– Замрите! Сейчас будет фокус-покус.

Беззвучно сработала фотовспышка. Ослепленные, Клим и Таня еще некоторое время неподвижно стояли в дверях.

– А теперь делаем вот что, – с таинственным видом произнес редактор, соединяя фотоаппарат с ноутбуком тоненьким проводочком и щелкая по клавиатуре. – Раз, два, три… Клим на экране замри!

Он развернул ноутбук, и Клим увидел на мониторе цветную фотографию: в дверном проеме стоит он с раскрытым ртом и необыкновенно глупым лицом, а из-за его спины выглядывает Таня.

– Здорово, правда? – Редактор потребовал оценить фокус. – Две секунды – и готово. Не надо ни пленки, ни фотобумаги. – Он бережно взял в руки фотоаппарат и стал любоваться им. – Цифровой! Последнее слово науки и техники. Давно мечтал купить себе такой.

– Дорого стоит? – поинтересовался Клим, но редактор вроде как вопроса не услышал.

– А теперь с фотографией можно делать разные смешные штучки, – продолжал он и стал крутить шарик на панели ноутбука. – Можно, например, сделать тебя негром… Или вот так изменить фейс…

Иван Михалыч несколько раз ткнул пальцем в клавиатуру, и вдруг с лицом Клима на фотографии стало происходить что-то ужасное: оно начало медленно вытягиваться вперед, будто нос и губы оказались захваченными могучим пылесосом, затем стал деформироваться череп, будто он был вылеплен из теста, и в конце концов Клим превратился в какого-то омерзительного монстра, напоминающего гибрида человека и слона.

– Правда смешно? – весело спросил редактор.

– А можно книжку свою посмотреть? – спросил Клим.

– А разве я тебе ее еще не показывал? – удивился редактор, с заметным сожалением отрываясь от ноутбука. – Сейчас, сейчас…

Он выдвинул ящик стола и стал копаться в бумагах.

– Все раздал, – бормотал он. – Прямо с руками отрывали… Ага, вот! Последний экземпляр!

Он отряхнул от сахарных крошек брошюру в темно-синем картонном переплете и кинул на стол. Клим взял ее, изо всех сдерживая проявление эмоций. На лицевой стороне обложки крупно было написано: «Клим Нелипов. Градусник. Роман». На тыльной была помещена краткая биография: «Необыкновенно талантливый писатель Клим Нелипов обладает поистине божественным даром. Однажды он гулял по лесу, и в него попала молния. Трое суток пролежал молодой гений без сознания, а когда очнулся, то почувствовал неудержимые позывы к литературному труду…» «Неудержимые позывы к мочеиспусканию», – по-своему переиначил строку из биографии Клим и еще подумал, что следующий роман надо будет назвать по-другому, чтобы сразу чувствовалась крепкая рука мастера. Ему остро захотелось узнать, какие заголовки придумывает для своих романов Элеонора Фу.

– И как ты это делаешь? – произнес Иван Михалыч, любовно сдувая с фотоаппарата невидимую пыль и пряча его в футляр. – Может, и мне начать такие романы писать? Кстати, очередной отрывок принес?

– Не один, а сразу два, – похвастал Клим.

Пока редактор просматривал рукопись, Клим взял ручку и в задумчивости склонился над своей книжкой. Ему хотелось написать Тане какие-то особые слова, потому что пожелания счастливой старости и кучи детишек как-то не очень ей подходили. Он написал «Таня» и поставил три восклицательных знака. Девушка затаила дыхание в напряженном ожидании.

– Нормально, – сказал редактор, подписывая рукопись в набор. – Мне думается, эта часть особенно понравится женщинам. Они любят разговоры о тряпках, подлых мужьях и косметике. Да, Танюша?

– Не обязательно, – ответила девушка.

– А раз не обязательно, тогда все по рабочим местам! – скомандовал Иван Михалыч, придвигая к себе ноутбук с фотографией слоночеловека.

– А вы не хотите заплатить мне за новые отрывки? – напомнил Клим.

– Рад бы, – с чувством произнес редактор. – Но пока денег нет. Вот когда отпечатаем, тогда и заплачу.

Клим так и не придумал пожелания Тане и вручил ей книжку с лаконично-кричащей надписью: «Тане!!! От автора!!!»

– По случаю выхода вашей книги, – сказала девушка, когда они вышли на улицу, – приглашаю вас к себе на обед.

Она уже столько раз приглашала его на обед, что отказываться было уже неприлично, хотя это мероприятие по-прежнему навевало на Клима тоску. Его значительно больше привлекал обед у милицейской жены, к сожалению, туда его никто не приглашал. Клим был не прочь также оказаться в окружении своих поклонников и там подписывать свои книжки, но у него не осталось ни одного экземпляра. Тут он увидел пристроившегося на лавочке в тени акации Кабана и очень обрадовался.

– Я сбился с ног, разыскивая тебя! – строго объявил ему Клим.

– Виноват, – проворчал Кабан, посасывая из бутылки пиво. – Мы вчера опаринских колбасили.

Не пытаясь найти следственно-причинную связь между долгим отсутствием Кабана и вчерашним колбасением опаринских, Клим сказал:

– Нас пригласили на обед. По случаю выхода в свет моего нового романа.

Кабан равнодушно пожал плечами и поставил пустую бутылку между ног. Его мало интересовало, куда его пригласили и по случаю чего.

– Деньги давай, – потребовал он.

Вряд ли Таня была очень рада видеть у себя Кабана, но виду она не подавала и активно рассаживала гостей за круглым дубовым столом. Жила она в старом, но еще крепком доме вдвоем с сестрой, которую по случаю мероприятия выпроводила гулять. Книжку Клима она положила посреди стола, в окружении тарелок с колбасной нарезкой, красной икрой, карбонатом и прочими деликатесами.

– У меня сегодня получка, – объяснила Таня, накрывая колени Клима крахмальной салфеткой. – Решила устроить настоящий пир. Один раз живем.

Кабан согласился с этим утверждением и потянулся за водкой. Таня не садилась, кружилась как метеор вокруг стола, кидая влюбленные взгляды на Клима, и бесцельно переставляла бокалы и тарелки.

– Это холодец. Это рыбное заливное, – рекламировала она Климу закуски. – Это язык с хреном…

Кабан принимал рекламу в свой адрес, кивал и ни в чем себе не отказывал.

– По такому случаю я выпью водки, – решилась Таня. – И скажу тост! Я хочу сказать, что всю прелесть жизни, ее пронзительное богатство можно почувствовать, наверное, только тогда, когда не беспокоишься о завтрашнем дне…

Клим смотрел на то, как она старается ради него, как дерзко блестят ее глаза, как она украдкой поглядывает на часы и на Кабана, и подумал, что в сценарии торжества, который девушка загодя подготовила, наверняка заложено нечто неожиданное, трогательно-шокирующее, какая-то изюминка, вокруг которой крутятся и стол, и закуски, и отчаянная возбужденность Тани. Впрочем, узнать, что это за изюминка, Климу так и не представилась возможность. В комнату неожиданно вошел Иван Михалыч.

– Вот они где! – сказал он, вовсе не стараясь скрыть обиду на то, что его не пригласили, и с трудом отвел взгляд от закусок. – А я по всему поселку галопом…