– Субботник надо бы организовать, – сказал я.

Но Женя даже ухом не повела. Хоть и медленно, но уверенно она шла по направлению к парадному входу дворца. К себе в комнату возвращается. Чтобы меня не видеть.

– Субботник, говорю, организовать надо, – повторил я. – Мусора во дворе много, убраться бы.

На этот раз я добился своего.

– И привидения разогнать! – злой насмешкой ответила она.

Не самая лучшая реакция на мое предложение, но уж лучше что-то, чем ничего.

– Да ладно тебе! Сама привидения выдумала! Никто вас туда силой не тащил!

Женя остановилась и порывисто повернулась ко мне:

– Интересно было, потому и пошли! А вы цирк там устроили!

– А ты уверена, что это был цирк? – с осторожной насмешкой на губах спросил я. – Может, в самом деле привидения, а?

– Ну да, конечно! – Женя готова была поднять меня на смех.

Но это был бы истерический смех. Она догадывалась, что стала жертвой розыгрыша. Но в то же время и сомневалась. А вдруг привидение было настоящим?

– А давай вернемся? – предложил я.

– Зачем?

Я видел, что сомнения одолевают ее. И не верит она в привидения, а все равно возвращаться страшно.

– Ну, там же твоя подруга осталась. А чем они там с Макаром занимаются, а?

– Чем, чем. Это их личное дело.

– Ей страшно, а Макар пользуется ею, – подзуживая, продолжал я.

– Ну да! Она мне говорила, что сама хочет с Макаром, – начала было она, но запнулась и замолчала.

Впрочем, и без того было ясно, что она хотела сказать. Люська сама была не прочь опрокинуться вместе с Макаром.

– Что, не надо им мешать? – спросил я.

– Не надо, – кивнула Женя и отвела в сторону глаза.

– Тогда зачем этот марш протеста? Ничего же страшного не произошло! Ну, любит мальчик девочку...

– А если б ты воспользовался моим страхом?

– Но тебе же не было страшно.

– Было!

– А я, дурак, не воспользовался.

– Был бы дураком. Если бы я этого хотела, – усмехнулась она.

– Но ты не хотела. А если б хотела, то никогда бы об этом не сказала.

– Ты страшный пошляк!

– Страшный пошляк? Или страшный сам по себе?

Я вдруг понял, что мы уже не стоим на месте. Мы шли по направлению к лодочной пристани, но не через парадную лестницу, а по дорожке из старинной, но изрядно попорченной плитки.

– Сам знаешь, что не страшный, – опуская голову, смущенно сказала она. И пасмурно добавила: – Но я тебя боюсь.

– Почему?

– Потому что я не из тех, в кого влюбляются такие парни, как ты.

– Какие такие?

– Ты хочешь, чтобы я исполнила дифирамбы в твою честь? Обойдешься! И вообще, мне уже пора.

– Куда, в озеро?

– При чем здесь озеро? Домой. То есть в общежитие.

– Да, но ведешь-то ты меня к озеру.

Женя остановилась. Как будто только что заметила, куда ведут ее ноги.

– Это ты меня ведешь, – сказала она и вымученно улыбнулась. – Утопить хочешь?

– Я что, похож на злодея?

– Нет, ты похож на Дон-Жуана. Такой же... Э-э... Ветреный.

– А еще какой?

– Какой надо!

– Кому надо? – не унимался я.

В результате чего Женя окончательно смутилась и замолчала. Но назад к дому не повернула. Мы вместе вышли на полуразрушенную пристань. Обломки каменных блоков, торчащие наружу железные прутья арматуры, снесенная наполовину башня. Одним словом, печальное зрелище. И опасное. Казалось, что в любое время под ногами может обвалиться каменная плита, а то и рухнуть на голову вторая, пока что еще целая башня-маяк.

Похоже, я был не одинок в своих прогнозах о грозящей нам опасности. Я протянул Жене свою руку, а она в тот же момент подала мне свою. Мы взялись за руки, как будто это могло отвадить от нас беду. А может, она думала вовсе не об опасности. Да и я, признаться, думал о ней мало. Гораздо больше меня занимала мысль о самой Жене. Из головы не выходила брошенная ею фраза: «Я не из тех, в кого влюбляются такие парни, как ты». Что это, низкая самооценка или преувеличение моих достоинств? Конечно, я имел представление о собственной внешности. И знал, что нравлюсь девчонкам. Но почему я не могу влюбиться в Женю? Могу. Еще как могу!

– А у тебя что, правда есть парень? – стараясь скрыть наползающую досаду, спросил я. – Или это ты мне назло сказала?

– Назло, – кивнула она.

– Значит, нет никого, – облегченно вздохнул я.

– Назло. Правду назло сказала. Есть у меня парень. Он сейчас в армии. Его корабль в дальнем плавании. В каких морях, не знаю. Военная тайна.

– Так армия или флот?

– А что, есть разница?

– Ну вот, а говоришь, что парень служит. Нет у тебя никакого парня. И не служит у тебя никто. Есть разница между армией и флотом. В армии два года служат, а на флоте – три.

– Все правильно, Иван три года служить будет. Год почти прослужил, еще два осталось. А сколько в армии служат, я не знала. А тебе не нравится, что у меня парень есть? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Ну, есть и есть, – разочарованно пожал я плечами. – Но два года ждать, это же очень долго.

– Если любишь, то недолго.

– А ты его любишь?

– Люблю, – чересчур уж поспешно ответила она.

– Тяжело тебе будет. Девчонка ты красивая, а вокруг столько парней.

– Не так уж и много.

– А тебе что, меня одного мало?

– Не знаю. Может, даже слишком много. А то, что я красивая, это ты зря, – нахмурилась Женя.

– Не любишь комплименты?

– Не люблю лести. А ты льстишь. И я знаю, зачем. Я для тебя всего лишь очередное увлечение. Поиграешься и бросишь. Ладно, не будем об этом.

– А если это не игра? Если это серьезно?

– Боюсь тебя разочаровать, но я не дурочка, которую можно легко обмануть. И вообще, у меня есть парень.

– Ты его не любишь, – уверенно сказал я. – И он тебе не пара.

– Не тебе об этом судить.

– Мне! Нравишься ты мне. По-настоящему нравишься.

– Видишь озеро? – усмехнулась Женя.

– Вижу. И что?

– Вот в него и забрасывай удочки. А от меня отстань. Все, мне пора. Не провожай.

Женя ушла, но я даже не обернулся. Как стоял лицом к озеру, так и остался стоять. Не стал я удерживать ее. И вовсе не потому, что не хотел ее останавливать. Просто в моем положении не стоило этого делать. А то еще решит, что не я прав, а она. Ведь правота за мной. Ничего такого я не сказал, за что меня можно было так подло бросить одного на пристани. Сейчас Женя это осознает, осадит себя и вернется, чтобы сдаться мне на милость. А я уж тогда ее приласкаю и обогрею.