что на снегу лежат лишь два самолётика, одиноко покачивающиеся на ветру. «Почему так мало?» Дворника не было, какие-то дети резвились в совсем дальнем конце двора, машина громко сопела и гудела, пытаясь завестись, в паре десятков метров. В этот момент Андрей заметил летящий бумажный самолёт краем глаза. Он плавно парил со стороны больницы. «Значит я просто рано, или тот человек поздно». Его сердце стало бешено стучать, ведь он понимал, что сейчас сможет увидеть того, кто не даёт ему спокойно спать. И вот, в том самом окне на пятом этаже, увидел человека. Его глаза расширились, а тело буквально замерло. Всё внимание приковалось лишь к этому окну. Девочка аккуратно через небольшую форточку в проёме запускала бумажные самолётики. Она делала это невероятно усердно и с огромным усилием бросала их. Поймав следующий летящий, Титов развернул его и снова увидел одно написанное слово. А потом посмотрел на девочку. Та, выпустив нужное (для себя) количество успокоилась и уже собиралась отвернуться от окна, как обратила внимание на Андрея. Держа в руках развёрнутую бумагу, он смотрел прямо на неё. Немая сцена на расстоянии между двумя совершенно незнакомыми людьми продолжалась несколько секунд. После чего девочка стремглав убежала от окна. А Андрей продолжал стоять в полном смятении и удивлении. «Кто она? С ней действительно что-то случилось? Что делать?»

***

Это был невероятно тяжелый и сложный день. Эмили практически без сил ввалилась в свою белоснежную комнату, чтобы просто отдохнуть от всех сегодня преследовавших её ужасов. Но, даже при этом решила не менять традиции. В каком бы она не находилась состоянии, но запускать самолётики просто необходимо. Хотя, с каждым днём, надежда незаметно, но угасала. Пусть сама девочка и не хотела в это верить. С полным безразличием и уже машинальными движениями, она бросала их из форточки окна. Лишь когда Эмили запустила последний, случайно взглянула в ту сторону, где часто параллельно забору ходили люди. И тут мир замер. Замер для неё. Парень держал самолётик раскрытым. Это могло бы удивить кого-нибудь, но не Эмили. Она такое уже видела раньше. Шок был в другом. Парень смотрел на неё. Пристально. Не на фасад больницы, а именно в то окно, где стояла девочка. «Он видит меня? Как…как такое возможно?» Её сердце готово было вырваться из груди, а ноги подкашивались. Она не верила своим глазам. Парень продолжал смотреть лишь на неё. Страх смешивался с эйфорией. Доселе неведомое чувство захлестнуло с головой. После такого продолжительного времени, что-то кардинально изменилось в её жизни. И это выбило из колеи.

— Как такое возможно? — почти шёпотом и с огромным трудом спросила Эмили сама у себя.

Услышав собственный голос, она вышла из оцепенения и пулей, не думая ни о чём, рванула из комнаты обратно в свой мир. Запечатав проход, девочка опустилась на пол, облокотившись о стену, где пару секунд назад находилась дверь в её (только лишь её) волшебное место. Эмили всю трясло. Она обхватила руками колени и просто смотрела в одну точку. А потом пошли слёзы. Целым градом. Девочка не могла остановиться и просто рыдала. От счастья, страха или неведения? Она и сама не знала. Эмили теперь и не понимала, что делать дальше. Её переполняли эмоции.

Глава 8

Иногда очень сложно описать собственное состояние, когда просто не понимаешь, что делать в той или иной ситуации. Ощущение некой потерянности начинает давить с невероятной силой. Андрей продолжал стоять, как вкопанный, глядя в окно, из которого уже давно никто не появлялся. Находясь в некой прострации, не соображал, что делать дальше. «Я точно там видел девочку. Она запускала эти самолётики. Неужели, ей действительно угрожает опасность? Или это просто мои бредни?» Он прекрасно понимал, что его версия соткана из собственных домыслов, которые были надуманны, а на самом деле всё могло быть намного проще.

Лишь скорая, завернувшая на территорию больницы, вернула Андрея в реальность. Он, всё-таки, решил рискнуть и пошёл в сторону здания. Чем ближе подходил, тем больше чувствовал что-то странное, хотя всё вокруг казалось совершенно нормальным. Возможно, разыгралось воображение, но Титов, в свете не таких далёких событий, стал больше доверять собственной интуиции. Внутри здание казалось самым обычным. На стойке регистрации девушка явно удивилась вопросу про детей в больнице. Она явно дала понять, что это место ориентировано только на взрослых, а для маленьких есть отдельное здание в другой части города. Да и вообще, девушку удивило, что задают такие вопросы, ведь на входе, на заборе, везде написано, что это за больница. Андрей уже и не стал спрашивать про ту палату, из окна которой девочка пускала самолётики. Что уж говорить про надпись на бумаге. Его бы точно приняли за сумасшедшего. Но, в глубине души очень хотелось, чтобы кто-нибудь ответил, видит ли он слово «Спасите» на ней. Одного ответа дворника было мало. Но страх и чувство стыда превалировали. Поэтому парень ушёл ни с чем, не понимая, что делать теперь.

«Прийти сюда завтра и следить постоянно за окном? Ждать её снова? Попытаться войти в диалог? Может, она призрак? Если всё и получится, то как мне пройти внутрь?» Голова ходила кругом. У здания больницы Андрей простоял ещё какое-то время, наверное, не менее получаса. Когда уже медперсонал начал косо на него поглядывать, да и жители ближайших домов, он понял, что нужно уходить. Тем более совсем не верилось, что девочка снова покажется сегодня. После этого Андрей просто стал блуждать по улицам Москвы без какой-то определённой цели. Город вокруг жил своей жизнью, погода продолжала радовать. А он просто шагал вперёд. Так продолжалось уже пару часов, как вдруг ему в голову пришла идея. Идиотская и невероятно странная. Но имеющая щепотку рационализма.

Вглядываясь в поисковые карты города, пытался найти хоть какую-нибудь зацепку. Странные названия университетов, научных зданий, возможно министерств и так далее. Везде ли строилось всё по принципу, как и в его Новосибирске, он не знал. Пойти в «Имир» было странным решением, но единственным, пришедшим ему в голову. В Москве, явно, должен был находиться главный отдел в стране этой организации. Вероятно, даже не одно здание принадлежало им. Но вот как найти его — тот ещё вопрос. «И что я им скажу? Я же простой человек. Они сразу поймут, что я знаю об этой стороне мира, обо всём. Проверят информацию обо мне. Что мне должны были стереть память. Как такое объяснить? А вдруг со мной что сделают?