– Нейт! Нейт!

На зов почти сразу же откликнулся, судя по голосу, негр, но свет в хижине так и не зажегся.

– Я еду на делянку мистера Лонни Гриннэпа. Если завтра не вернусь засветло, ступай в лавку и скажи там народу.

Ответа не последовало. Затем раздался женский голос:

– Убирайтесь отсюда!

Мужчина что-то невнятно проговорил.

– Да плевать мне! – выкрикнула женщина. – Ступай, скажи этим белым, пусть сами своими делами занимаются!

Стало быть, я здесь не один, заключил Стивенс, думая о том, что часто, едва ли не всегда, у негров немедленно срабатывает чутье даже не на само зло, а на то, что оно свершается. Он вернулся к машине, выключил фары и взял с сиденья карманный фонарик.

Нашел фургон. Узкий луч фонарика высветил номерной знак, который девять дней назад на его глазах мелькнул на гребне холма. Он выключил фонарик и сунул его в карман.

Через двадцать минут стало ясно, что никакого света ему и не надо. Остановившись на тропинке, отделяющей густые заросли от реки, он увидел внутри хижины, обтянутой брезентом, колеблющееся пламя, а вскоре и услышал два голоса – один холодный, ровный и твердый, другой хриплый и пронзительный. Он споткнулся о поленницу, потом обо что-то еще, нащупал дверь, рывком открыл ее и оказался в запустении дома мертвеца – набитые опилками матрасы, которые кто-то стащил с деревянных коек, перевернутая печка, разбросанная по полу кухонная утварь; перед ним с пистолетом в руках стоял Тайлер Болленбо, его младший брат скрючился над перевернутым ящиком.

– Не двигайтесь с места, Стивен, – сказал Болленбо.

– Сами вы не двигайтесь с места, Тайлер. Слишком поздно.

Младший распрямился. По лицу Стивен понял, что тот узнал его.

– Какого… – начал он.

– Все кончено, Гэвин? – спросил Болленбо. – Только не врите мне.

– Полагаю, да, – кивнул Стивен. – Опустите пистолет.

– Кто тут еще с вами?

– Народа хватит, – сказал Стивен. – Опустите пистолет, Тайлер.

– Какого черта, – зашевелился младший. Стивен увидел, что взгляд его метнулся ему за спину, к двери. – Он врет. Никого с ним нет. Он просто вынюхивает все вокруг, как и давеча, сует свой нос куда не следует, о чем еще пожалеет. Потому что на сей раз хвост ему прижмут.

Он медленно приближался к Стивенсу, слегка ссутулившись и расставив руки.

– Бойд! – прикрикнул на него Тайлер. Но тот по-прежнему приближался к Стивенсу, без улыбки, но с каким-то непонятным блеском в глазах. – Бойд! – повторил Тайлер. Он тоже, с внезапной стремительностью, сорвался с места, перехватил младшего и одним движением руки отшвырнул назад, к койке. Братья поедали глазами друг друга – один холодно, стыло, без всякого выражения, с пистолетом в руках, ни на кого и ни на что не нацеленным, другой – полусогнувшись, рыча.

– Что это, черт бы тебя побрал, ты задумал? Хочешь позволить ему нас, как жалких овечек, в город отвезти?

– Это мне решать, – сказал Тайлер. Он посмотрел на Стивенса:

– Я не хотел этого, Гэвин, даже не думал ни о чем подобном. Я застраховал его жизнь, платил взносы – это так. Но это была честная сделка: если бы он пережил меня, зачем мне деньги, а если бы я пережил его, получил бы, на что рассчитывал. Никакой тайны во всем этом не было. Играли в открытую. Любой мог проверить и сам во всем убедиться. Может, это он кому рассказал. Я ведь никогда не велел ему держать язык за зубами. К тому же кому это могло не понравиться? Я всегда кормил его, когда он приходил ко мне домой, он всегда жил у меня сколько хотел, приходил когда хотел. Нет, ничего такого я не задумывал.

В этот момент младший, все еще стоявший, наполовину склонившись, у койки, куда отшвырнул его брат, вдруг расхохотался.

– Вот, стало быть, как ты запел, – сказал он. – Вон оно как все поворачивается. – Тут смех перестал быть смехом, хотя переход оказался таким легким или, может, настолько стремительным, что его и не уловишь. Он распрямился и немного подался вперед, впившись взглядом в брата. – Я никогда не страховал его на пять тысяч долларов! И вовсе не думал получить…

– Тихо, – оборвал его Тайлер.

– …пять тысяч долларов, когда его нашли мертвым на этом самом…

Тайлер неторопливо шагнул к брату и дважды ударил его, сначала открытой стороной ладони, потом тыльной; в другой руке он по-прежнему держал пистолет.

– Тихо, я сказал, Бойд, – повторил он и снова посмотрел на Стивенса. – Я ничего подобного не замышлял. И сейчас мне не нужны эти деньги, даже если решат их выплатить, потому что все получилось не так, как я хотел. Не на то я ставил. Ладно, что вы собираетесь делать?

– Разве непонятно? Буду предъявлять обвинение в убийстве.

– Только это доказать сначала надо! – прорычал младший. – Поди-ка докажи! Я никогда не страховал его жизнь на…

– Тихо, – сказал Тайлер. Он говорил едва ли не миролюбиво, глядя на Стивенса своими блеклыми, совершенно ничего не выражающими глазами. – Нельзя делать этого. Тут все дело в репутации. Она у меня была. Может, пока никто так уж сильно ей не поспособствовал, но и не навредил тоже, по крайней мере до сегодняшнего дня. Я ничего никому не должен. Я ни у кого не взял того, что бы мне не принадлежало. Вы не должны этого делать, Гэвин.

– Только это я и должен сделать, Тайлер.

Тот посмотрел на него. Стивенс услышал, как он глубоко вздохнул и выпустил воздух. Но выражение его лица нисколько не изменилось.

– Стало быть, око за око и зуб за зуб.

– Этого требует справедливость. Может, и Лонни Гриннэп этого требует. А как бы вы поступили на его месте?

Болленбо ненадолго задержал на нем взгляд, затем повернулся и кивнул брату, затем Стивенсу, спокойно и повелительно.

Все втроем они вышли из хижины и остановились в полоске света, пробивающегося через открытую дверь; откуда-то налетел легкий порыв ветра, потревожил листья деревьев у них над головами и замер, исчез.

Сначала Стивенс не понял, что задумал Болленбо. С нарастающим удивлением смотрел он, как Болленбо поворачивается к брату, вытягивает руку и начинает говорить, даже не говорить, а скрежетать:

– Ну вот и все. С тех самых пор, как ты вернулся в тот вечер домой и рассказал мне все, я жил в страхе. Наверное, мне надо было лучше воспитать тебя, но не получилось. А теперь все. Валяй, заканчивай это дело.

– Берегитесь, Тайлер! – крикнул Стивенс. – Не надо этого делать!

– Это не ваше дело, Гэвин. Если вам так уж нужен один фунт мяса в обмен на другой, вы его получите. – Он по-прежнему не сводил глаз с брата, на Стивенса даже не взглянул. – Ну, – сказал он. – Действуй.

А потом стало слишком поздно. Стивенс увидел, как младший отскочил назад. Он увидел, как Тайлер делает шаг вперед, и, кажется, расслышал в его голосе удивление, недоверие, затем осознание того, что его не так поняли.