litbaza книги онлайнНаучная фантастикаДень академика Похеля - Леонид Каганов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 90
Перейти на страницу:

— Отвечай! — приказал он. — Кто дал тебе отраву?

— Я сам их набрал… — всхлипнул сын.

— Врешь! Кто тебя научил?!

— Я читал, как они выглядят… Как их разводить… Я их увидел, и…

— Где ты мог их увидеть?! Когда?

— Еще две эпохи назад… Когда мы садились за водой на третьей планете звезды класса «Ж»…

— Какой еще «Ж»… — начал было отец, но осекся. — Там же их не могло быть! Это дикая планета! Там, где мы садились, была только замерзшая вода и неразумные бездвижные иглолистные?!

— Они сами вышли к кораблю… Пятеро… Они двигались по застывшей воде на полозьях… Отталкивались палками… Я их собрал… Думал, не приживутся, но они так быстро размножаются…

— Размножаются?! — дернулся отец. — На корабле?! Две эпохи назад?!

Сын молчал, склонив цветущую макушку…

— Веди! — приказал отец, указав секатором на дверь.

И они отправились в путь. Мимо мамы, подслушивавшей за дверью. Мимо чужих парников, где спали остальные конопы племени. Не сговариваясь, приглушили приводы горшков и объехали капитанский парник на холостом ходу по самому дальнему пандусу. Мимо лаборатории воды, где работала мама. Мимо пожарного лифта — к лифту транспортного отсека. Спустились на нем вниз и покатились вдоль всего транспортного этажа. Мимо опечатанных боксов с пробами грунта разных планет. Мимо азотных холодильников с образцами фауны. Мимо светящихся оранжерей инопланетного дендрария. Мимо вонючего зверинца с живым зооматериалом. Отец сначала думал, что сын ведет его именно в зверинец, но тот все катил и катил вперед. Наконец они выехали к лифту аккумуляторного отсека, которым уже много эпох никто не пользовался. Да и кому придет в макушку лезть в аккумуляторный отсек во время затяжных экспедиций? Они спустились вниз. Двери разъехались, и автоматически загорелся свет.

Даже после вони зверинца, даже сквозь едкую щелочную атмосферу и неизбежный для аккумуляторов запах озона здесь остро тянуло аммиаком. А еще — тем неуловимым запахом горелого пятипалечника, который отец запомнил на всю жизнь с того единственного раза, когда попробовал его в армейском корпусе.

Сын нерешительно остановился, но отец уверенно взмахнул секатором и двинулся вперед, в лабиринты огромных пыльных кожухов — на запах. Высоко над проходом между кожухами тянулась проволочка. На ней сушились заботливо развешенные гроздья тушек. Внизу на расстеленной фольге лежали измельченные конечности и отдельно — бошки. Тут же стоял самодельный крематор — чашка с остатками пепла. А рядом валялась и лопатка для вкапывания. Отец замер. Брезгливо огляделся и сорвал с ближайшего кожуха здоровенный лоскут защитной пленки. Завернул в нее все хозяйство и двинулся дальше с этим узлом и секатором наперевес. И сразу же, обогнув кожух, увидел само гнездилище.

Широкая щель между аккумулятором и бортовой обшивкой была со всех сторон надежно огорожена поблескивающими щитками силового поля. Внутри стояла здоровенная лабораторная лунка с желтоватой водой — отец вспомнил, как давным-давно мама жаловалась на ее пропажу. Рядом с лункой возвышалась автоматическая кормушка-дозатор белково-углеродного типа — видимо, позаимствованная из зверинца. Повсюду на полу валялись хлопья мятого строительного синтепона. А у самой дальней стенки, откуда пронзительно несло аммиаком, испуганно жались крохотные пятипалечники — живые, голые. Их было здесь с полсотни. Отец долго смотрел на них с высоты своего роста. Так долго, что один зрелый пятипалечник осмелел, выскочил вперед и быстро стал выкладывать из кусков синтепона импровизированный круг на полу. Затем встал в центре, замахал конечностями и завибрировал воздухом. Постучал конечностью по полу, постучал по своей голове, воздел обе конечности к отцу и оглянулся на остальных.

— Правда прикольно? — послышалось на самой умильной телепатической волне.

Отец обернулся, с трудом сдерживая гнев, и сын осекся.

Пятипалечник снова заверещал, а затем опустился на колени и замер, одну конечность прижав к груди, а другой указывая вверх.

— Какая мерзость! — с чувством произнес отец, взмахнул секатором и двинулся сквозь силовое поле.

Пятипалечники пронзительно завибрировали. Сын развернулся и покатился прочь, к лифту. Позади раздавался ритмичный хруст, вибрации пятипалечников стихали одна за другой, пока не остался последний источник дребезга. Он звучал еще долго — то усиливаясь, то захлебываясь. Наконец оборвался и он. Вскоре появился отец с туго завязанным узлом.

— Куда?.. — печально спросил сын, когда они поднимались в лифте.

— Естественно за борт! — отрезал отец, взмахнув узелком.

— Это я уж понял… — вздохнул сын. — Мы-то куда? К капитану?

— Нет, — произнес отец, чуть помедлив. — Если, конечно, ты даешь мне слово, что больше никогда…

— Никогда! — с чувством подхватил сын.

— И чтоб никто в племени об этом не узнал! — предупредил отец.

— Само собой! — подтвердил сын.

— А капитану я доложу сам.

— Папа! — испуганно вскрикнул сын.

— Не бойся. Я доложу только про поганую третью планетенку, где эта дрянь водится. Пусть ею займутся компетентные органы.

Некоторое время они катились по коридору в полном телепатическом молчании. Дробно вибрировали колесики их горшков.

— Всю планету сожгут? — наконец спросил сын.

— Можешь не сомневаться. — сурово кивнул отец.

— А куда пепел? — произнес сын.

И произнес он это с таким игривым предвкушением, что отец не выдержал, обернулся и со всего размаху вломил паршивцу хороший крепкий подстебельник.

7 декабря 2003, Москва

Итак, хоминоиды

Профессор Анастаси важно поднялся на кафедральный холм, почти ни разу не споткнувшись. Он легко приподнял столешницу кафедры и вынул свои тезисы. Последнюю неделю он хранил их здесь, на кафедральном холме, — чтобы не забыть дома в последний момент.

Из динамиков раздался металлический перезвон, открывая доклад, ради которого сюда съехались ученые всех стран. А вслед за этим раздались и громовые аплодисменты. И хотя профессор ожидал этого звука, но от неожиданности вздрогнул, и столешница захлопнулась, больно прищемив руку. Профессор сдержался. Аплодисменты стихли, и наступила тишина. Профессор оглядел ряды собравшихся до самого горизонта. Все смотрели на него и ждали. Пора было начинать.

— Калеки! — воскликнул профессор в микрофон, а могучие равнинные динамики подхватили его голос и унесли вдаль.

Миллионная толпа ученых невнятно загудела в ответ. Профессор Анастаси позеленел от смущения.

— Простите, оговорка… — прошептал он. — Разумеется, имелось в виду — коллеги.

Шум моментально стих. Оговорка, привычное дело.

— Коллеги! — сказал Анастаси, сделал эффектную паузу, глубоко вдохнул и продолжил уже хорошо отрепетированным голосом. — Товарищи! Граждане! Сейчас я скажу о том, что чувствует каждый из нас, хотя не каждый говорит об этом вслух! В нашем обществе принято делать вид, что все в порядке, что так и должно быть…

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 90
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?