– С тех пор я… слегка подрос. Если вы не заметили.

– Тогда какого… зачем вы потащили ее в Академию? Зачем заставили проходить тесты?

– Меня интересовало, как вы сумели подменить результаты тестов.

– Что-о-о?

Агата вытянула шею. Теперь заморгала бабушка. Откинулась на спинку стула – до этого она сидела прямо, как с привязанной к спине дощечкой.

Бабушка засмеялась – молодым красивым смехом, который так обожала Агата. Келдыш скучающе посмотрел в окно.

– Так вы подумали, вы думали… Нет, Келдыш, вы просто невозможны! Как будто вы не знаете! Каждый квартал из года в год приходит кто-нибудь от вас. Как, по-вашему, я могла это сделать? Заколдовать всех до единого? Дать взятку? Выкрасть результаты детсадовских и школьных тестов? Келдыш, я не всесильна! Девочка, как это ни печально, действительно лишена магических способностей.

– Печально? – спросил Келдыш, по-прежнему глядя в окно. – Вы действительно об этом жалеете?

Пауза. Агата уже начала уставать от этих пауз – она не знала, как переводится молчание.

– Только иногда, – сказала бабушка. – Иначе бы вы мне ее не оставили. Итак, наше маленькое недоразумение улажено?

– Вы не водили ее к Слухачам?

– Нет!

– Почему?

– Не вижу смысла.

– Почему?

Бабушка опять начала раздражаться.

– Нет ни малейших сомнений… И потом, эта процедура не рассчитана на детский организм!..

– Она уже не ребенок.

– И я имею полное право как опекун не разрешить ее проведение!

– А мы, – вкрадчиво возразил Келдыш, – имеем полное право настаивать на ее проведении.

– Для чего? У вас есть хоть какие-то основания? Хоть какие-то намеки на мэ-эс в результатах тестов? Или вам просто хочется продемонстрировать свою власть?

– Основание есть.

– Какое?

– Ее фамилия.

– И что вы по этому поводу собираетесь предпринять? Мстить? Посмотрите мне в глаза и скажите, что вами движет только профессиональный долг!

Келдыш молча смотрел на нее.

– Оставьте нас в покое, – негромко сказала бабушка. – Просто оставьте нас в покое.

– Не могу, – так же негромко ответил Келдыш. – Не могу, и вы это знаете.

Бабушка прикрыла лицо рукой, и Агата испугалась, что она расплачется. Келдыш тоже смотрел на эту красивую белую руку.

– Так, – сказала Лидия, убирая ладонь. Сухие ее глаза горели. – И что дальше?

– Дальше вам придется отвечать на мои вопросы. Любые. Вплоть до того, до скольких лет она писалась в постель…

– Я не писалась в постель! – недовольно сказала Агата. Оба обернулись и уставились на нее, как будто забыли о ее существовании. Очень нелогично – ведь они только о ней и говорили.

– Агата! – воскликнула бабушка и посмотрела на Келдыша. Тот подумал. Встал.

– Я приду еще.

– Я вас не приглашаю, – сказала бабушка, вставая, чтобы не смотреть на него снизу вверх. – Вам придется предъявить какой-нибудь документ, чтобы снова переступить порог моего дома.

– Даже так? – Келдыш кивнул – почти весело. – Документ будет. Вы меня знаете. Доброй ночи.

– До свидания, – прошелестела Агата.

Бабушка молча стояла, пока внизу не хлопнула дверь. Потом опустилась на стул и вновь закрыла лицо рукой.

– О господи…

– Бабушка.

– А? – спросила она, не открывая глаз.

– О чем вы говорили? Что он хочет? Почему ему не нравится наша фамилия?

– Не сейчас, Агата.

Агата потопталась рядом. Предложила, охваченная приливом вдохновения:

– А давай его отравим!

– Что? – Бабушка с изумлением отвела руку.

– Ты испечешь пироги, мы туда положим яд и отравим его!

– О господи! – вновь сказала бабушка. Притянув к себе Агату, ткнулась ей лбом в живот. Сказала: – Это было бы просто здорово!

Агата погладила ее по жестким седым волосам.

– Бабушка. Может, расскажешь, что происходит?

– Не сейчас, – вновь сказала та. – Я женщина старая, всю ночь потом спать не буду. Пойду-ка я в ванну, и – спать. И тебе советую.

Агата знала, что настаивать, когда человек не хочет что-то делать, невежливо. Хотя очень хотелось быть невежливой. Бабушка совершенно не старческой трусцой сбежала от расспросов в ванную, а Агата подумала и засела в своей комнате с блокнотом и ручкой.

Первое: откуда Келдыш и бабушка знают друг друга?

Что давно знакомы и давно не виделись – это ясно. Вместе работали в Академии? Келдыш учился у бабушки?

Второе: кто такие «они», «от вас»? Почему и когда они наблюдали за ней, Агатой?

Третье: почему Келдыша волнует, что у нее нет магических способностей, мэ-эс сокращенно? Их нет у большинства населения…

Четвертое: кто такие Слухачи и почему она должна к ним идти?

Агата погрызла ручку.

И пятое, последнее – может, самое важное, – что же не так с их фамилией?

* * *

С вопросом первым все выяснилось очень быстро. Бабушка хоть и без особой охоты, но отвечала.

Да, Келдыш был ее учеником. Очень талантливый мальчик, но совершенный шалопай. Многочисленные нарушения правил Академии, опасные для окружающих и самого студента эксперименты с вновь обретенными знаниями и умениями, и все это помноженное на непомерное честолюбие и действительные способности… Из Академии его вышибали с треском – три раза. Три раза же он и возвращался. Разумеется, они конфликтовали, поскольку мадам Мортимер слыла на факультете дамой железной. Ну и что с того? Не он первый, не он последний. Знаешь, какую ей устроили овацию на последней встрече выпускников? Аплодировали стоя! И еще подходили и лично благодарили за суровое с ними обращение!

– Тогда почему… он ведь очень не любит тебя, да, бабушка? Было что-то еще, потом?

– Еще… – Бабушка задумалась. Нахмурилась. – Еще была война. Она сделала его… нас такими. С этим уже ничего не поделаешь.

Агата посоображала, что бы еще спросить по пункту первому. Вдруг ее осенило:

– А он знал маму с папой?

Бабушка сняла и снова надела очки.

– Почему ты так решила?

– Мне… показалось. Бабушка, ты говорила, они были учеными. А про себя ты всегда говорила, что была учительницей. Баб, кем они были на самом деле?

Ответ она уже и сама знала. Бабушка опять сняла очки и закусила дужку. Сказала медленно:

– Я тебе никогда не врала. Просто не говорила всего полностью. Они действительно были учеными. Работали в Институте экспериментальной магии.