И хоть иногда смотрели на него свысока, хоть не на каждый вопрос давали ответ, но в сравнении с недавним прошлым настало время благоденствия. Задушевные беседы с ним не вели, но, если он говорил, его слушали, сами же говорили при нём открыто.

Слыша, о чём говорят вокруг, Тим понял: их оставили на растерзание. Все знали, что оставшиеся в системе три крейсера, пять эсминцев и покалеченный, прошедший модернизацию грузовик будут один на один с третью Сурийского флота. Оптимизма сие не внушало, но, видя уверенность на лицах солдат и офицеров, Тим верил, что помощь придёт быстро.

Вахты несли в порядке очереди, свободного времени было много, и уже на третьи сутки, сдав пост, Тим обратился к сержанту.

— Запрещать не буду, — пошёл тот навстречу просьбе, — но учти: находиться не далее, чем в двадцати минутах, по вызову сразу сюда.

— Есть.

— Смотреть — не значит трогать, — инструктировал Скарт, — не дай бог тронешь то, чего трогать не надо — я тебя сожру со всеми твоими отходами. Услышал?

— Так точно.

Облазил всё, до чего смог дотянуться. Аварийное освещение крейсера работало, тусклая пустота отсеков сопровождала Тима на всём протяжении знакомства с крейсером. Легенды Вирона, которые Тим сотнями слышал дома, оказались чистейшей правдой.

Блуждая по крейсеру, по мерцающим системами наведения орудийным палубам, по пустынным жилым блокам и каютам экипажа. Гулко шагая по техническим отсекам, заставленным переливающим индикацией оборудованием, Тим вынужден был признать, что истории старейшин о древней технике очень точно сохранили описание внешности и функционала того или иного оборудования.

Проведённое в этом мире время заметно расширило кругозор. Тим уже не смотрел по сторонам с открытым от восхищения ртом. Интересно — да, где-то понятно, где-то нет, где-то даже захватывающе, но ровно до момента, пока не наткнулся на рабочее место техника — оператора. Внимание привлёк объёмный голографический пульт. Решил попробовать, и несколько минут лифты правого борта катались вверх-вниз, повинуясь его командам.

Закончилось плачевно: древний механизм начал отказывать. Глядя, как один за другим столбы лифтовых шахт меняют зелёный цвет на неисправный красный, Тим чувствовал, как по спине ползёт холодок. Стоило шахтам правого борта сменить цвет, как управляющая схема-проекция погасла, оставив Тима среди голых стен с нелепо торчащим в центре креслом оператора.

«Сожру со всеми отходами» всплыло в памяти напутствие сержанта. Соображая, каким бы образом приуменьшить свою вину, выбрался из кресла.

Сигнал сбора услышал, подходя к позициям. Точку, указанную отделению для засады, бойцы звали перекрёстком. Здесь сходились как ведущая сквозь крейсер магистраль правого борта, так и выходы с жилых и технических палуб. Здесь было много выгодных для обороны позиций. Тим выбрал бы не ту, которая досталась, но спорить он не решился.

На месте была только Салима. Пока противник не появился в системе, на позициях дежурили по одному. Салиме искренне обрадовался, она пока была единственной, кому мог хоть как — то доверять.

— Ещё кто-нибудь знает? — спросила она, дослушав.

— Ты и я.

— И офицер на мостике, — добавила она, — зачем ты туда полез?

— Так получилось, — не стал он оправдываться, — кому я должен доложить, сержанту?

— Думаю, он уже в курсе. Ладно, — закрыла Салима тему — сделал, сделал, — ты сейчас не об этом думай.

— А о чём мне сейчас думать?

— О том, что объявлен сбор, а это значит, что Сурийская эскадра прибыла в систему. Думай, как уцелеть, потому что в пекло за тобой никто не полезет, а первым туда отправят сам угадай, кого. Я уже сказала, почему ты в гурте. Надеяться здесь можешь только на себя.

— А на тебя? — вскинулся было Тим, но, напоровшись на взгляд Салимы, осёкся.

— Разве я что-то тебе должна?

— Нет, — ответил Тим.

Чувствуя, как растёт досада, он понял, что напрасно надеялся приобрести в лице Салимы если не друга, то товарища. Тим уже в который раз упрекнул себя за то, что все ещё воспринимает мир теми, старыми о нём понятиями.

— Тогда для чего я прошёл курсы, зачем сержант водил на полигон, стрелять учил? — всё ещё на что-то надеясь, спросил он.

— Чтобы в нужный момент ты смог выстрелить. Все мы знаем…

Она не договорила. На перекрёстке, позёвывая и всем видом выказывая сожаление о прерванном сне, показались сёстры. Следом подтянулись все остальные.

— Сурийская эскадра замечена на окраине системы, — сообщил Скарт, — скоро будут здесь.

— Сколько их? — спросил Эйшор, угрюмого вида сорокалетний блондин, державшийся, как заметил Тим, в основном особняком.

— Нам хватит.

— Так сколько? — настаивал Эйшор.

— Восемнадцать единиц.

— Хал, — выругался Эйшор, — что за посуда?

— Вот хочешь — верь, хочешь — нет, — насупился сержант, — но, даже зная, что сиятельный Эйшор Брум изволит прозябать в нашем гурте, командование Сайдона осмелилось не довести до нас данные классификации Сурийской эскадры.

— У нас здесь девять боевых единиц, — пропустив монолог сержанта мимо ушей, озвучил Эйшор расклад, — семь, — поправился он, учтя недееспособность собственного крейсера и наполовину оставленного экипажем грузовика, — плюс шесть вспомогательных. Против восемнадцати. Всё плохо, — вынес он вердикт, — может, обнадёжишь чем, а, сержант?

— Обнадёжу, — потёр сержант подбородок, — чтобы у нас появился хоть какой-то шанс, Сурийцы как минимум должны подойти к месту гибели их каравана.

— Отсюда поподробней, — оживился Эйшор.

— Конкретики нет, — отрезал сержант, — только слухи. Всем облачиться в костюмы, — закончил он разговор.

Глава 6

Глаз в очередной раз кольнуло подтверждение словам Салимы. Зная позиции каждого, Тим давно подметил, что все они расположились позади него. Вздохнув и раскатав подстилку, улёгся в узком техническом проходе. В секторе обстрела оказался выход с палубы левого борта и часть галереи.

Поёрзав на подстилке, отложил оружие в сторону. Тревожно. Чувства походили на смесь возбуждения и страха перед началом прежних охот, но имелись различия. На Вироне в любых сложных ситуациях Тим всегда чувствовал дружескую руку. Сама жизнь принуждала отчаянно бороться друг за друга.

Здесь, особенно после напоминания Салимы, и без того призрачное чувство локтя бесследно исчезло. Вдоль и поперёк излазив доступные уровни крейсера, Тим знал, что проход, указанный ему в качестве позиции, протянется ещё немного и упрётся в забитое хламом тупиковое помещение. Уйти можно, только выбравшись на магистраль. Понимая, что во время боя — это смерти подобно, чувствовал себя в западне.