Суд, как Зимин и предположил, был быстрым и, можно сказать, формальным. Майор ничего не отрицал, рассказал все честно и отказался от рассмотрения дела судом присяжных. Адвокат, которого назначил ему суд, был жалким неудачником, не собиравшимся как следует работать за просто так. От хорошего платного адвоката, которого пыталась нанять Нюська, Зимин отказался. Пусть все деньги останутся ей. Все равно ничего не изменит ни плохой, ни хороший адвокат – пятьдесят трупов ему никто никогда не простит. На несколько пожизненных сроков хватит.

Но хватило «всего» на один, и скоро Зимин оказался в зоне особого режима, именуемой в определенных кругах «Тройкой». На острове, торчавшем посреди холодного северного озера.

– Величайший! Прошу разрешения говорить!

Советник Властителя Дарс Уонг распростерся на полированном мраморном полу с такой торопливостью, что Властителю показалось – проехал вперед еще два локтя. А может, и проехал – рабы так натерли пол воском, что сам Властитель сегодня едва не растянулся во весь рост. Пришлось их высечь. Не до смерти, но так… слегка поучить. Раб должен знать свое место, иначе возомнит о себе лишнего. А если раб возо-мнит лишнего – жди беды! Эти твари коварны, лживы, вероломны – как и вся эта низкая, грязная чернь, созданная для удовлетворения нужд Достойных.

Властитель, триста пятьдесят первый по счету в Империи Арозанг, был миловидным мужчиной тридцати пяти лет, невысоким, стройным, несколько женоподобно красивым. По крайней мере, так поговаривали злые языки, мол, прежние Властители были гораздо брутальнее, на этого же и смотреть противно – евнух евнухом!

Зависть, больше ничего. Он вступил на престол мальчиком двенадцати лет от роду после того, как отец умер на одной из своих многочисленных наложниц, и за время правления успел укрепить свои позиции внутри Империи, заключить договоры о мире с Харогом, Андором, Гулангом и даже Берегом Еронг, обитатели которого отличались свирепым нравом и никогда не шли на уступки ни одному чужеземцу. Войны, которые долгие годы опустошали казну, прекратились (если не считать пограничных стычек, но тут уже никуда не деться – отрыжка сотен лет вялотекущих войн), и в Империи наступил век благоденствия.

Казна ломилась от денег, аристократы и купцы успешно преумножали свои состояния, исправно выплачивая налоги (А чего бы их не платить, если знаешь, что завтра заработаешь еще больше? И что за неуплату налогов с тебя живьем сдерут кожу?), крестьяне не вымирали целыми деревнями, как в прежние времена, когда у них изымали в пользу государства все продукты, даже семенное зерно, чтобы накормить армию бездельников, которые только и умеют, что тыкать друг в друга заостренными железками.

Даже рабы, которым положено быть шустрыми и худыми, округлились и стали похожими на свободных людей. Что, в общем-то, не совсем верно. Жирный раб – что может быть глупее? Если это, конечно, не евнух.

Империя на подъеме, и все благодаря уму Властителя, по справедливости прозванного в народе Величайшим.

Что же касается постельных развлечений Властителя – утверждение, что он предпочитает женщинам сильных, брутальных мужчин, – полнейшая чушь. И это докажут десять его жен и сто наложниц, которых он регулярно, практически ежедневно, к себе вызывает. Возможно, что эти наветы идут от завистливых слабаков, неспособных удовлетворить даже одну женщину. Зависть к успешному, сильному была и будет всегда.

Величайший недовольно покосился на советника, который лежал в позе морской звезды – как и положено по этикету, – и со вздохом откинулся на спинку кресла, покусав нижнюю губу в знак досады. Хелеана, его любимая жена, великолепно играла в лис и волков, и сейчас ее лисы загнали Величайшего в незаметно подготовленную ловушку. Крах его волчьего воинства был неизбежен.

– Извини, милая, не могу сейчас играть. Видишь – государственные дела зовут!

Он с притворным сожалением вздохнул и смахнул с доски, сложенной из кубиков драгоценных камней, все фигурки. Жена поднялась со своего кресла, и Властитель с некоторой досадой заметил, что она улыбнулась под прозрачной вуалью, а глаза, не прикрытые тонким шелком, чуть прищурились, как если бы в них попали яркие лучи света. Она прекрасно поняла маневр мужа, ее это позабавило, и Хелеана дала ему знать, что догадалась.

Властитель тонко улыбнулся, но ничего больше не сказал, глядя в обнаженную спину уходящей женщины. Умница. Лучшая из всех жен, советница. Ее замечания всегда остры, как клинок меча, прокованного тысячу раз, и бьют в цель, как стрела опытного лучника.

Дав ей отойти шага на три, остановил супругу негромким, мелодичным голосом:

– Останься. Возможно, мне понадобится твой совет.

Хелеана обернулась, и Властитель дал бы на отсечение правую руку в доказательство того, что она обрадовалась такому приказу. Помыкать десятком младших жен и сотней наложниц совсем не то, что помогать в управлении Империей, в которой насчитывалось не менее трех миллионов подданных – и это не считая рабов. Хелеана любила власть, но была абсолютно лояльна своему Властелину – да и как могло быть иначе? Потеряй он трон или саму жизнь – что с ней, Хелеаной, станет? Вернется к родителям, выдадут ее замуж за какого-нибудь второстепенного аристократа из захудалого клана – кому она нужна, порченая? Нет, ей нужно держаться за мужа, как детеныш обезьяны держится за свою мать! Руками, ногами и хвостом! Если бы он был, этот хвост…

Властитель представил себе обнаженную Хелеану, выше упругой попки которой торчит длинный, мускулистый хвост, на котором завязан шелковый бантик, и ему стало смешно.

А потом он вдруг почувствовал возбуждение – восхитительная женщина! Они живут вместе уже пять лет, а он все еще ее хочет! Нет, не зря взял в жены именно Хелеану, когда Властитель Харога предложил ему породниться и выставил на выбор десяток своих дочерей. Почему-то сразу же приглянулась именно Хелеана – невысокая, с тонкой талией и плоским, как у акробатки, животом.

У высшей знати всегда была тяга к женщинам нежным, мягким, томным, но Властитель Арозанга любил женщин упругих, даже мускулистых. Возможно, потому, что в детстве влюбился в девочку из труппы акробатов – само собой, она осталась недостижимой мечтой, сын Властителя не может опуститься до черни (это все равно как совокупляться с овцой!), но все женщины, которых он себе подбирал, были похожи на ту – крепкую, худенькую, с небольшой грудью и задорным взглядом темных глаз.

Где она сейчас, эта акробатка? Скорее всего уже состарилась – зубы выпали, груди обвисли, задница – как… как… хм-м-м…

Властитель с досадой выбросил из головы образ акробатки и сосредоточился на действительности. Дарс лежит уже на полу долго, достаточно, чтобы приличия были соблюдены и все видели, как Властитель хранит обычаи предков.

Никто не может обратиться к Властителю иначе, как сделав проскинезис. Вначале встать на колени, поклониться, затем лечь на живот, вытянув руки к повелителю, и застыть так, пока повелитель не соизволит разрешить подняться.