— Что вам кажется таким странным? — полюбопытствовал Шон.

— Вы не похожи на режиссера, который снимает «мистические комедии».

— А на кого, по-вашему, я похож?

— Не знаю… Если бы вы снимали какие-нибудь драмы или триллеры, я бы не удивилась…

Шон усмехнулся.

— По-вашему, я должен закатывать глаза к небу, взахлеб говорить о чудесах и без умолку шутить?

— Я не это хотела сказать… — стушевалась Джун.

— Знаете, Джун, у меня есть знакомый актер. Он — комик. Я не буду называть его имени, но оно довольно известное. Так вот, этот комик на экране смешит своих зрителей до слез. А в жизни — это невыносимо тяжелый человек. Мрачный и довольно желчный. От него уже ушли две жены, а теперь и третья собирается его бросить…

— Может быть, теперь он задумается, — спокойно ответила Джун, которую эта история, кажется, не слишком уж впечатлила.

— О чем?

— О том, что пора меняться.

Шон махнул рукой. Что, спрашивается, он хотел услышать от зеленой девчонки? Видно было, что Джун прекрасно поняла его жест, но вслух ничего не сказала, только слегка прикусила нижнюю губу.

Ребенок, подумал Шон. Даже обижается, как маленькая девочка…

— Как ваша бабушка? — смягчив тон, поинтересовался он. — Вы хорошо устроились?

— Лучше некуда, — недовольно пробормотала Джун. — Бабушка наотрез отказалась заселяться в гостиницу, и теперь мы — гости одинокой пожилой дамы «без вредных привычек»…

— А вы хотели, чтобы у нее были вредные привычки? — улыбнулся Шон.

— Нет, я просто думала, что в гостинице нам будет веселее, — призналась Джун. — Но бабушка решила, что она готовит лучше, чем повара в гостиничном ресторане. Так что мне снова придется питаться овсяной кашей и котлетками на пару…

— Здоровое питание, — пожал плечами Шон. — Вы должны быть благодарны своей бабушке за заботу.

— За это она бы простила вам богохульство, — хмыкнула Джун. — Знаете, наверное, это хорошо. Но я бы предпочла, чтобы иногда было плохо… А где ваш замечательный зверек? Вы не взяли его в Ловенхилл?

— Зверек? — переспросил Шон, и тут же похолодел. Рассматривая загадочный рисунок на стене, он, судя по всему, уронил шлейку, а Твинс, воспользовавшись этим, отправился осваивать новую территорию. — Твинс… Он, кажется, сбежал… Надеюсь, он не выбрался из часовни…

— Да не волнуйтесь вы так, — поспешила успокоить его Джун. — Наверняка он где-то здесь… Эй, Твинс! — позвала она. Высокие своды часовни ответили ей эхом.

— Да не кричите вы так, — раздраженно буркнул Шон. — Испугаете его, и тогда он точно сбежит. Это же не собака, а фретка…

Шон и Джун разбрелись по часовне в поисках хорька. Вскоре совсем стемнело, и часовня погрузилась во мрак. Шон почувствовал, как горло снова стискивает ледяной обруч, мешающий дышать.

В такой темноте они точно не отыщут Твинса! Что же делать?!

И тут, словно кто-то подслушал его мысли, между колонн скользнул желтый луч. Шон вначале опешил, но очень скоро постиг природу этого невесть откуда взявшегося света: кто-то всего-навсего включил карманный фонарик.

— Откуда вы его взяли, Джун? — спросил Шон. Эта неожиданная помощь немного его успокоила.

— Карманы — великая вещь, — ответил из-за колонны насмешливый голос. — В них столько можно засунуть — вы даже не представляете…

Теперь понятно, почему она носит брюки с таким количеством карманов… Интересно, что в них еще, кроме фонарика?

— Идите сюда, Джун, — позвал девушку Шон. — Я тут тычусь в стены, как какой-то крот…

Маленькая фигурка выскользнула из-за колонны и направилась к нему. Шон редко умилялся, но во всем облике Джун было что-то трогательное. Она казалась такой худенькой, слабенькой девочкой, особенно в куцем свете фонаря, в этой старой полуразваленной часовне… И все же, несмотря на свою кажущуюся слабость, эта девочка умудрялась сохранять самообладание гораздо лучше него, серьезного взрослого мужчины…

Шон почему-то задался вопросом, что бы на ее месте делала Селина. Скорее всего, переживала из-за дорогих туфель и умоляла Шона убраться наконец из этого странного места…

В любом случае, Селины здесь не было, а Твинсона нужно было отыскать во что бы то ни стало. Шон отмахнулся от дурацких мыслей и принялся объяснять Джун, куда может спрятаться домашний хорек.

— Если Твинс все еще здесь, то наверняка забрался в какую-нибудь норку или щель. Светите вниз так, чтобы я смог их обнаружить.

— Ладно, — согласилась Джун, а потом, немного подумав, спросила: — Слушайте, а вы ведь говорили, что он любит овсяное печенье. У вас случайно нет его с собой?

— Случайно есть, — ответил Шон и вытащил из кармана пиджака небольшой пакетик с печеньями.

— Тогда шуршите.

— Что? — недоуменно покосился на нее Шон.

— Шуршите пакетиком, комкайте его в руках. Твинс услышит и наверняка прибежит за своим лакомством, — объяснила Джун.

— Попробую, — пробормотал Шон и начал неуверенно мять пакетик пальцами.

— Не так. Дайте-ка лучше мне. — Джун забрала пакетик и начала тереть его в ладонях. — Уверена, что наш беглец скоро появится…

Шон в который уже раз подумал, что Джун невероятно наивна, но другого выхода все равно не было. Пока Джун усиленно шуршала пакетом, он забрал у нее фонарик и принялся светить им в поисках норы или дырки в полу.

Вдруг возле колонны мелькнула маленькая длинная тень. Сердце Шона радостно забилось — тень действительно оказалась Твинсоном. Предателем Твинсоном, который вначале подло бросил своего хозяина, а теперь пришел, но вовсе не к Шону, а к Джун, мало того, еще и позволил этой девчонке взять себя на руки!

Джун залилась радостным смехом и принялась гладить хорька, а Шону осталось только сердито коситься на эту парочку и ревновать своего питомца к Джун. Конечно, он был несказанно рад возвращению Твинса. Но такому предательству — нет уж, увольте!

— Ну что вы дуетесь? — прочитала его мысли окончательно развеселившаяся Джун. — Он же пришел. Да я уверена, что мы бы нашли его и без этих печений. Правда, Твинс?

Предатель… — фыркнул про себя Шон, но Твинс повернулся к хозяину с такой виноватой мордочкой, что Шон немедленно простил хорьку и бегство, и совершенно недопустимое поведение.

— Иди сюда, безобразник, — растрогался Шон.

Твинс спрыгнул с рук Джун, которая его уже не удерживала, и, подойдя к хозяину, поднял мордочку и посмотрел на него преданным взглядом.

Шон присел на корточки, и Твинсон забрался к нему на руки.

То-то же, ревниво подумал Шон. А то ведешь себя, как какой-то дамский угодник…

— Ну все, мне пора, — спохватилась Джун. — Миссис Петти сделает из меня котлету на пару, если я не успею к ужину.