– «Браунинг»? – тупо переспросила Ева, вспомнив,что именно из такого брат был убит. – Ты уверен?

– Да, я очень хорошо разбираюсь в оружии.

– И что он сделал с этим пистолетом?

– Положил в карман, – по-военному четко ответилБатыр – Ева знала, что парень окончил артиллерийское училище. – Я спросилего, зачем ему оружие. Он ответил: «Провернуть одно дельце» – и тут же выпроводилменя под благовидным предлогом.

– Откуда он взял оружие, не знаешь?

– Я задал ему тот же вопрос, но Дусик только хитроулыбнулся. Он вообще в последнее время стал очень загадочным. Вел себя, каккакой-нибудь пастор Шлаг. Но при этом все жужжал про какие-то миллионы, которыескоро раздобудет, мечтал, что на них купит…

Батыр еще что-то рассказывал о планах Дусика относительномиллионных трат, но Вульфа они мало волновали. Казалось, он уже услышал то, чтохотел услышать, и теперь переваривал информацию. Делал он это недолго, паруминут, после чего оборвал Батыра на полуслове, распрощался с Гошей и, бросивЕве: «Не провожай меня», заспешил к двери.

Ева, естественно, его не послушала, пошла следом, но папашкаэтого даже не заметил, так был погружен в свои мысли. Когда Вульф покинулквартиру, она кинулась к кухонному окну, чтобы посмотреть, как он выйдет. Ноотец долго не появлялся, а когда он возник во дворе, Ева присвистнула отудивления: вместо того чтобы топать к тротуару, он направился к мусорному бачкуи стал пинать снег возле него. В следующий момент к нему присоединились дватупомордых качка, и они принялись что-то дотошно искать.

Понаблюдав за этими глупыми действиями, Ева пожала плечами инаправилась в гостиную. У нее было два важных дела: первое – обговорить с Гошейгастрольный график и второе – пока он по телефону договаривается спромоутерами, затащить Батыра в ванную и овладеть им.

Петр вошел в прихожую. К нему под ноги тут же бросился песДанилка и начал, лая, прыгать, норовя достать до лица влажным языком. Вслед заним выплыли кошки. Эти бурного восторга не выражали, но из вежливости мяукнули,а Авось даже ткнулся головой в голень хозяина. Потрепав домашних любимцев позагривкам, Петр разулся и, не снимая дубленки, направился в комнату, недоумевая,почему его встречают животные, а не жена, делавшая это ежедневно.

Когда он вошел в гостиную, где стояла мертвая тишина, тосначала подумал, что там никого нет. Однако первое впечатление оказалосьошибочным. В комнате находились двое: Аня и ее отец. Оба с сосредоточеннымвидом просматривали какие-то бумаги, не издавая ни звука.

– Добрый вечер, – поздоровался Петр, и звук егоголоса, разорвав тишину, заставил отца с дочерью вздрогнуть. – Извините,что напугал…

– Петя! – вскричала жена, вскакивая с пола икидаясь к нему на шею. – Ты совсем пришел или просто забежал поздороватьсяс папой?

– Анюта, посмотри на часы. Мой рабочий день давнозакончился. Я, между прочим, даже задержался…

– Ой! – Аня глянула на настенные часы изажмурилась. – А я и не заметила, как время пролетело…

– Чем же вы таким увлекательным заняты? –поинтересовался Петр, подходя к тестю, чтобы поздороваться. Но Сергей, вместотого чтобы просто пожать ему руку, по-отечески его обнял. – И тишина у васстоит, как в библиотеке…

– Это долгая история, – ответил Отрадов. – Вдвух словах не расскажешь…

– Тогда поведаете мне ее за ужином.

– А ужинать-то нам и нечем, – пристыженно молвилаАня. – Я ничего не успела приготовить.

– Ну тогда пойдемте в ресторан, – пожал плечамиПетр. – Я только умоюсь и переоденусь во что-нибудь более удобное…

– Нет, Петр, ты умывайся и переодевайся, – несогласился с ним Сергей. – А мы с Анютой пока на скорую руку что-нибудьприготовим. Я, между прочим, делаю исключительные макароны под грибным соусом.Надеюсь, грибы у нас есть?

Аня радостно кивнула и побежала в кухню. Сергей проводил ееулыбкой, потом направился следом, но Петр перехватил его.

– Все нормально? – спросил он обеспокоенно.

Сергей на миг задумался, потом согласно кивнул. Петра этопочему-то не успокоило, но ему ничего не оставалось, как принять утвердительныйответ и пойти в ванную.

Пока он принимал душ, Аня с отцом состряпали ужин из трехблюд. Салат из консервированных креветок с яблоками и морковью, макароны подсоусом и десерт из мороженой клубники с йогуртом – на приготовление этого ушловсего пятнадцать минут. Поэтому когда переодевшийся в спортивный костюм Петрвошел в кухню, стол уже был сервирован. Не хватало только вина. Зная, как тестьлюбит «Кокур», Петр достал из винного холодильника именно его (хотя сампредпочел бы коньяк) и водрузил бутылку в центр стола.

Салат и макароны были съедены, десерт тоже подходил к концу,а Сергей все продолжал рассказ о фамильном камне Шаховских. Он поведал уже обовсем, включая то, о чем Петр сто раз слышал, но все никак не мог остановиться –было видно, как увлекает его история бриллианта и как он хочет отыскатьнастоящий.

– Я так понял, что вы подняли записи ЭлеонорыГеоргиевны, – вставил-таки слово Петр, воспользовавшись тем, что Сергейотвлекся на «Кокур». – И каковы результаты?

– Пока ничего, – ответила Аня. – Даженикакого намека.

– Но мы в самом начале пути, – ободрил ееотец. – Я едва успел прочесть одну тетрадь…

– Мне кажется, вы не там ищете, – заметил Петр.

– У тебя есть какие-то мысли на этот счет?

– Есть одна, – кивнул он, вставая из-за стола иналивая себе коньяка – от сладкого вина и не менее сладкого десерта егоподташнивало. – Я помню, вы говорили, будто Элеонорина мать зарыла фамильныесокровища в гробнице прадеда, так? – Сергей подтвердил. – В тот жедень она погибла от руки пьяного красноармейца, правильно? – Тесть опятькивнул. – И вот теперь вопрос: как Элеонора узнала, где их надо искать?Сказать ей об этом было некому, догадаться она тоже не могла, значит, матьоставила ей какое-то письмо…

– Было письмо, вернее, записочка.

– И наверняка княгиня ее где-то спрятала, чтобы она непопала в чужие руки.

– Ксения (так звали маму Элеоноры) засунула ее в своймедальон, а его повесила на шею новорожденной дочери. Когда девочку вернулиотцу, он снял украшение – цепочка была довольно массивной, она натирала нежнуюкожу ребенка, – и его куда-то засунули. Нашли только через несколько лет иотдали Элеоноре, чтобы у той была хоть какая-то память о маме, тогда-то запискаи обнаружилась…

– И где этот медальон сейчас?

– Аня, где? – переадресовал вопрос Сергей.

– Не знаю, я его никогда не видела…

– Его не было в той собаке, со всем остальнымнаследством?