Она не сомневалась, что в теле расчетливого и жестокого магната живет душа поэта.

Роми провела рукой по своему бедру и ноге:

– Ты вернешься в постель?

– Ты хочешь меня подразнить? – произнес он.

– Да, если это скорее толкнет тебя в мои объятия. – Ей нравилось смотреть на Максвелла, но она жаждала к нему прикоснуться.

– Знаешь, говорят…

– Что нужно быть осторожней со своими желаниями, – подытожила она.

Максвелл плавно улегся на кровать:

– Потому что они могут сбыться.

Он прижался к ее плечу так, что Роми упала на спину, раздвинул ей ноги и решительно опустился поверх нее. Оба замерли, едва переводя дыхание…

Максвелл опустил голову – их лбы соприкоснулись, а прерывистое дыхание смешивалось.

– Я так хочу тебя, что готов поглотить тебя целиком, – сказал он.

– О, да. Пожалуйста. – Она желала близости с ним сильнее, чем была готова себе в этом признаться.

Поцелуй Максвелла был ненасытным, властным и невыносимо сладострастным. Несмотря на вспыхнувшую страсть, Роми не могла ответить ему с той же жаждой. Желание поглотило ее, она с вожделением ласкала разгоряченное тело Максвелла. Она касалась Максвелла руками, сильнее распаляясь от жара его тела. Чем дольше она его ласкала, тем больше ей хотелось к нему прикасаться.

Он удерживал ее голову руками, целуя с нарастающей жадностью и откровенностью. Мир вокруг них исчез. Их губы и языки соприкасались в чувственном порыве страсти.

В какой-то момент он схватил ее за запястья и потянул ее руки вверх, удерживая их над ее головой. А потом он снова принялся ласкать ее, сильнее распаляя ее желание. Он замечал каждый ее вздох и вздрагивание, слышал каждый стон.

– Максвелл? – выдохнула она, не зная, о чем именно просит.

Он приподнялся над ней. Черт побери, она не об этом его просила! Она попыталась дотянуться до него, но он по-прежнему удерживал ее запястья.

Роми разочарованно захныкала:

– Что ты делаешь?

– Я хочу подарить тебе удовольствие, о котором ты не смела даже мечтать, – произнес он.

– Я уверена, ты его уже подарил.

– Я хочу большего. А ты, дорогая?

– Ты знаешь, что я хочу.

– Тогда ты должна мне довериться…

Роми открыла рот, но не смогла произнести ни слова. Максвелл отпустил ее руки и отошел от кровати.

Отвернувшись, он открыл ящик шкафа из темного дерева. Он повернулся к Роми, держа в руке нечто из небесно-голубой ткани.

– Что это? – спросила она хриплым от страсти голосом.

Максвелл тряхнул рукой, и Роми увидела перед собой два длинных шарфа из тончайшего шелка.

– Я купил их несколько месяцев назад, – задумчиво ответил Макс. – Я должен был уже тогда догадаться.

– Догадаться о чем? – спросила Роми.

– О том, что не смогу тебя забыть.

Роми прикусила нижнюю губу:

– Хм, для чего нужны шарфы?

– Для твоего удовольствия, – ответил он.

– Ты хочешь меня связать? – Ей не следовало удивляться. Максвелл уже подарил ей не сравнимое ни с чем удовольствие.

Заметив ее нерешительность, он убедительно произнес:

– Только твои руки.

– Не сегодня. – Она не понимала почему, но была уверена, что эти шарфы должны олицетворять полное взаимное доверие, которого между ними еще нет.

Максвелл отшатнулся, будто ее слова потрясли его или даже причинили боль:

– Год назад тебе очень нравилось, когда я контролировал ситуацию.

– Да, – согласилась она.

Роми даже не пыталась отрицать, что испытывала особенно острые сексуальные ощущения от его внимания. Но к связыванию рук она пока не готова.

На самом деле она не понимала почему. Однажды, когда они встречались год назад, Максвелл связал ее руки за спиной своим галстуком, пока страстно ее ласкал. Роми понравилось.

Он подарил ей ни с чем не сравнимый чувственный восторг.

И все же прямо сейчас она не желает ему уступать.

Он сидел рядом с ней, касаясь шелковыми шарфами ее тела. Роми вздрогнула.

– Год назад ты бы не сомневалась, – произнес он.

– Я знаю. Вероятно, я больше доверяла тебе, пока ты не шантажировал меня здоровьем моего отца и желанием моей лучшей подруги защитить меня от ее отца. – Роми не обвиняла Максвелла, а просто озвучивала факты.

Вероятно, его шантаж беспокоил ее больше, чем она хотела себе в этом признаться. Она не считала Максвелла монстром, но не исключала, что ее ранит его однобокое отношение к жизни.

На самом деле она была уверена, что Максвелл способен ранить ее сердце.

Он опустил шелковые шарфы на ее живот. Ткань была такой тонкой, что казалась невесомой.

Хмурясь, он погладил руками ее тело:

– Одно никак не связано с другим.

– Ты слишком умен и понятлив, чтобы это отрицать, – сказала она.

– Дорогая, твое удовольствие для меня закон. Но я никогда не использовал их с другими женщинами.

Его слова польстили Роми.

– Я не хочу использовать их по другой причине.

– Ты мне не доверяешь?

– Не полностью.

– Ты решила меня наказать.

– Вряд ли.

Несколько секунд он внимательно ее рассматривал, потом решительно сжал в руке шарфы:

– Сегодня обойдемся без них.

– Ладно.

– Сразу говори, если тебе что-то не понравится, – сказал он.

– Я тебе доверяю.

– Я пойму, что ты полностью мне доверяешь, когда позволишь мне связать твои руки этими шарфами, – обиженно заявил он.

Она кивнула. У нее внезапно пересохло в горле, она не смогла произнести ни слова.

Склонившись над Роми, он поднял ее руки над головой и спросил:

– Так хорошо? – Она утвердительно кивнула. Он приказал: – Держи их там.

Так или иначе, она согласилась.

Он нежно, но решительно запустил пальцы у нее между ног. Роми задрожала.

Наклонившись, Максвелл глубоко вдохнул:

– Я хочу почувствовать аромат твоего желания.

– Хм, ладно, – практически прошептала она, нисколько не смущаясь того, что происходит.

– Есть специальная восточная практика интимных ласк, – произнес Максвелл. – Я ей обучался.