только мог вспомнить. Быть кем-то другим, тем, кто ей нужен, еще какое-то время.

— Нам не обязательно сразу ехать в Ошиа.

Минти оторвала взгляд от ультрасовременного и невероятно сложного проигрывателя в машине.

— Я думала, что мы уже дожили до тех времен, когда ты просто думаешь о мелодии, и она начинает звучать чудесным образом, — проворчала она. — Я не понимаю, что эта штука хочет от меня.

Лука не глядя протянул руку, и через секунду звуки классической музыки заполнили машину. Это было соло скрипки, и Минти мгновенно вспомнила прошлую ночь. Ночь подлинного совершенства и счастья.

— Слишком мрачно, — поспешно сказала она. — Я хочу что-нибудь более легкое.

Что-то, что не будет воскрешать мучительные воспоминания о проявленной слабости. Или потребности.

Лука послушно выбирал музыку, пока не наткнулся на известную певицу-композитора, и Минти одобрительно закивала.

— Отлично, — сказала она, наклонилась назад и закинула босые ноги на приборный щиток, бросив провокационный взгляд на Луку. Она знала, как сильно это его раздражает.

Она пошевелила большими пальцами ног.

— Ну? — спросил он.

— Ну?

— Что ты думаешь о том, чтобы не возвращаться сразу назад?

— Мы уже делали остановку на обед, — отметила Минти, критично изучая ногти на ногах. Она покрасила их в серебряный цвет для вечера, но лак уже начал сползать. Возможно, в следующий раз она выберет более жизнерадостный цвет. Она взяла с собой во Флоренцию яркий оранжевый, он может подойти. Она посмотрела на Луку. Вряд ли он одобрит, если она будет красить ногти в его машине.

Хотя водителем он был очень спокойным. При этой мысли в голове у нее возник и укоренился образ их двоих за день до этого. Она скорчилась на сиденье. Вождение не единственная вещь, которую он делал мягко.

— Я не имел в виду несколько часов, а несколько дней. В конце концов… — Он вспомнил о трех больших чемоданах в багажнике. — У тебя с собой достаточно вещей, чтобы пережить апокалипсис.

Она не могла столько с собой взять. Минти оглянулась назад. О да, мужчина был прав.

— Люди не станут говорить?

Он пожал плечами.

— Кто? Газеты даже не знают, кто я такой.

— Не люди, а люди, — сказала она. — Твоя семья. Наши — твои — коллеги.

Он посмотрел на нее с недоверием.

— Мы жили вместе с тех самых пор, как ты приехала сюда, а сейчас мы просто провели вместе уик-энд — с моим недоверчивым и старомодным дедом, — и нас фотографировали во время каждого публичного события. Они уже говорят. Давай все проясним и дадим улечься шумихе. Если нам повезет, Андрео из бухгалтерии расспросит Марию из приемной и о нас все забудут. Мы станем вчерашней новостью.

Минти съедали сомнения. С одной стороны, они отлично проводили время. Он был забавным, общительным и прекрасным любовником. С другой стороны, был риск подвергнуть его тому сумасшедшему ажиотажу, которым являлась ее жизнь. Он мог не обращать внимания на слухи, но будет ли он таким же оптимистичным, когда один из бывших продаст в газету ее историю? Или когда парадную дверь его дома окружат фотографы?

— А как насчет работы? — произнесла она вместо этого, внимательно наблюдая за ним. Он никак не выразил свои эмоции, сохраняя безликое выражение лица.

— Я буду счастлив предоставить тебе отпуск. Перестань, Минти. Я говорю о поездке, всего на пару дней.

— М-м-м… — С Лукой тревога не прекращалась, напротив, усиливалась. Чем больше времени она с ним проводила, тем больше попадала под его чары, как Спящая красавица, очарованная теплом солнца, оливковыми деревьями и прекрасным мороженым олигархом. Минти проснется и обнаружит вокруг повседневную скуку. О чем она только думала, проводя с ним все время, позволив ему стать таким близким?

Но возможно, все выйдет совсем иначе. Он нравился ей, это нельзя отрицать. Но он вовсе не был идеальным. Разумеется, сейчас он внезапно решил устроить выходные, длинные прогулки, нежданные праздники, но в душе он по-прежнему оставался осуждающим, разумным и несокрушимым Лукой. Эту свою часть он не сможет держать взаперти слишком долго. И когда эта часть воспрянет, он обвинит ее, что она сбила его с пути. Так он всегда поступал.

Возможно, ей нужно дойти до конца. Позволить увлечению исчерпать себя, розовым очкам безвозвратно упасть с глаз. Так оно и будет. Так всегда происходило.

И она будет свободна.

— Минти, — сказал он сладким голосом. Что-то темное, отравляющее звучало в его тоне. — Не мудри с этим.

— Обычно люди говорят мне думать прежде, чем что-то делать, — заметила она. — И вот я взываю к себе разумной, а ты машешь у меня перед лицом аппетитным яблоком и говоришь, какое оно сочное!

Проблема в том, что ей плохо удавалось бороться с соблазнами, никогда они еще не были столь желанными, как тогда, когда рядом с ней оказывался высокий итальянец. Она вздохнула. Чем, в самом деле, может навредить короткое путешествие? Ей надо проявлять осторожность; осторожность, чтобы не попасть в его мир, чтобы оставаться собой, взбалмошной, глупой и импульсивной.

— На этой неделе я должна была заниматься изучением конечного потребителя. — Тон ее звучал не слишком убедительно. Она посмотрела на него сквозь ресницы и увидела, что он улыбается.

— Алессандро может заняться этим. — Улыбка звучала в его голосе, и она почувствовала, как по телу прошло тепло. Это нечестно. Как может чей-то голос так на нее действовать? Голос этого мужчины…

— Ты можешь устать от меня, потому что не будет возможности укрыться в кабинете. Я могу быть очень навязчивой.

— Это то, — сказал он, глядя ей прямо в глаза, отчего дыхание ее участилось, — на что я и рассчитываю.

— Куда ты хочешь отправиться? — Голос слегка дрожал. Его близость, то, как он скользил и ласкал ее взглядом, не давали ей оставаться равнодушной. Контролировать ситуацию.

— Рим? — сказал он не слишком уверенно. Минти знала, что это последнее место, куда бы он хотел отправиться, но что это доставило бы удовольствие ей. У нее сдавило в груди так, что она едва могла дышать. Не часто кто-то ставил ее интересы выше своих.

— Что, если я хочу насладиться видом Пантеона с бокалом пива в руках?

— Тогда тебе придется заплатить. — Его рот дрогнул в победной ухмылке. — Предупреждаю, у меня будет большой бокал. Плюс пара закусок из бара.

— Магазины?

Небольшая пауза. Она метнула на него взгляд сквозь ресницы. Он был весел.

— Пожалуйста, просто надень подходящие туфли и не рассчитывай, что я буду носить твои сумки.

— Я буду разумной и милой, — заверила его Минти. — Но ты не хочешь ехать в Рим.

Он изогнул бровь.

— Нет? Тогда