шагов. Зрение понемногу начало возвращаться — мутные, плохо различимые тени проносились мимо, растворяясь в сумраке. Темнота начала отступать, сменяясь красновато-багровым свечением, видимым даже сквозь закрытые веки.

Вдруг несущий его остановился и сбросил с плеча свою ношу. Мартин попытался сгруппироваться, но удар о твердую поверхность вызвал вспышку резкой боли, снова чуть было не отправившей его в провал беспамятства. С трудом удержав себя в сознании, он попытался сесть, и с удивлением обнаружил, что его конечности туго связаны, да так, что уже намертво затекли. Сзади него в кирпично-бетонной пыли шевелились еще двое пленников — какой-то ученый в перемазанном кровью халате и один из охранников. Мутным, но постепенно проясняющимся взглядом Мартин обвел помещение, в котором находился. С нарастающим ужасом он понял, что все ранее им увиденное было лишь скромной увертюрой к развернувшемуся вокруг кровавому зрелищу.

Большой зал, раньше бывший научной лабораторией или чем-то подобным, сейчас напоминал скотобойню. Отовсюду, с потолка и вбитых в стены металлических балок, свисали цепи с крюками. На многих безвольно висели человеческие тела, большинство — головой вниз. Рослые рогатые создания, отложив свои мечи, живьем насаживали на ржавый заостренный металл все новых несчастных. Их невыносимые душераздирающие крики переходили в еле слышные, быстро затухающие стоны. Одержимые же сами нетвердой походкой брели к ближайшему свободному крюку и без раздумий загоняли его себе глубоко в тело. Ни крика, ни малейшего звука не вырывалось из их искривленного судорогами рта. Кровь, струящаяся из множества рваных ран, стекала в широкий желоб, проложенный к центру зала под небольшим уклоном. По импровизированному стоку алый поток устремлялся прямо внутрь висевшей в воздухе безо всякой опоры гигантской пятиметровой двояковыпуклой линзы, источающей почти осязаемые волны жара. Ее пульсирующая поверхность становилась то чернильно-черной, то кроваво-красной — эти два цвета непрерывно сплетались в причудливых узорах, притягивая взгляд.

Изнутри, как будто выходя через распахнутую настежь дверь, появлялись все новые чудовища. Многих из них, звероподобных созданий и демонов-меченосцев, Мартин уже видел раньше, но некоторых — впервые. Он потрясенно уставился на нескольких проходящих мимо него людей, которых сначала принял за одержимых. Однако их уверенная, по-кошачьи гибкая поступь резко контрастировала с дерганой походкой марионеток, бывших когда-то людьми. Поразительно отличалась и одежда — все трое носили багровые тканевые рубахи старинного покроя с широкими манжетами, черные брюки, плотно облегавшие ноги, и высокие кожаные сапоги с тяжелой кованой подошвой. Их длинные прямые волосы, собранные в хвост у самого затылка, угольно-черными прядями падали почти до пояса. Образ органично дополнялся доходящими до середины голени плащами того же черного цвета, скрывающими складками ткани спину и левое плечо. Из-под плащей виднелись рукояти чуть изогнутых длинных мечей с небольшой гардой. Торсы идущих прикрывали кирасы из черненого матового металла с причудливой гравировкой. Присмотревшись внимательней, Мартин заметил выгравированный в центре доспеха рисунок — небольшой кружок с непонятными символами и геометрическими фигурами. — «Эмблема… или знак различия», — мелькнула у него мысль.

На их худощавых, с резко очерченными скулами, злых лицах застыло надменное выражение. Троица уверенно шла вперед, изредка бросая короткие презрительные взгляды на снующих туда-сюда мелких демонов-гончих и одержимых. Меченосцы, встречающиеся им на пути, отступали и склоняли рогатые головы в знак почтения. Мимолетного внимания удостоился и Мартин — скользнув по нему высокомерным, полным кровожадности взглядом, один из демонов зловеще оскалился, показав ряд острых зубов с удлиненными верхними клыками. Впрочем, задерживаться они не стали, и направились к зиявшему в противоположной стене широкому пролому.

Выходя из зала, загадочная троица разминулась с еще одним меченосцем, тащившем на плече красивую молодую девушку. Она явно была без сознания — ее голова и руки безвольно качались в такт размеренных мощных шагов исчадия. Все трое плотоядно ухмыльнулись, негромко обменявшись несколькими фразами на непонятном, но смутно знакомом языке, после чего скрылись за поворотом. Демон, несший девушку, прошел мимо Мартина. Он успел заметить, что правая лапа исчадия превратилась в сочащиеся черной кровью лохмотья мяса. — «Ему неслабо досталось», — машинально отметил спецназовец, попутно поразившись выдержке и спокойствию создания, фактически лишившегося руки. Однако, против его ожидания, меченосец не стал подвешивать свою ношу на многочисленные крюки, а вошел в багрово-черную бездну провала, исчезнув внутри.

Ощутив приближающиеся шаги, Мартин повернул голову и увидел подходящего к нему… Хельмута! Скоротечный всплеск радости сменился холодным ужасом, едва командир встретился глазами со своим бывшим напарником. Вместо обычного насмешливого взгляда на него слепо смотрели мутные, непрозрачные бельма. Мышцы лица судорожно сокращались независимо друг от друга, складываясь в дьявольские гримасы, рот же неподвижно изогнулся в кривой ухмылке-оскале. Кисти рук с растопыренными крючковатыми пальцами сжимались с такой силой, что ногти, впиваясь в ладонь, прорывали кожу, оставляя на ней кровоточащие раны. Автомат без магазина свободно болтался на ремне, ударяясь о спину при каждом нетвердом шаге.

Его подчиненный, сейчас служащий уже кому-то другому, пройдя мимо, остановился сзади в нескольких метрах. Мартин, с трудом повернувшись, потрясенно наблюдал, как один из его лучших друзей без колебаний и сожалений несколькими рывками подтащил к ближайшему крюку связанного и истошно вопящего человека в рваном лабораторном халате. Подцепив его за ноги, одержимый дергано и нелепо взмахнул рукой, подавая сигнал. Два меченосца закрутили ворот, поднимая несчастного, висевшего вниз головой, к потолку. Подойдя вплотную, тот, кто еще недавно был Хельмутом, схватил ученого за нижнюю челюсть и рывком вырвал ее, разом оборвав крики. Мартин похолодел от ужаса. Кровь хлынула рекой в лоток, тянущийся к основному желобу. Оставив еле хрипевшего ученого умирать, чудовище в человеческом обличье направилось к следующей жертве.

Мартин напряг руки в тщетной попытке освободиться от пут. Ног он вообще не чувствовал — настолько туго они были связаны. Тем временем Хельмут, подвесив охранника, ухватился за кадык и вырвал его вместе с куском пищевода. Кровавый фонтан ударил палачу в глаза, заставив того отступить на шаг. Очередным дерганым движением протерев лицо, одержимый уставился на бившегося в агонии человека и глумливо заклокотал. Это стало последней каплей. Мир перед глазами Мартина померк, а все мысли исчезли, уступая место всепоглощающей бешеной ярости. Резко, до хруста в шее, нагнувшись, он схватился зубами за язычок одного из нагрудных подсумков, открыв его. Внутри, тускло отсвечивая металлом, лежал гладкий цилиндр осколочной гранаты. Спецназовец, не обращая внимания на боль в выкрученных руках, потянулся второй раз, ртом почти доставая до предохранительного кольца. Не хватало каких-то пары сантиметров.

Услышав уже знакомые шаркающие шаги, Мартин ощутил липкую волну страха. Поддавшись секундному импульсу, он бросился на землю за мгновение до того, как Хельмут протянул к нему