— Когда ты только научишься держать свои шутки при себе! — Хизалк подумал о своих веревках. — Кажется, они не собираются нас развязывать. Мы должны использовать малейшую возможность для побега. Надо сообщить обо всем в Совет Лесограда.

— Может, если сбежим, нам попадется какая-нибудь фермерская семья, которая еще не успела уехать далеко? — вслух размышляла Шремаза. — Думаешь, эти ненормальные люди и их тоже попытаются захватить в плен?

Аримат фыркнул:

— Хотел бы я посмотреть, как бы они справились со стиракозавром.

— Да-а. — Трилл очень хотелось почесать сзади правую ногу. — Или с анкицератопсом.

— От этих людей всего можно ждать, — заметила ее мать. — Сейчас главное — делать то, что сказал отец: ждать подходящего случая.

— Ага, словно фрукты в мешке, — буркнул Аримат.

— Тише, — сказала ему Шремаза. — Все, тише.

— Сосредоточьтесь, — посоветовал Хизалк своей семье, — возможно, нам удастся понять смысл того, о чем они говорят. Смотрите, слушайте… и ждите.

Пленные динозавры послушно шли за пиратами, а те, вдохновленные своим успехом, двигались теперь к предгорьям в поисках новых диковин. Местность, которую они пересекали, становилась все более непроходимой. Разочарованные, но еще не отчаявшиеся, пираты преодолевали крутые скалы, постоянно двигаясь в восточном направлении в надежде найти удобный подъем.

Смиггенс остановился, чтобы рассмотреть осыпи темно-желтой породы у подножия скалы. Он подобрал горсть камушков — оказалось, они крошатся, как мел.

— Посмотрите сюда. Если гранит рассыпается, значит, он очень древний. — Он потер руки, смахнув пыль с ладоней, и обратил внимание на отвесную скалу справа от них — неприступный, как крепостная стена, утес. — Этой земле очень много лет.

Блэкстрап придвинулся ближе:

— Если тебе охота тратить время, пялясь на скалы, Смиггенс, лучше поищи золото или серебро.

— Вот именно, — вставил здоровенный моряк по имени Джири. Родом он был из Балтимора. — Или бриллианты и рубины.

— А сапфиров и изумрудов не хочешь? — проворчал Смиггенс.

— Доберемся и до них, мистер Смиггенс, — сказал Йохансен. Они с Самуэлем рассмеялись. — Вы только укажите нам, где начинать копать.

«Невежды, — гневно думал помощник капитана. — Тупые как полено. Они б еще заодно самородное золото пожелали!»

Теперь свежая вода была в изобилии, потому что с гор стекали бесчисленные ручьи. Люди, еще совсем недавно не надеявшиеся когда-либо утолить жажду, теперь наполняли бочонки до краев, а запас воды не успевал иссякнуть, как на пути снова встречался ручей. Вода была сладкая и удивительно прозрачная. Благодаря фруктам, которые росли на деревьях повсюду, люди вполне восстановили свои силы. Так что вскоре они бодро вышагивали по дороге, ведущей все выше в горы.

И хотя они не обнаружили ни золота, ни бриллиантов, ни города, который можно было бы ограбить, при них была живая добыча, которая стоила кучу денег, в чем капитан и его помощник были абсолютно уверены.

Они устремились вперед, преодолевая крутые подъемы, в поисках хоть какой-нибудь тропы и совершенно случайно наткнулись на нечто гораздо лучшее. Густые заросли папоротника среди нагромождения камней скрывали вход в узкий каньон. Никто из случайных прохожих и не заметил бы этой лазейки, но моряки — народ внимательный, они быстро подмечают все необычное.

— Фортуна снова улыбается нам, парни! — Радостный Блэкстрап возвышался среди папоротника, как засохшее дерево. — Она вывалила на нас все неудачи, какие только наскребла, но мы плюнули ей в лицо, и вот теперь мы вознаграждены за мужество и стойкость.

— Ой, а я-то думал, что мы просто-напросто пытались удержаться на плаву, — шепнул О'Коннор Уотфорду.

— Она заплатить нам быстро-быстро, капитан. — Мкузи яростно погрозил кулаком океану.

Оттуда, где они стояли, были видны лишь узкая полоса воды и стоящий на якоре «Кондор». Но дальше, почти у горизонта, виднелась гряда темных грозовых облаков, страшнее, чем все, что им доводилось встречать. Тучи настолько были страшными, что давешний ураган казался в сравнении с ними всего лишь легким бризом. Раскаты грома на таком расстоянии не были слышны, но молнии, сверкавшие вдоль всего грозового фронта, были видны издалека.

— А вдруг он придет сюда? — сказал Самуэль. — Тогда парням на борту несладко придется.

— Не трясись попусту, Самуэль, — предупредил Блэкстрап моряка. — В лагуне кораблю ничто не грозит. Вы все видели, какие там большие рифы. И Левек все сделает как надо. Поставит якоря, развернет корабль носом к ветру и благополучно переждет ураган, какой бы он ни был.

Моряки успокоились и перестали тревожно разглядывать далекие тучи. Отряд начал спускаться в расщелину.

— Странная места, — сказал Чин Ли, пробираясь сквозь заросли папоротника. — Слишком просто, слишком гладко.

— Расслабься, язычник, — Йохансен качнул головой, — больше карабкаться не придется. А что тебе еще нужно?

Большой шумный американец ускорил шаги, оставляя позади печального китайца. Чин Ли беспокойно поглядывал на становившиеся все выше отвесные стены из гранита и известняка, обступившие процессию. Его взгляд падал то на пленных животных, послушно плетшихся позади, то на извилистую дорогу впереди. Каньон извивался, как живой, и впереди путь просматривался не больше чем на дюжину ярдов.

— Дракона. — Китаец понизил голос до шепота. Ему надоело, что все смеются над его страхами.

Едва Шремаза поняла, что задумали люди, она уперлась, отказываясь идти дальше. Петля вокруг ее шеи тут же стала затягиваться, и ей пришлось двинуться вслед за пленителями, чтобы не задохнуться.

— Нет! — свистнула она. — Они не могут этого сделать!

Хизалк заставлял себя сохранять спокойствие.

— Разве ты не понимаешь, о та, что вынашивала яйца наших отпрысков? Они не знают наших мест и не представляют, что делают. — Он отхлебнул родниковой воды, стекавшей по стене каньона. — Надеюсь, эта расщелина заканчивается тупиком.

— Тогда у входа висела бы табличка с предупреждением, — возразила жена.

— Ты же видела, вход в расщелину зарос так, что его и не видно. Еще не вся Динотопия освоена, здесь, на севере, много мест, которые даже не нанесены на карты.

Трилл придвинулась ближе, сопротивляясь насколько возможно натяжению веревок:

— Папа, эти веревки натерли мне мозоли. Хизалк хотел подбодрить дочку, погладить по плечу, но передние лапы его были туго связаны.