Подойдя к мотоциклу Фредрик сам надел шлем на Олив, потом быстро уселся на мотоцикл.

— Оливка, обхвати меня руками посильнее, хорошо?

— Хорошо, — слабо выдохнула она.

Фредрик почувствовал, как Олив обняла его, уткнулась своей головой ему в шею и блаженно выдохнула. В другой раз он бы мог рассмеяться от такой милоты, но не сейчас, когда она заболевает.

Фредрик мчался что есть мочи, но все же старался аккуратно входить в повороты. Он чувствовал, как слабели руки Олив, обвивавшие его, и молился, чтобы они успели доехать до замка. Когда Фредрик увидел вдали ворота дворца, он облегченно выдохнул и прибавил скорости. Проехав ворота, он просигналил несколько раз, чтобы сообщить слугам о приезде. Когда Фредрик подъехал к лестнице замка, он повернулся к Олив. На ней совсем не было лица.

— Слезай, — приказала он властно.

Олив неуклюже и молча слезла и покачнулась. Фредрик одним ловким движением слез с байка и подскочил к Олив, которая стала уже корениться к полу. Он схватил ее руки и снял шлем. На ее лбу выступила испарина, а кожа стала мертвецки бледная.

— Олив, детка, что с тобой? Тебе плохо?

— Я не знаю, мне болит голова и… не могу дышать. — с этими словами она совсем ослабла и Фредрик подхватил её на руки.

Он быстро понес ее по лестнице вверх, на крыльце показались слуги, которые вышли из замка.

Фредрик шел очень быстро и на ходу прокричал:

— Позовите лекаря, как можно скорее, ей плохо. Слуги бросились в разные стороны.

Фредрик занес Олив в свою комнату. Он снял с нее обувь и уложил в кровать. Олив уже лихорадило и она как будто задыхалась.

— Фредрик…

— Олив, родная, что с тобой происходит? Где тебе болит скажи мне? — он сходил с ума от бессилия.

— Не могу… дышать…

Он был в ужасе и совершенное не понимал что происходит.

— Брас… — еле смогла произнести она.

— Что? — Фредрик очень низко наклонился к Олив, — Родная скажи мне…

— Браслет. Он как будто душит меня.

Первая мысль Фредрика была о том, что вдруг это какая-то уловка Олив, но с другой стороны, ее кожа была такой бледной и мокрой, и ее всю трясло. Он посмотрел на руку с браслетом и увидел ожог на руке под браслетом.

Фредрика как будто что-то ударило по голове. Его предупреждали, что для того, чтобы блокировать силы веракса нужна сильная магия, которая может навредить таким могущественным созданиям, коими являлись все вераксы. Но Олив была непростым вераксом, она была могущественнее многих, обладая даром управлять всеми стихиями и открывать порталы. Должно быть подавление такой огромной силы магическим способом навредило ей.

Олив становилось хуже. И Фредрик перестал сомневаться. Он приложил руку к браслету и проговорил заклинание, которому научил его маг, сделавший этот браслет. Он почувствовал, что браслет будто бы защищается и не хочет отпускать девушку. Фредрик весь похолодел от ужаса. Ему стало по-настоящему страшно. Он еще раз громко и уверенно произнес заклинание и почувствовал, как браслет стал поддаваться. Еще несколько раз проговорив слова, которые были наделены магической силой, Фредрик почувствовал как браслет отщелкнул на руке Олив. Он быстро снял его с нее и дематериализовал его силой мысли. Браслет растворился в воздухе.

В комнату резко ворвался поток свежего воздуха. Он, словно живой, вилял среди предметов в комнате, потом бросился к Олив и словно укутал ее в своей колыбели. Она сделала глубокий вздох и ее грудь высоко поднялась при этом. Фредрик взял ее за руки и стал растирать их.

— Прости меня, Оливка, я не хотел этого, — он был совершенно разбит чувством страха и вины. — Прости меня, родная…

В комнату вошел Флор с высоким мужчиной, у которого были длинные волосы, белые как снег. Его уши были заострены и глаза его были двумя чистыми и прозрачными озёрами. Он был эльфом.

— Мирос, помоги ей, — проговорил Фредрик.

Мирос наклонился перед девушкой и проговорил:

— Я чувствую следы магии…

— Да, на ней был браслет…я снял его с нее. Он блокировал ее магические силы. Она веракс. Очень сильна… мне кажется браслет мог навредить ей. Она стала слабеть и задыхаться у меня на глазах. — он судорожно пытался объяснить что произошло, но от этого его рассказ был скомканный. — У нее остался ожог на руке.

Мирос быстро осмотрел руку, потом положил свою руку на лоб Олив, после чего ее дыхание стало чуть спокойнее, и она провалилась в сон. Фредрик забеспокоился, что Олив отключилась, но эльф поспешил его успокоить.

— Фредрик, с ней все будет хорошо. Она поправиться, но этот браслет мог убить ее. Сдерживать магически силу веракса очень опасно. Я чувствую в ней очень могущественного веракса, и такая сила не имея выхода во вне, стала разрывать ее изнутри. — Эльф пристально посмотрел на Фредрика.

Затем в руках Мироса появился флакон с белой вязкой субстанцией внутри.

— Дай ей всыпаться хорошенько, а когда проснется пусть поест фруктов, а вот этим нужно смазать ее рану от браслета, чтобы не осталось шрама от ожога. — от протянул флакон Фредрику. — И, мальчик мой, тебе бы не мешало самому выпить ромашкового чаю, ты белый как мои волосы, — усмехнулся эльф.

Но Фредрику было вовсе не до шуток, он чуть не убил свою женщину, о которой должен был заботиться, и которую должен был заставить поверить ему. Чувство сильнейшей вины разрывало его душу. Он когда-нибудь перестанет так лажать с Олив?

— Я вижу какие чувства тревожат тебя. — проговорил Мирос, — Мой совет тебе, Фредрик, признай свою ошибку, исправь ее, но не зацикливайся на ней. Лучше сформировать позитивную мыслеформу, чтобы стремится к светлому образу будущего — так будет создаваться твое лучшее настоящее.

Эльфы часто выражаются витиевато. Фредрик был не в состоянии сейчас думать ни о чем, кроме Олив, лежащей в его постели. Он также знал, что сказанное Миросом позже дозагрузиться в сознание Фредрика, но сейчас ему нужно было быть рядом со своей парой. Он поблагодарил Эльфа и тот покинул комнату.

Когда Фредрик остался наедине со спящей Олив, он раздел ее и накрыл одеялом, затем, как ему и было сказано, смазал руку Олив эльфийской мазью. После всего проделанного он снял с себя верхнюю одежду и улегся под одеяло с Олив, крепко обняв ее рукой. Его лицо и волосы будто бы погладил теплый ветер.

***

Олив проснулась в комнате, в которой горел приглушенный свет. На улице уже смеркалось. Она лежала на левом боку, была дезориентирована, но чувствовала себя разбитой. До нее постепенно стали доходить воспоминания сегодняшнего дня. Вот ей стало совсем плохо, вот Фредрик понес ее на руках в замок, а после она уже ничего не помнила, — перебирала она у себя в голове события. Олив почувствовала на своем теле тяжелую руку, а затем ощутила на шее сзади дыхание. Она даже не сомневалась в том, кто это был. Его запах она бы узнала везде. Она вздохнула и почувствовалась, что что-то изменилось в ее теле. И тут на нее хлынул мягкий освежающий ветер. В груди разлилось чувство легкости и спокойствия. Она вновь почувствовал свою силу. Олив посмотрела на правую руку, но не увидела браслета. Вместо массивного золотого ободка на руке виднелась заживающая рана, как после ожога. Олив нахмурилась. Она пошевелилась, но Фредрик лежал на кровати тесно прижавшись к ней и не двигался. Все еще будучи обнятой Фредриком она все же смогла перевернуться и лечь к нему лицом.