– Томатный сок, – ответил Вульф, с легкойвеселостью думая о том, что изысканности Вольфрама хватит ненадолго, как и егословарного запаса, – в отличие от блестяще образованного Новицкого тотокончил восемь классов и один курс ПТУ. – Надеюсь, тут его подают?

Вольфрам неопределенно пожал плечами, видно, никогда непытался заказывать безалкогольные напитки. Вульф подозвал официантку и, узнав,что в ассортименте есть несколько видов томатного сока, заказал себе смешанныйс морковным, после чего обратился к Вольфраму:

– Дусика когда видел?

– Две недели назад, – не раздумывая, ответил тот.

– Вы что, в последнее время не общались?

– Нет.

– Почему?

– Не хотел я его видеть.

– Поругались?

– Да как сказать… – Вольфрам нервно дернул ртом,тут же превратившись в того, кем он был, вора-рецидивиста, и заговорил напривычном языке: – Просто достал он меня! В тюряге все было нормалек, а после…Дусик вышел и сразу давай мне чесать, как хочет вернуться на сцену. Втемяшилсебе в бестолковку, что должен возродиться, блин, как птица феникс, и взлететь(это он прям так базарил!) на музыкальный олимп!

– У тебя денег, что ли, просил?

– Да откуда у меня такие бабки? Дусик как ляпнул,сколько ему надо, я в осадок выпал. Две лямки! Охренеть же!

– Откуда он такую сумму взял?

– Ясно откуда, от продюсера своего. Ходил он к нему на стрелку,побазарил. Тот и сказал – в тебя, говорит, не меньше двух лямок вбухатьпридется….

– С продюсером, говоришь, встречался? –заинтересовался Вульф.

– Ну.

– А тот что?

– Ясно что. Бабки, говорит, будут – приходи, а свои я втебя вкладывать не собираюсь… – Вольфрам шумно втянул в себя пивную пену ис удовольствием облизнулся. – Ну Дусик, ясен перец, подрасстроился, но нетак чтоб очень – соображал, что теперь подняться будет трудно…

– И что решил?

– Бабок надыбать.

– Где?

– Говорил, попробую у знакомых и родственниководолжить, только, по-моему, бздил он.

– Насчет родственников точно: ни я, ни сестра не далибы ему никаких бабок, и он это знал. В знакомых тоже не верю. Он до тюрьмы,будучи более-менее известным певцом, не мог серьезного спонсора найти. Ковсяким козлам в койку прыгал, надеясь на крутую материальную поддержку, аничего дороже «Ролекса» не получал. Нашелся, правда, один деятель, готовыйДусика озолотить, только сам не при деньгах был – за счет жены жил…

– Это тот, который его бабку пришил?

– Да. Алекс Бергман, он же Пусик. Если б он не попался,жил бы сейчас Дениска припеваючи…

– Он и так жил припеваючи, – хмуро буркнулВольфрам. – Ему и квартиру сняли, и одели, и на расходы давали, а он кактот волк, который все в лес смотрит, только о своей прежней попсовой жизнимечтал. Как пластинку, его заело: я певец Дэнис, и я должен вернуться на олимп.А какой он певец? Ни слуха, ни голоса! Понты одни… – Вольфрам смачносплюнул в пепельницу. – Золотые штаны, оборки, серьги. Нарядится как попугай,волосья завьет – и в пидорский клубешник тусоваться – только там его ещеузнавали и однажды дали на сцене покривляться…

– На какие шиши он в клубах тусовался? Ты, что ли, еговодил?

– Еще чего! Мне эта голубая тусня… – Вольфрамсунул два пальца в рот, будто хотел, чтобы его вырвало. – А водил его одинкорешок. Он там в почетных гостях ходит. Когда-то стрип там танцевал, а потом влюди выбился – крутого папика подцепил, и теперь при нем. Ну вот он Дусика инойраз с собой брал…

– Как клуб называется?

– Без понятия. Я к нему даже на пушечный выстрел…

– А как корешок выглядел?

– Здоровый бугай с патлами до плеч. На индейца похож.

– Узкоглазый?

– Ну да.

– Не Ченом зовут?

– Вот как его зовут, не скажу. Зато я знаю имя козла, скоторым Дусик, сука, недавно спутался…

– У Дусика появился новый любовник? Когда?

– Да хрен его знает – когда! – Вольфрам швырнул врот орех и стал с хрустом его пережевывать. – Но я где-то месяц назадкишками почуял, что у него рыло в пуху. Видел, как он тихарился. Втихаркузвонил, эсэмэсочки строчил, а потом все стирал… Да и пропадать стал из хатынадолго, и не только ночами. Раньше дрых до обеда, а тут начал с утрянкивскакивать и линять – как на домашний ни позвоню, не отвечает, а потом врет,что выходил мусор выкидывать или в магазин… Только я Дусика подловил, когда онс хмырем своим по телефону базарил.

– И что ты сделал?

– По фейсу слеганца надавал, а потом к ядрене фенепослал…

– Выгнал из квартиры?

– Мог бы и барахло все отобрать, чтоб с голым задом ушел,да не стал мелочиться… – Вольфрам вновь харкнул, но на сей раз впепельницу не попал. – Сам виноват, не хрен было с этой проституткойсвязываться!

Вульф пристально посмотрел на раскрасневшееся лицоВольфрама, заглянул ему в глаза – темно-карие, матовые, похожие на потухшиеугли – и спросил сурово:

– А это не ты его пришил?

– Я? Нет… – Бывший Денискин покровитель, казалось,даже оскорбился, услышав такое о себе. – Я честный вор, а не убийца.

Новицкий, повидавший на своем тюремном веку огромноеколичество «честных» воров, которые в драках или из мести пыряли заточкамидругих осужденных, усмехнулся. Но больше ничего спрашивать у Вольфрама не стал.Допив сок и кинув на стол сторублевку, он кивком попрощался с собеседником ипошел к выходу. Вслед за ним двинулись два его телохранителя, остро поглядываяпо сторонам. Когда троица покинула бар, Вольфрам разразился тихой бранью,сплюнул еще раз, схватил со стола телефон и быстро набрал какой-то номер.

Новицкий вышел из паба и сел в машину.

– Куда, Эдуард Петрович? – спросил водитель Шурик,работающий у Вульфа на протяжении последних пяти лет.

– Сейчас решу, подожди, – ответил Новицкий и полезза мобильником.

Достав свой эксклюзивный аппарат (расписанный мастерами изХохломы красками с добавлением настоящей золотой пыли), Вульф набрал номерквартиры, в которой вырос и которая теперь принадлежала его дочери. Как он ипредполагал, в трубке раздалось: «Неправильно набран номер». Значит, Фроськаего сменила. Оно и понятно, она звезда, а таких постоянно одолевают поклонники,и несчастным попсякам приходится то и дело менять телефоны…

Дав отбой, Вульф набрал номер своего помощника. Когда тототозвался, приказал:

– Узнай мне телефон певицы Евы Шаховской. Лучшемобильный.