Как рассказала правозащитница Ольга Голубятникова, в разгар следствия различные инстанции Краснодарского края приняли более 7800 жалоб от фермеров края. Суть их сводилась к одному: Кущевка – это не эксцесс исполнителя, подобные отношения между местной властью, Цапками и мужиками давно являются нормой. И тот факт, что Цапки убили за раз дюжину человек, а в соседних станицах «всего-навсего» пропали без вести 2–3 упорных мужика, нисколько не меняет систему.

До дефолта 1998 г. Кубань и Ставрополье выглядели как обычное Нечерноземье: совхоз «Красный маяк» зацветал сорняками, а механизаторы завтракали самогоном. Но когда доллар вырос вчетверо, вдруг оказалось, что заниматься сельским хозяйством очень выгодно. Ведь тот же совхоз можно купить за три копейки, мужикам платить еще меньше, а прибыль – в твердой валюте. Соответственно, скупать сельхозактивы стали крупные компании с административным ресурсом. Так зародились агрохолдинги – это когда у вас три совхоза, элеватор и мукомольный завод в одном производственном цикле. Крестьяне говорят, что при губернаторе Ткачеве редкий краевой министр не стал латифундистом. А какой ворон соседу глаз выклюет?

Пшеница приносила 400 % годовых – больше нефти и газа. Неудивительно, что первые агрохолдинги возникали вокруг крупнейших бизнесменов: Потанина, Дерипаски. А «Газпром» владел территориями размером с Тульскую область. Экс-главу Кубани и Минсельхоза Александра Ткачева давно связывают с объединением «Агрокомплекс»: 200 тыс. га земли, 15 млрд рублей оборота и 355 собственных магазинов. Отмахиваться трудно: совет директоров «Агрокомплекса» возглавляет отец губернатора Николай Ткачев, среди акционеров называют старшего брата Алексея. Кстати, близкие родственные связи между чиновниками и богатейшими людьми Кубани – одна из причин, почему на юге России бюрократия оказалась более консолидирована, чем в Карелии. И единственный способ борьбы с ней – всероссийский скандал.

Про кубанского фермера Сергея Демидова вся страна услышала в августе 2013 г., когда он обратился в Общественный антикоррупционный комитет. Он много лет арендует землю в Динском районе (Краснодарский край), выращивает пшеницу, подсолнух, кукурузу. В разгар зерноуборочной к нему приехали вооруженные представители соседних хозяйств «Пластуновское» и «ВМПК» и отобрали урожай на 5 млн рублей. На Кубани в таких случаях говорят «по беспределу», потому что объяснение «мы когда-то арендовали эту землю, поэтому твой урожай – наш» невозможно оценивать с точки зрения права.

Чем может ответить простой фермер? Позвонил главе района и был послан в жесткой форме. Отправился в полицию, которая установила факт силового захвата урожая и предложила Демидову обратиться в Арбитражный суд, потому что здесь якобы хозяйственный спор!

Алексей Волченко из станицы Старовеличковская пробовал даже создать движение «В защиту фермеров Краснодарского края». В поселке Заводской под Ейском около 500 фермеров сожгли тонны семян подсолнечника, продемонстрировав, что товар проще уничтожить, чем играть по навязанным правилам. Волченко – потомственный казак, который устал бояться: «Еще в 2010 году на каждом углу трубили о наших успехах: мол, на Кубани собрали 10 миллионов тонн пшеницы, 5 тонн с гектара. Идет, мол, подъем сельского хозяйства, фермеры богатеют. Ерунда! Система организована так, что мы едва сводим концы с концами. Из Новороссийска наше зерно продают за границу по 25 рублей за тонну, а у нас покупают за 3 рубля. Причем продать как-то иначе невозможно: даже на ярмарках у оптовиков приказ сверху: дороже не покупать – иначе ноги сломают. Привозишь на элеватор высококлассное зерно, а тебе говорят, что это 4-й класс, только на муку. И тут же продают на порядок дороже. Из аппарата президента приходят отписки, а ведь это национальный интерес: буханка хлеба в московском магазине могла бы стоить 5 рублей».

Волченко рассказывает, что в 14-тысячной станице Старовеличковская бывший колхоз «Октябрь» поглотил агрохолдинг «Южная межотраслевая компания». Каким-то образом оказались приватизированы дороги, и теперь фермеры не могут попасть на свою землю: «Берут по 36 рублей за километр, один раз съездить на свое поле стоит под тысячу. Пробиться сложно: у шлагбаумов стоят сотрудники ЧОПов с бейсбольными битами. Пробовали в обход – они стали копать рвы. По закону, если фермер не обрабатывает свою землю, ее можно конфисковать. Предлагают за нормальное пользование нашим же полем платить деньги. Считают по-простому: сколько бы они заработали, если бы засеяли пшеницей мое поле, которое у меня в официальной аренде! Более того, они могут прийти на поле любого фермера, уже засеянное картофелем, перекультивировать и засеять своей свеклой. Или забрать чужой урожай. Мы для них никто. Жаловаться? Та же полиция, которая должна нас защищать, угрожает возбуждением уголовных дел, если будем высовываться. Одна фермерша выкопала свеклу, которую без спроса засеяли на ее поле, – получила условняк за самоуправство. Или захватывают у человека поле, показывают договор: вот ты нам передал землю в аренду на 20 лет. Не твоя подпись? А ты докажи!»

За первые два года, как семья Волченко стала писать жалобы на местную власть, у них пять раз поджигали дом. Отцу Алексея выбили половину зубов. Однажды семья поехала на фермерский митинг: прямо за домом машину останавливает наряд ДПС – якобы фальшивое ОСАГО, возбудили дело. Алексея полгода продержали в изоляторе по другому обвинению: будто бы много лет назад он работал во вневедомственной охране и устраивал на службу за деньги. У единственной свидетельницы папа работает в дознании.

Как эти люди умудряются выжить? У них редко забирают все. Ведь и 3 рубля за килограмм пшеницы позволяет кое-как свести концы с концами. А фермер, у которого начинается уборочная, вряд ли будет бегать по инстанциям. Другое дело, что их дети по таким правилам играть вряд ли станут. Нынешние фермеры в большинстве своем – бывшая колхозная элита, неотрывная от земли. А зачем молодому современному человеку жить в абсурде, когда, ссылаясь на Киотский протокол, ему запрещают сжигать солому в поле? А если солому специально подожгут злоумышленники, то придет печенег-эколог и оштрафует его на полмиллиона.

Или вырастил крестьянин рекордный урожай пшеницы и готов ежедневно привозить на переработку 600–700 тонн свеклы. Завод способен перерабатывать в сотни раз больше, но земледельцу говорят – лимит 50 тонн. Значит, остальное сгниет? Или придут те же ветеринары и без единого внятного аргумента вырежут 100 голов его хрюшек. Оказывается, в районе эпидемия «африканской чумы свиней». Но соседний агрохолдинг спокойно работает.

В поселке Малороссийский Александр Дяткинский по всем правилам оформил 300 га земли, получить которую в натуре не может пятый год. Фермеру предлагают самому договариваться с теми, кто сейчас обрабатывает его землю! По полю ездят неизвестно чьи тракторы, а замглавы Тихорецкого района присылает Дяткинскому ответ: «Кто обрабатывает вашу землю, составляет коммерческую тайну». А пашни Сергея Галенко из Красного поля захватил соседний агрохолдинг: простой крестьянин прошел через 80 судебных дел в арбитраже! Стоит ли удивляться, что в итоге на него самого возбудили уголовное дело. По версии следствия, когда он с товарищами в 1991 г. вышел из колхоза, это был развал предприятия, совершенный мошеннической группой!