Но Камилле даже не нужно было притворяться. Ей действительно стало дурно.

Она почти не помнила дороги домой. Только темнота и навязчивый голос Эрскина, который говорил, что Камилла умудрилась испортить такой потрясающий вечер.

Но Эрскин, взглянув в лицо жены, понял, что ей действительно очень плохо, и предпочел оставить свои нотации для другого, более подходящего случая.

Дома он довольно заботливо уложил Камиллу в постель и вышел, оставив ее одну.

Невидящим взглядом Камилла смотрела в потолок.

— Он любит меня, — тихо шептала она. — Он меня любит!

Камилла улыбнулась и впервые за пять лет уснула спокойно.

Когда она проснулась утром, Эрскин уже ушел.

Камилла распахнула шторы и улыбнулась. За окном светило весеннее солнце и пели птицы. Казалось, вся природа проснулась от спячки.

— Как же хорошо! — тихо сказала Камилла.

Она спустилась в столовую и с аппетитом позавтракала. Вчерашней слабости как не бывало. Она впервые за много лет была счастлива. Но постепенно радостное настроение Камиллы улетучивалось. Она подумала о том, что же будет дальше.

Долго ли я смогу жить с мыслью о том, что Джим любит меня? Я ведь хочу быть рядом с ним каждый день, каждый миг. Я хочу любить его. Но ведь есть Эрскин, он мой муж, и я давала клятву… Что же мне теперь делать?

От грустных мыслей ее отвлек звонок в дверь. Камилла раздраженно посмотрела в сторону холла, откуда продолжали доноситься настойчивые звонки. Удивленная, что никто из многочисленной прислуги не открыл дверь, Камилла встала и вышла в холл. За дверью стоял посыльный.

— Здесь пакет для миссис Стюарт. Распишись, крошка. — Посыльный весело подмигнул Камилле.

Она сдержала смешок, поняв, что он принял ее за служанку.

Камилла взяла сверток и поставила росчерк там, где указал посыльный. Когда он посмотрел на подпись, его лицо вытянулось.

— Простите, миссис Стюарт, — выдавил он и поспешил уйти.

Камилла покачала головой, закрыла дверь и прошла в гостиную. Она внимательно осмотрела сверток, но не нашла на нем имени человека, пославшего его. Камилла пожала плечами и развернула бумагу.

Губы ее тронула улыбка, когда она увидела, что лежит в посылке. Это был альбом с выставки брата. Томас выполнил свое обещание.

Камилла взяла альбом и начала его просматривать. Вдруг из альбома выпал листок бумаги. Удивленная Камилла наклонилась и подняла его с пола. Что-то заставило Камиллу развернуть его.

«Завтра в двенадцать приезжайте на Дешир-стрит, двадцать восемь. Постарайтесь устроить так, чтобы никто не знал, куда вы едете. Вас будут жать.

Ваш друг Томас.

P.S. Камилла, будьте осторожны!

P.P.S. Не забудьте уничтожить письмо!»

Обжигая пальцы, Камилла жгла листок, присланный Томасом. Она продумывала план действий на завтра. В одном Томас прав, никто не должен знать, куда она поехала. Если только Эрскин догадается, что Джим вновь появился в ее жизни… Камилла даже боялась представить, что тогда произойдет. Но одно она знала точно: Джим потеряет свое место.

Завтра вторник? Значит, она должна быть в салоне в одиннадцати до двух. Вот и отлично! Она приедет в салон, покрутится там, а потом пойдет якобы в бассейн. Никто и не подумает там следить за ней. Даже если Эрскин и заподозрит что-то, ему подтвердят, что Она была в салоне. Впрочем, вряд ли Эрскин о чем-то догадается. Решено, завтра она так и сделает. Ах, как же ей хочется поскорее увидеть Джима!

Их первая после долгой разлуки встреча была волшебной. Но если бы Камиллу кто-то спросил, что они делали, о чем говорили, она не смогла бы ответить. Единственное, что она помнила, это счастье, переполнявшее ее сердце.

И если бы Томас не позвонил около половины третьего, Камилла ни за что не вспомнила бы, что ей нужно до трех часов вернуться домой.

Они долго прощались и не могли оторваться друг от друга. Джим целовал Камиллу, он постоянно повторял, что виноват перед ней, что сделает теперь все, чтобы она была счастлива. Требовал, чтобы Камилла сегодня же переехала к нему. Но у нее хватило здравого смысла понять: как только узнают о том, что Джим с ней встречается, он потеряет работу и вряд ли найдет столь же выгодное место. Камилла убедила Джима, что не стоит очертя голову бросаться в огонь страсти, сжигающий их. Она была уверена, что вместе они придумают, как лучше разрубить этот гордиев узел.

— Теперь, когда мы вместе, нам уже ничто не страшно, — на прощание сказала она. — Мне пора, Джим. Отпусти меня.

— Камилла, я не могу с тобой расстаться! После стольких лет ты со мной!.. Я большего и не прошу у судьбы! Мне нужна только ты — и плевать на работу!

— Не говори так, Джим, — укорила его Камилла. — Ты многого добился, и я не хочу, чтобы из-за меня ты все потерял. Я должна вернуться домой.

— От одной мысли, что он будет прикасаться к тебе, у меня все внутри переворачивается! — хмуро сказал Джим, крепко прижимая к себе Камиллу.

— Глупенький! Наш брак уже давно был бы признан фиктивным, если кто-то хотел бы этим заняться. Я нужна Эрскину только для того, чтобы выходить со мной в свет.

— Я умираю от ревности, — честно признался Джим. — И теперь не знаю, как мне работать с ним. Благо мы не так уж часто встречаемся!

— Потерпи чуть-чуть, милый! — попросила Камилла. — Думаю, как только ты окончишь работу в Плимуте и сможешь вернуться в Бирмингем, я подам на развод, а потом приеду к тебе, и мы будем вместе до конца жизни.

— Всегда вместе, как мы мечтали когда-то.

Джим улыбнулся Камилле и нежно ее поцеловал. Так, как никто и никогда не целовал.

— Я люблю тебя, Джим, люблю больше жизни!

— Эрскин, что такое у вас с Камиллой произошло? — поинтересовался Брэндан, входя в кабинет зятя.

— То есть? — Эрскин поднял глаза от контракта, который внимательно читал.

Он был очень удивлен вопросом Брэндана. Эрскин давно научился не замечать жену. Она была как бы приложением к нему — богатому и преуспевающему бизнесмену. Он задумчиво взял чашку с остывшим кофе и сделал глоток.

— Камилла выглядит такой счастливой! Она случайно не ждет ребенка?

От неожиданности Эрскин чуть не поперхнулся слюной.

— Не думаю, — наконец смог сказать он.

— Да ладно тебе! — Брэндан буквально цвел от радости. — Будет уже скрывать! Я, конечно, понимаю, что дурная примета говорить о ребенке, пока сами толком не уверены, но я же отец!

— Брэндан, Камилла не беременна! — четко, почти по слогам произнес Эрскин.

— Ты уверен? — Брэндан сразу же погрустнел, плечи его опустились.