— Ну это в себе причину искать надо, — заявляет мне Гена на моё откровение. — Я вот долго искал. Знаешь к какому выводу пришёл?

Уже даже боюсь спрашивать.

Лишь вяло изображаю интерес. А мужчина ощеривает свои зубы в кривой ухмылке.

— Что дело в Вас. Бабах. Вы какие-то…

Он вертит рукой возле головы, а потом махнув прикладывается к стакану.

Я же закидываю одну ногу на другую и наблюдаю, как он опять глотает вино, словно это компот.

Лицо его становится красным, и шея немного багровеет. Потом он бросает в рот дольку колбасы и вновь тянется к бутылке.

— Я по молодости ещё пытался за многими ухаживать. Быть ну знаешь. Таким. Который дарит цветочки. Старается как-то угодить. Ещё казалось, что женщины этого достойны. И ничего не получалось. Только и слышал, что ты Гена очень хороший, НО… Ты мне не подходишь.

Вам же нравится, когда вас так, — хлопает кулаком в ладонь хотя мне и без того уже становится жутко от его монолога. А он продолжает. — У меня друг был. Так он жене и наподдавал и баб менял. И что ты думаешь, она ушла от него?

Мой ответ ему даже не требуется. Гена выпивает ещё вина и смеётся.

— Нет. Она старалась быть лучше. Думала, что чем больше она будет ему угождать, тем больше вероятность, что он поймёт какая она хорошая и изменит своё отношение к ней.

Гена снова заходится хохотом.

— А зачем ему было менять то, что и так хорошо работает?!

Это я дурак к своей старался по-другому относиться! И к чему это привело?

Я пожимаю плечами, и мой «собеседник» хмыкает:

— Шашни на стороне завела.

— Ну не все же такие. Даже если тебе не повезло… — пытаюсь вставить хоть слово. Пусть и банальные отговорки. Но Гена делает ещё несколько глотков вина и качает головой. Кажется, даже не слушает меня уже.

— Вы не цените хорошего отношения.

Как я не старался. Она всё равно от меня ушла. Забрала сына, заявив, что меня вообще к детям подпускать нельзя. На самом деле нашла себе кого-то. Уже потом узнал, что изменяла мне с самого начала. Несколько месяцев назад произошла эта авария, в которой её новый разбился.

Сына я естественно забрал, но мы с ним даже общего языка найти не можем.

Всё так сложно…

Он трёт покрасневшее лицо рукой.

— Но после неё же был у тебя кто-то?

Смотрю как после моего вопроса опять в его стакан льётся жидкость бордового цвета.

— Был… С*ки меркантильные. Вот кто был. Вы блин все дохера чего хотите получить, но при этом ничего взамен дать не можете.

Уже думаю, что лучше бы не спрашивала. И так сижу как на иголках так после этого ещё не один час выслушивала про алчность женщин и то, как его обманывали и разводили на деньги.

— Последняя ноги передо мной раздвинула в первый же вечер. И всё потому что я при ней телефон сыну покупал. Всё твердила мне потом, что ей сапоги новые нужны…

Гена снова матерится, а я отодвигаюсь к стене стоило ему потянутся в мою сторону за сыром.

— Друзья часто говорят, что лучше думать о своём удобстве. Не достойны вы, бабы, нормального отношения. Жаль только, что я понял это на сороковом году.

За какие-то час-полтора его совсем развезло. Он вновь наливает себе. Опустошает стакан и сидит на стуле, подперев подбородок ладонью. Глаза его наполняются слезами. Потому что он дошёл до того, чтобы жалеть себя.

И при этом проходит минута-две и второй рукой он будто невзначай проходится по моей спине в районе поясницы. Запутывается пальцами в ткани и начинает тянуть мою рубашку вверх, вытаскивая её из джинс стянутых ремнем.

Поворачивается ко мне с явным намерением поцеловать, но я в этот миг будто окончательно очнулась от дурмана.

Нет. Всё-таки я ещё не довела себя до той стадии эмпатии, чтобы спать с кем-то из жалости или дурости и делать это после всего того, что он мне тут наговорил. Слишком его женщины до меня травмировали и испортили.

Я настолько убеждена, что ни к чему хорошему это не приведёт, что даже отшатнулась кажется.

— Так. Ген, ты извини, но у меня дома дочка беременная. И поздно уже. А мне завтра на работу.

Демонстративно показываю на его часы и соскальзываю с барного стула.

— Пожалуй я вызову такси, а тебе нужно проспаться.

Метро как назло уже закрыли, да и общественный транспорт в это время не ходит.

Гена разочарованно выдаёт, что мог бы меня подвезти, но я отрицательно качаю головой. Только происшествий на дороге мне сейчас не хватает. Геннадий очевидно не в том состоянии чтобы садится за руль.

Склоняет голову к руке и бормочет:

— Нинка, ну что ты за баба? С тобой ни потрахаться ни напиться…

Пропускаю его последние слова мимо ушей. Вообще, наверное, нужно радоваться, что он сам прежде меня нажрался и не продолжил приставать. Всё-таки он мужик и сильнее.

Отхожу на несколько шагов и звоню при нём по телефону, в то время как мужчина смотрит на меня осоловелыми глазами. Не стала дожидаться пока он отключится прямо при мне и вышла ждать машину во двор.

От холодного осеннего воздуха сразу защипало в носу и глаза начали слезиться. А может просто у меня испортилось настроение.

До своего дома уже доезжаю в таком состоянии, что успеваю всплакнуть на заднем сиденье. Слава богу таксист попался молчаливый и больше был сосредоточен на дороге, размытой из-за дождя.

Подруга за последние дни не раз намекала, что Гена чуть ли не единственный и последний мой шанс отхватить кого-то. Но из-за этого дурацкого «свидания» мне кажется я уже приблизилась к такой точке, когда одиночество начинает казаться самым приемлемым вариантом. В то, что мне в моём возрасте попадётся не то что «принц», но хоть мало-мальски приличный мужчина мне действительно верится с трудом. И то ли из-за тоскливой осени, то ли из-за всего что со мной произошло за последнее время, такая хандра накатила. Хотелось уже поскорее оказаться у себя в квартире. Зарыться под одеяло. И к чёрту это всё! В том числе и Ритку с её советами.

Она после того, как я развелась часто говорит, что мне нужно переспать с кем-то хотя бы для здоровья, но о каком здоровье идёт речь, если для моего психологического да и эмоционального состояния это большой удар? Потом вытаскивала бы себя из этого не одну неделю.

Я же об этом Генке абсолютно ничего не знала. Точнее о его недостатках я почти ничего не знала. И не вижу ничего хорошего в том, чтобы узнавать о них после секса. Я бы наверняка стала чувствовать себя в отношениях, я по-другому не смогла бы, и потому в ловушке — расставаться мне было бы уже больно и как по-живому, а мириться со многим невыносимо даже если бы он предложил. В чём я уже сомневаюсь. Гена из своего прошлого тащит такой багаж, что уже явно не готов непредвзято и нормально относиться к представительницам моего пола.