Здравствуй, утреннее продолжение страстной ночи.

Этого у нее с Ричардом тоже не было никогда.

Одно время она очень страдала, что муж к ней холоден, и страстно желала пробудить чувства в его сердце.  Очень старалась ему угодить в постели, чтобы тот оттаял, чтобы оставил с собой рядом до утра и с утра подарил поцелуй.

Зачем?

Софи призадумалась, зачем она это делала, и нашла лишь один ответ: от одиночества. Хотела обрести близкого человека в лице того, с кем была связана. Но и этого ей было не дано.

Ричарду это нравилось - ее покладистость и готовность отдавать ему все время и внимание;  но он брал свое и снова прогонял ее в холодную спальню.

Он считал, что так и должно быть. Жена должна стараться для мужа. А муж должен брать и жить своей жизнью, так, как ему нравится. Развлекать жену в его планы не входило.

А Тристан…

Принимая его утренние поцелуи, ощущая его ладони на своем лице, Софи вдруг поняла, что дело не в ней, в Ричарде. Он не готов был любить, не хотел. Не хотел давать ласки, как дает сейчас Тристан.

Для Тристана это было естественно, ласкать и целовать, нежно поглаживать Софи всю, скользя ладонями по изгибам ее теплого тела. Дарить ей удовольствие  и тепло своего немного влюбленного сердца.

Для Ричарда - нет. Он не умел любить. 

- О, небеса, - прошептала Софи со смехом, когда Тристан, обнимая ее за талию, скользнул губами по ее вздрагивающему животу. - Что вы такое задумали?!

Он не ответил, исцеловывая ее живот, ее сжатые бедра, розовый треугольничек между ними. Его пальцы настойчиво проникли меж ее ног, в самом нежном и чувствительном, мягком месте, он развел ее бедра и прижался губами к розовому лону.

- Святая магия! - взвизгнула Софи, поднимаясь на локтях, чувствуя, как ловкий язык Тристана  поглаживает ее меж ног, раскрывая лепестки, прикрывающие ее лоно. О таком бесстыдстве с Ричардом она и не слышала, ей до ужаса стыдно было, что Тристан смотрит и видит ее такой, с разведенными ногами.

Но он, целуя и поглаживая, положил ладонь на ее вздрагивающий живот, принуждая улечься обратно в постель, и его язык коснулся ее клитора. Софи вздрогнула, ее бедра под ладонями Тристана напряглись, когда удовольствие от поцелуев и ласк покатилось по нервам.

Язык Тристана ласкал и дразнил чувствительную точку меж ног девушки,  удовольствие то обжигало ее огнем, то становилось мягким  и легким. Софи, извивалась, нетерпеливо двигая бедрами, потиралась об язык Тристана сама, потому что ожидание наслаждения ее истомило, измучило. Она честно пыталась терпеть, как приличествует порядочной женщине, но долгая, острая и такая желанная ласка была слишком чувствительна, и Софи не сдержалась. Она хрипло и беспомощно застонала, ощущая себя маленьким зверьком, попавшим в западню. Тристан отстранился, и она едва не плакала, сорвавшись почти с самого пика наслаждения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он снова прижимался губами к ее мокрому, раскрытому жаждущему лону, и Софи выгибалась дугой, запустив пальцы в его белоснежные волосы и прижимая его к себе крепче.

Ее разведенные бедра дрожали мелкой-мелкой напряженной дрожью, она замерла, раздвинув колени широко, и выкрикнула с мукой свое наслаждение, когда оно горячим обожгло ее живот и наполнило все ее существо, едва не свалив Софи в обморок.

Тристан с нежностью целовал ее мокрое лоно, мягкие зарозовевшие бедра, касаясь пальцами мокрой дырочки, сочащейся соком желания. Он дышал запахом ее возбуждения, пресыщенный криками ее наслаждения.  

От каждого его прикосновения Софи вздрагивала и жалко, беспомощно стонала, потому что острые ощущения кололи ее словно иглами, но ей было не спастись от настойчивых ласк мужчины.

- Что это вы такое вытворяете со мной, - шепнула она вспухшими искусанными горячими губами, не раскрывая глаз. - Что за разврат…

Тристан усмехнулся, поднимаясь.

- Значит, немного развращу вас, - коварно шепнул он, поднимая мягкое, слабое тело Софи и заставляя ее встать на колени.

- О, небеса… - простонала она, когда он жадно, агрессивно ухватил ее за ягодицы и потерся крепко стоящим членом меж ее ног, по мокрой промежности.

Вот теперь ее видение снова началось сбываться;  Тристан взял ее резко, жестко, одним толчком проникнув в ее лоно членом на всю длину, и изнемогшая женщина выкрикнула, ощущая в себе мужчину ярко и сладко, как никогда. Ей кажется, что она чувствует каждую выпуклость, каждую вену на члене, проникающем в нее, нет - вколачивающемся сильно и резко, заставляющем вздрагивать все ее тело.

От возбуждения у Софи кружится голова, она почти рыдает, расставляя колени шире, чувствуя, что дикая жажда наслаждения снова рождается в ее животе. Софи мягко виляет бедрами, сама покорно надеваясь на член Тристана, и это ему нравится. Он запускает пальцы в ее рассыпавшиеся по плечам волосы, и она знает, что дальше произойдет.

Он тянет ее голову на себя, заставляет  Софи выгнуться назад, запрокинуть лицо, и властно целует ее разгоряченные губы, будто помечая свою добычу. Запускает язык в ее рот, продолжая жестко брать ее сзади, и Софи кажется, что она сейчас сойдет с ума от возбуждения, от осознания того, что все это происходит с ней.

Не скучный и порой болезненный супужеский долг, но секс, страстный и развратный, желанный и возбуждающий, от которго пылает разум и изнывает тело, требуя все больше и больше ласк. 

Он движется сильно, резко, безжалостно терзая женщину, перемешивая желание, силу и власть в каждом своем толчке. Софи кричит, изнемогая, потому что переполнена его ласками, его жадной и горячей, дикой страстью. Его движущееся тело жестко и сильно, в его толчках есть что-то животное, неумолимое, жесткое. Но это не пугает Софи, а лишь возбуждает. Она ощущает себя всецело в его власти, она знает, зачем она тут - покориться и получить наслаждение.

Тристан рывком поднимает Софи, откидывает ее себе на грудь, продолжая вдалбливаться в ее тело, ладонью сжав ее горло, чтобы почувствовать самый слабый и тихий ее всхлип, стон, вскрик.

Она слышит его обжигающее дыхание у своей шеи, она не принадлежит больше себе. Мужчина крепко стиснул ее, будто желая выжать из нее все наслаждение, что она ему может дать. Он продолжает насаживать ее на свой член, яростно, резко, и Софи снова от наслаждения  кричит, видя все звезды неба и чувствуя, как в ней пульсирует его член, изливаясь семенем.