрочной службы, вырвавшегося на пару часов в самоволку.

В общем, что говорить, – мудра природа, мудра! Или уж, во всяком случае, расчетлива. Она никогда не сделает счастливыми двоих, если чувствует, что в данном конкретном случае может сделать довольными нескольких.

Вот правду говорят, что лучший доктор – это семейный. Он приходит к вам как к себе домой, знает ваш организм как свои пять пальцев…

У меня, например, такой есть. Зовут его Ленчик.

Мы дружим с ним уже много лет, и он меня полностью устраивает. Хотя по профессии он гинеколог. Когда меня начинает что-нибудь беспокоить, я как цивилизованный человек не занимаюсь самолечением, а обращаюсь к врачу. То есть к Ленчику. Он долго выслушивает меня, теребя свой бесконечный нос, и наконец изрекает: