Она как будто специально старалась показать ему как можно больше своих прелестей. Разрез кожаной мини-юбки до неприличия сильно оголял мясистое бедро Брунгильды, и Ник с содроганием подумал, что ему не избежать очередного неприятного разговора на тему личных отношений.

— Но раз ты становишься знаменитостью, я подумала, что из тебя можно извлечь больше пользы, — многозначительно сказала Брунгильда. — Нам ведь необязательно все время ссориться, да, Никки?

— Конечно нет, — ответил он, недовольно морщась от ласкательного обращения. — С твоей стороны было очень мило сообщить мне об этом лично. Спасибо, не смею тебя больше задерживать. Ведь сегодня суббота, и тебе наверняка есть с кем провести выходной.

Например, с мужем, прибавил он про себя. По редакции ходили слухи, что Брунгильда замужем, правда, основа этих супружеских отношений была тайной, покрытой мраком.

— Твой преемник совсем не справляется с работой, — сказала Брунгильда, словно не расслышав последние слова Ника. — Я собираюсь его уволить, так что твое прежнее местечко очень скоро освободится… И на этот раз я должна быть уверена, что его займет лучший из лучших. — Ее голос стал более низким и слегка хрипловатым. — Так как же, Никки, ты готов доказать мне свой профессионализм?

Ник уставился в окно. От него всего лишь требовалось сделать пару-тройку шагов и сесть рядом с алкающей взаимности начальницей на диван. И тогда вожделенное место снова будет его… Но какой ценой?!

— Назначь меня, и у тебя будут лучшие международные новости в мире! — в отчаянии воскликнул он. — Надеюсь, этих доказательств тебе хватит, потому что больше я ничего предложить не могу.

В комнате стало так тихо, что было слышно, как на кухне из крана капает вода. Наконец Брунгильда улыбнулась, и от этой крокодильей улыбки кожа Ника покрылась мурашками.

— Боюсь, милый, ты совершил ужасную ошибку.

— Наоборот, предотвратил куда более страшную…

— У тебя что, критические дни? — Брунгильда нервно усмехнулась. — Ты сегодня прямо женоненавистник! Сначала поругался с разведенкой, теперь гонишь и меня! А может, ты вообще голубой? Скажи, Никки, правду, тебя интересуют мужчины?

Ник понял, что она нарочно пытается разозлить его, и, пожав плечами, равнодушно ответил:

— Правда в том, что я привык спать с женщинами посимпатичнее. Вам, мисс Колверт, это никогда не приходило в голову?

Она взвилась с дивана, словно ей в мягкое место внезапно впился гвоздь.

— Чтоб в понедельник твое заявление об уходе лежало на моем столе! — заорала Брунгильда так громко и страшно, что Ник едва не сделался заикой от испуга.

— Перебьешься, — разозлившись, спокойно ответил он. — Мне еще не пора увольняться. А выгнать ты меня не сможешь, так как для этого нужны серьезные основания.

На пороге Брунгильда обернулась и окатила Ника взглядом, в котором смешалось все: презрение, злость за уязвленное самолюбие и обида отвергнутой женщины.

— Что ж, радуйся, пока есть время, — процедила она сквозь зубы. — Кичись своей храбростью, но помни: я раздавлю тебя, как букашку!

— Силенок не хватит! — крикнул Ник вдогонку и с силой захлопнул дверь.

Взяв двумя пальцами стакан гостьи со следами кроваво-красной помады, Ник брезгливо отнес его в кухню и даже не стал мыть — выбросил в помойное ведро. Он понимал, что дни его работы в редакции сочтены, а значит, с понедельника придется искать другое место.

Тяжелый мускусный запах духов Брунгильды все еще витал по квартире. Ник раздвинул шторы и, приоткрыв окно, впустил в комнату поток свежего весеннего воздуха.

Пробежав глазами заметки о вечере, проведенном с Джудит, он вдруг усмехнулся хулиганской мысли: что, если написать, как меня пыталась соблазнить моя же собственная начальница?

Тяжело вздохнув, он выбросил листок в корзину и решил печатать заново. С его слов получалось, что Джудит какая-то голодная секс-машина, которой все равно с кем спать. Теперь Ник понял, что это была лишь отчаянная попытка обрести покой после недавнего развода.

Он сосредоточенно смотрел на девственно белый лист бумаги. Ему никак не удавалось вызвать в памяти образ Джудит. Вместо этого Нику чудились огромные карие глаза, светлые волосы до плеч и легкая улыбка на бледном лице, от которой в его сердце разливалась приятная истома.

Знакомство с Мьюриел Никсон стало для него чем-то большим, чем заурядное задание редакции.

Он подарил ей розу, она ее сберегла, а это значило, что и он ей не безразличен.

Ник встал из-за стола и отправился спать.

Проснувшись с первыми лучами солнца, он с удовольствием вспомнил, что ему снилась Мьюриел Никсон.

Эглантайн с отвращением посмотрела на груду разнообразной одежды и устало вздохнула. Почти час она занималась тем, что примеряла брюки и свитера, пытаясь найти подходящий для пикника костюм, но пока все ее попытки не увенчались успехом.

Посмотри на себя! — подумала Эглантайн, подходя к зеркалу. Ведь это обычный пикник! Зачем так наряжаться?

Она снова перебрала одежду и остановила выбор на бежевых джинсах и кремовом свитере с V-образным вырезом. Строго и вполне уместно, сказала она себе, вдевая в уши свои любимые сережки с изумрудами, и посмотрела в окно.

На небе не было ни облачка. Эглантайн поймала себя на мысли, что уже целую вечность не ездила на пикник. Фактически с тех пор, как вернулась из Голливуда, куда ее пригласила кинокомпания, вознамерившаяся снять по ее роману фильм. Эглантайн поездка запомнилась не только представившейся возможностью заглянуть в киношную кухню, но и необыкновенно счастливым днем, когда в ее честь на вилле продюсера устроили барбекю.

Эглантайн улыбнулась приятным воспоминаниям и вдруг подумала, а бывал ли Ник когда-нибудь в Калифорнии.

Получалось, что она почти ничего о нем не знала. Да и зачем мне что-то знать? — спохватилась она. На то я и писатель, чтобы домысливать подробности, а основных данных мне пока хватает.

Накануне Эглантайн писала до поздней ночи. Строки лились легко и свободно, будто сами собой, и оттого повествование получалось интересным.

Единственное, чего не хватало в моем романе, так это интересного персонажа, размышляла Эглантайн, подкрашивая коралловой помадой губы. Но и эта проблема уже решена.

Мурлыча под нос какую-то веселую мелодию, Эглантайн сбежала по ступенькам в холл. Почти в тот же момент раздался звонок. Эглантайн сделала два глубоких вдоха и открыла дверь.

— Доброе утро, — сказала она Нику.

Ее голос был ровным и даже чуточку грустноватым, но глаза так и сияли от счастья.

— Как вам это удается? — спросил Ник, пожирая глазами ее радостное лицо.

— Что именно?

— Говорить одно, а чувствовать совсем другое!