— Нет, — скрестив руки на груди, Том застыл перед удлинителем. Полицейский, увидев выражение его лица, неуверенно замялся, опасаясь столкновения с этим решительным молодым человеком. — Вот когда здесь будет работать кондиционер, тогда и включите эту штуковину.

— Господи Иисусе! — скорчил гримасу Райм.

Один из самых мучительных аспектов быть калекой заключается в невозможности дать выход ярости. Лишь после несчастного случая Райм понял, как легко рассеять гнев, пройдясь из угла в угол или стиснув кулаки, а еще лучше — зашвырнув куда-нибудь тяжелый предмет (любимое занятие Блейн, бывшей жены Райма).

— А вот если я рассержусь, у меня точно начнутся спазмы! — запальчиво воскликнул криминалист.

— Это не смертельно, в отличие от дисрефлексии, — как всегда жизнерадостно произнес Том, что еще больше взбесило Райма.

— Дайте мне пять минут, — робко промолвил Белл.

Он исчез, а полицейские продолжали вносить оборудование. Хроматограф стоял неподключенным.

Райм жадно смотрел на приборы. Пытаясь представить себе, каково снова стиснуть в ладонях предмет. Он сохранил возможность шевелить безымянным пальцем левой руки и мог ощущать слабое прикосновение. Но взять какой-то предмет, почувствовать его фактуру, вес, температуру… это было из области фантастики.

Терри Добинс, врач из Нью-Йорка, сидевший у изголовья кровати Райма, когда тот впервые очнулся после несчастного случая, сделавшего его калекой, расписал криминалисту все стадии горя. Заверив Райма, что он испытает их все и переживет. Но врач не упомянул о том, что некоторые стадии будут возвращаться. Что он вынужден будет носить их с собой, словно задремавшие вирусы, готовые в любую минуту проснуться.

За последние несколько лет Райм уже не раз испытывал отчаяние и безнадежность.

Сейчас же его раздирала безудержная ярость. Убийца бежал, похитив двух девушек. Как же Райму хотелось помчаться на место преступления, пройтись по методу «решетки», подобрать с земли едва заметную улику, посмотреть на эту улику в мощный микроскоп, понажимать клавиши компьютера, кнопки приборов, походить по комнате, размышляя.

Ему хотелось приступить к работе, не беспокоясь о том, что эта чертова жара его убьет. Он снова подумал о волшебных руках доктора Уивер, об операции.

— Что-то вы притихли, — осторожно заметил Том. — Что замышляете?

— Ничего я не замышляю. Будь добр, включи хроматограф в сеть. Ему нужно время, чтобы прогреться.

Поколебавшись, Том подошел к прибору и воткнул вилку в розетку. Затем расставил остальное оборудование на столе.

В комнату вошел Стив Фарр с громоздким кондиционером в руках. Судя по всему, помощник шерифа отличался не только высоким ростом, но и незаурядной физической силой. Единственным свидетельством его напряжения были покрасневшие кончики ушей.

— Стащил в отделе планирования, — задыхаясь, выговорил Стив. — Мы с ними не очень-то дружим.

Белл помог ему установить кондиционер в окне, и через минуту в комнату хлынул прохладный воздух.

В дверях появилась огромная фигура, а точнее, заполнила весь дверной проем. Парень лет двадцати. Широченные плечи, высокий лоб. Рост шесть футов пять дюймов, вес около трехсот фунтов. Мгновение Райму почему-то казалось, что это какой-то родственник Гаррета явился требовать сатисфакции.

Однако парень высоким застенчивым голосом произнес:

— Я Бен.

Мужчины молча смотрели на него. Парень смущенно взглянул на кресло-каталку.

— Могу я вам чем-либо помочь? — произнес шериф.

— Ну… Я ищу мистера Белла.

— Я шериф Белл.

Парень никак не мог оторвать глаз от ног Райма. Наконец, быстро отвернувшись, он кашлянул, затем сглотнул комок в горле.

— Ну да. Вот. Я племянник Люси Керр.

Казалось, он не произносил утвердительно, а задавал вопросы.

— А, мой помощник-криминалист! — воскликнул Райм. — Замечательно! Вы прибыли как раз вовремя.

Еще один взгляд на инвалидное кресло, на ноги.

— Тетя Люси не сказала…

Интересно, что последует дальше?

— …не сказала, что мне придется заниматься криминалистикой, — промямлил парень. — Я… я учусь в университете Северной Каролины в Авери. Мм… сэр, что вы имели в виду, сказав, что я прибыл вовремя?

Вопрос был обращен к Райму, но Бен смотрел на шерифа.

— Я имел в виду: проходите к столу. С минуты на минуту сюда доставят образцы, и вы поможете мне исследовать их.

— Образцы… Да-да. А что это будет за рыба? — спросил парень у шерифа.

— Рыба? — переспросил Райм. — Какая рыба?

— Любая, сэр, — тихо ответил великан, не отрывая глаз от Белла. — Я буду рад быть вам полезным, но должен предупредить, что у меня очень мало опыта.

— Причем тут рыба? Мы говорим об уликах с места преступления! А вы что подумали?

— Улики с места преступления? Но… я же ничего в этом не понимаю, — сказал Бен шерифу.

— Можете говорить со мной, — сурово произнес Райм. Лицо парня порозовело, глаза забегали. Сделав над собой усилие, он повернулся к криминалисту.

— Просто я… я хочу сказать, он ведь шериф.

— Но сейчас командует всем Линкольн, — отрезал Белл. — Он специалист по криминалистике, приехал из Нью-Йорка. Любезно согласился нам помочь.

— Ну да, конечно.

Взгляд на кресло-каталку, взгляд на ноги Райма, взгляд на мундштук управления. И снова глаза, подальше от греха, опущены в пол.

Райм поймал себя на том, что начинает ненавидеть этого парня, ведущего себя так, словно перед ним уродец из кунсткамеры.

А заодно и Амелию Сакс за то, что она подстроила все это и увезла его от клеток с акульими эмбрионами и рук доктора Уивер.

— Видите ли, сэр…

— Можете звать меня Линкольном.

— Да-да. Так вот, моей специальностью является морская социозоология.

— Что это такое? — нетерпеливо спросил Райм.

— Ну, если в общих чертах, поведение морской фауны.

Чудненько! Мало того, что в помощники ему достался человек, страдающий фобией к калекам, так он еще кроме как в рыбах ни в чем не смыслит.

— Это не имеет значения. Вы ученый и знакомы с основными принципами научных исследований. Вы умеете обращаться с газовым хроматографом?

— Да, сэр.

— А со сравнительным микроскопом?

Утвердительный кивок, но не такой уверенный, какой хотелось бы видеть Райму.

— Но… — взгляд на Белла, затем Бен снова послушно повернулся к Райму. — …Тетя Люси попросила меня просто заехать к вам. Я понятия не имел, что она… что мне придется помогать вам… Не думаю…