то, что будет предложено. А сам между тем знакомился с работами Калиновского, изучал советские и зарубежные документы, связанные с использованием танков. Дома шутил:

— Брониславовичу сам бог велел броней заниматься.

Важность теории, которую вынашивал Калиновский, была понятна Белову. Танковые части появились недавно, в минувшей войне они не успели накопить опыт. И никто не знал, как лучше применять бронированные машины в наступлении и в обороне. Предполагалось, что эффективней всего использовать танки при атаках вместе с пехотой. Но на каких этапах боя? Как это должно выглядеть организационно?

Первый вариант инструкции писали в кабинете Калиновского. Точнее, писал Белов. Танкист диктовал короткие, четкие, давно обдуманные фразы. Изредка Павел Алексеевич откладывал карандаш, и тогда Калиновский, быстро ходивший по комнате, резко останавливался, спрашивал:

— Что? Что?

Слушал внимательно: недоверчивая, настороженная усмешка уступала место любопытству.

Мнения их разошлись лишь в конце работы. Белов считал, что инструкция получилась ясная и полезная. А Калиновский заявил:

— Нет, слишком длинно, есть расплывчатые формулировки.

На следующий день взялись за второй вариант.

По мысли Калиновского при наступлении должны создаваться три группы танков:

• группа непосредственной поддержки пехоты — ГНПП;

• группа поддержки пехоты — ГПП;

• группа дальней поддержки пехоты — ГДПП.

Такое использование бронетанковых сил хорошо увязывалось с уставными действиями пехоты, с существовавшей тогда схемой организации артиллерийского огня, тоже делившейся на три группы.

Одобренная Уборевичем, инструкция была размножена на стеклографе и роздана участникам окружных сборов командного состава. Существенных замечаний она не вызвала. Командиры-практики внесли несколько небольших добавлений. Затем инструкция вошла в Полевой устав и получила для военнослужащих силу закона.

Комбриг Калиновский торжествовал: бронетанковые части заняли место в одном ряду с такими старыми и испытанными родами войск, как пехота, кавалерия и артиллерия. А мысли Константина Брониславовича были уже далеко впереди.

— Нужны крупные бронетанковые соединения, — говорил он Белову. — Надо создавать корпуса и даже целые армии, которые будут стремительно врываться в боевые порядки противника, дробить и окружать большие массы вражеских войск.

Идеи эти волновали Павла Алексеевича, но трудно было поверить в их осуществление. Требуется техника, обученные кадры. Придется ломать установившиеся взгляды на ведение операций и даже войн. В зарубежных странах никто не помышлял о создании мощных бронированных объединений. Там господствовала теория ведения боевых действий «малыми» армиями. Ну, это их дело. Калиновский прав — исход будущих сражений решат такие факторы, как огневая мощь и маневренность войск. И тут слово за танками.

Командуя бригадой, Калиновский накапливал материал, готовясь к новой работе.

— Без вас не обойдусь, — сказал он Белову. — Надеюсь, не откажетесь?

— Конечно. Лишь бы согласилось начальство.

— С этим задержки не будет.

Нет, начальство не помешало им. И Уборевич, и Корк, сменивший последнего на посту командующего Московским военным округом, понимали, какую важную трассу в будущее прокладывают Калиновский и Белов. Помешали обстоятельства, которые невозможно было предусмотреть.

12 июля 1931 года рано утром Калиновский заехал за Владимиром Кириаковичем и они вместе отправились на аэродром. Нужно было лететь на учение в Киев. Погода стояла скверная: лил дождь, тучи цеплялись за верхушки деревьев. Но начальник Штаба РККА Триандафиллов отличался точностью: если назначен срок, прибудет без опозданий. Да и кто мог знать, что экипаж самолета окажется недостаточно опытным.

Катастрофа произошла недалеко от Москвы, возле Голицыно. Самолет, шедший над лесом, врезался в высокое дерево. Погибли все, кто находился в машине.

На столе в служебном кабинете Владимира Кириаковича остался подробный план его только что начатой работы «Новый этап развития тактики и оперативного искусства». В этом плане среди других значились и такие главы: «Воздушный флот дальнего действия», «Проблема мотомехкорпусов», «Противотанковые упрепленные районы». На полях против двух последних разделов были карандашом написаны фамилии: Калиновский, Белов. Они должны были помочь Триандафиллову в подготовке важнейших глав.

…Прошел год, и танковая бригада, созданная стараниями Триандафиллова и Калиновского, была развернута в механизированный корпус — первое в мире воинское соединение подобного рода, включавшее в себя 500 танков, более 200 бронеавтомобилей, 60 орудий сопровождения. За развитием советских бронетанковых сил внимательно следили все полководцы, которые смотрели вперед, пытались представить себе стратегию и тактику будущих войн. Особенно скрупулезно и тщательно изучали советский опыт немецкие генералы и офицеры. Немцы еще не имели своих боевых машин. Но в стенах германского генерального штаба уже вынашивались планы создания крупных маневренных соединений по типу тех, которые появились в Советской России.

11

Семен Михайлович Буденный не забыл встречу в Майкопе. Увидев Белова на военной игре в штабе округа, долго расспрашивал о работе с Калиновским. Предложил:

— Переходи ко мне, в инспекцию кавалерии. Ну, что задумался?

— Дело, конечно, знакомое, интересное, но как с учебой?

— Не беспокойся, в обиду не дам. Сам занимаюсь, — хлопнул Буденный по туго набитому портфелю.

Через неделю был подписан приказ о новом назначении.

Служить в инспекции оказалось гораздо легче. Рабочий день не перегружен, оставалось время посидеть над учебниками. Отбыл свои часы — и свободен. Отправляйся в академию или куда тебе нужно. И хорошую квартиру сразу получил: в общежитии «Красная звезда» на Софийской набережной.

Сам Буденный делами инспекции занимался не ежедневно. У него много других забот. Трудно было даже запомнить все его должности. Кроме того, он еще учился в особой группе Военной академии. Эта группа была специально создана для высокопоставленных военных руководителей, не имевших образования.

Как-то в полдень Буденный вызвал Белова в кабинет. Стоял посреди комнаты, готовый к отъезду. На голове — фуражка со звездочкой. Полувоенный френч с большими накладными карманами перехвачен тонким наборным ремешком. Три ордена Красного Знамени, неизменная шашка. Блестят высокие лакированные сапоги. Выпуклые ледяные глаза чуть потеплели при виде Белова.

— Возьми машину и езжай в типографию. Там статью Тухачевского печатают. — Семен Михайлович поморщился. — Будет первый оттиск, сразу вези мне. Я на заводе.

О том, что со дня на день должна появиться работа Тухачевского об организации и использовании парашютных войск, Белов знал. Еще полгода назад на сборах кавалерийских начальников парашютисты показывали свое мастерство. Они неожиданно высадились в тылу «противника». Это было важное новшество, сулившее огромные перспективы.

Статья Тухачевского оказалась настолько интересной, что Павел Алексеевич не заметил, как приехал на завод. Жаль, не успел дочитать. Совершенно новые формы! Пехота прорывает позиции противника, в прорыв устремляются на большую глубину танковые и кавалерийские соединения, а с тыла бьют врага высаженные там парашютисты. Концентрация сил, смелый маневр, быстрота, согласованность ударов… Тут есть над чем подумать. Кое-что еще не ясно, однако факт остается фактом: новая война не будет повторением прежней, и контуры ее обрисовываются в статье. Предстоит совершенствовать