— Мне нужна рубашка, — сказал Марти. — Обычная белая или светло-голубая рубашка с длинным рукавом.

Девушка молча ушла в пыльные глубины своей пещеры Аладдина и вернулась с запаянной в пластик рубашкой «Лакост» за восемьдесят баксов. Объяснять, что ему нужна рубашка китайского пошива за десятку не было сил. Марти так же молча ушел в примерочную.

Раздеться оказалось задачей нетривиальной. При любом движении руками в груди вспыхивал огонь Хиросимы, и Марти едва сдерживал крик. Расстегнув «репейник» бронежилета, Марти обнаружил под ним огромное багровое пятно, которое в скором времени обещало превратиться в лучший в своем роде синяк на просторах Колорадо. Морщась от боли, он ощупал пальцами ребра. Видимых повреждений вроде бы не было. Хотя диагност из него никакой. Но трещины в ребрах были наверняка, и не маленькие.

Слегка сплющенные пули он выковырял из слоев кевлара перочинным ножом и спрятал в карман — на память. Свою старую рубашку спрятал в пакет. Расплатился кредиткой. Девица так и не произнесла ни одного слова.

Следующим по плану делом было посещение аэропорта города Колорадо-Спрингс.

В аэропорт Марти приехал за час до назначенного срока. В голове крутилась какая-то бесполезная информация, что реконструкция аэропорта Колорадо-Спрингс была признана одним из лучших пиар-проектов в мировой практике. Как и почему это получилось — Марти не помнил. Для города с населением чуть больше трехсот тысяч жителей аэропорт и вправду был роскошен.

На первый взгляд громадная парковка была забита автомобилями под завязку. Но, немного покатавшись по ней, Марти был вынужден признать правоту Харриса. Действительно, плотно забиты были ряды вдоль центрального проезда, дальний ряд вдоль ограждения паркинга и левая сторона, где был выход. А вот правое, восточное, крыло парковки оставалось абсолютно пустынным.

Сначала Марти встал там и честно просидел в машине минут пятнадцать, борясь с приступами тошноты. Но здесь он ощущал себя как заяц в поле перед шеренгой стрелков. Единственный автомобиль в этом углу, как одинокая сосна в степи.

Немного посомневавшись, он все же отогнал машину и встал ярдах в двухстах от назначенного места, в ряду других автомобилей. Отсюда он хорошо видел нужный угол и сразу бы заметил кого-то, кто явно искал его.

Прошло еще четверть часа. По пустому паркингу медленно ехал черный «Шевроле Блейзер». Сердце Марти учащенно забилось, а на лбу выступил обильный пот. Черная машина ехала за ним из Рокфилда. Когда он сидел в кафе, рядом притормозил и уехал черный внедорожник. Если, конечно, уехал. И здесь, на месте встречи, снова черный джип. Слишком много совпадений.

Со своего места он хорошо все видел, а его «Тойота» была прикрыта другими машинами. Марти медленно сполз под руль, затаив дыхание и следя за машиной только краем глаза. Джип медленно сделал круг по парковке и уехал. Но Марти выбрался из-под руля только через несколько минут. Он не хотел признаваться самому себе, но его обуял панический, неодолимый животный страх.

Постепенно он пришел в себя. И даже посмеялся. Опять накрутил себя, как прошлой ночью. С другой стороны, это и не удивительно. Психологический шок после того, как в тебя стреляли, — это дело серьезное. Осознание того, что тебя не просто могли, а ХОТЕЛИ убить, часто сокрушает и более подготовленные мозги. Многие военные и полицейские уходят со службы после первой же перестрелки, не выдерживая груза нового опыта. Так что он еще неплохо держится!

Марти посмотрел на часы. Без четверти шесть. Беспокойство кольнуло его. Что-то тут не так. Может, он проморгал курьера? Или в том черном джипе и был курьер? Еще пятнадцать минут Марти ерзал на сиденье, поглядывая на пакет. Он отказывался верить в бред, который пришел ему в голову несколько минут назад. Но брешь в барьере была уже пробита, и паранойя тягучей мутной струей вползала в его сознание. Настал момент, когда он больше не мог сдерживаться.

Марти взял пакет, помедлил еще несколько секунд. Если он ошибся, это будет самая жестокая ошибка в его жизни. Обратной дороги уже не будет. Конверт был чист и не подписан. Никаких пометок, адресов. Тот, кто получит пакет, сам знает, кому его отдать. Так сказал Харрис. Марти сдавленно застонал, решаясь, и разорвал пакет. Он с ужасом смотрел на то, что выпало из него, словно это была бомба, отсчитывающая последние секунды перед взрывом.

В пакете была пачка чистых листов бумаги.

Несмотря на работу в очень серьезном ведомстве, Марти, по сути, никогда не попадал в экстремальные ситуации. Его жизнь была спокойной и размеренной. Даже детство и юность в таком центре зла и человеческих страстей, как Нью-Йорк, прошли у него в приличном квартале. Он даже толком не дрался никогда. Поэтому чувство, которое его охватило, на какое-то время полностью парализовало волю.

Это была паника. Всесокрушающая паника, от которой немеют мышцы и студнем застывает мысль. Нечто подобное, наверное, испытывает заяц в свете фар, когда видит несущийся на него грузовик.

Минут пять Марти тупо сидел в своей машине, не в силах пошевелиться. Наконец способность соображать вернулась к нему. И тут словно прорвало плотину. Мысли, беспорядочные и отчаянные, потоком хлынули в голову. И все же Марти сумел справиться с этой лавиной. Это была его работа. Он загнал бурлящую реку в бетонные берега логики.

Его подставили. Жестко и безжалостно. И эта черная машина — не плод его расшатанного воображения. «Грабители» оказались в том кафе вовсе не случайно. И профессиональная стрельба «налетчика» теперь вполне объяснима. Идеально подстроено — случайная жертва банального ограбления. А сюда они приезжали исключительно для очистки совести. А может, это были уже другие люди. Выходит, он уже дважды сегодня чудом избежал смерти. Не надень он бронежилет, не смени место стоянки — и все!

Но кто и зачем мог хотеть его смерти? Кто знал, куда он отправляется? Кто его, черт возьми, послал сюда? Кто дал чистый конверт с чистой бумагой? Харрис!

Но зачем? Значит, Марти слишком глубоко залез в чьи-то дела. Узнал больше, чем ему было положено и дозволено. О чем? Об этих странных поставках медпрепаратов через подставную фирму и военных в Либерию? Или… Или про вулкан? Ведь либерийский канал и супервулкан тесно связаны. И в обоих случаях фигурирует Шейн Харрис. Марти сам подписал себе приговор, когда намекнул, что все знает. И Харрис решил обрубить концы. После гибели любопытного аналитика уже никто не будет знать…

Марти похолодел. Об этом знает Барни О’Брайен! Следующим кандидатом на устранение будет именно он. И, судя по скорости вынесения приговора Марти, Шейн Харрис и с ирландцем не станет затягивать. Какой же я идиот!

От досады Марти стукнул себя кулаком по лбу и чуть не заорал от боли — даже от такого легкого удара в голове взорвался маленький ядерный фугас.

Надо срочно предупредить Барни. Лишь бы не было поздно! Марти достал из кармана пиджака сотовый телефон и едва снова не врезал себе по голове. Вместо трубки он извлек только груду запчастей. Видимо, при падении он упал именно на нее и раздавил аппарат ко всем чертям.