Прислушалась, а ничего так у него голос. Читает мерным речитативом. Современные рэперы бы обзавидовались, услышав столь четкий ритм.

Мужчина сделал круг, второй.

Пентаграмма медленно угасла, погрузив нас в кромешную темноту.

— Григорий, — шепотом позвала я.

— Я здесь.

И в тот же миг зажглись все свечи разом.

— Мне жаль, — мужчина подошел ближе, взял меня за подбородок, заглянул в глаза, — Мне очень жаль…

Его прикосновение тонкой острой молнией прошло по всему телу. В сердце случился перебой, смысл слов улавливался с трудом. Разум затуманился от близости желанного мужчины.

— Не получилось? — с хрипотцой в голосе смогла произнести я.

— Нет, — Григорий опустил голову, словно это была его вина.

— Но почему?

— Ты прошла инициацию в новогоднюю ночь, — мужчина словно сам с собой говорил, даже не смотрел на меня, — Я уверен в этом, ведь мы виделись вечером. А вот ночью… — он поднял на меня взгляд, — Ты приняла свой Дар. Но тогда была еще возможность отказаться. Кому ты дала Слово?!

— Что? — я неуверенно взглянула ему в глаза, — О чем ты говоришь?

— Ты кому-то дала Слово! — чуть громче повторил мужчина, — Ты что-то кому-то пообещала, Вера! Что и кому?

— Я не знаю, правда.

— Ведьма лишь тогда полностью примет свой Дар, — монотонно, словно воспроизводил чужие слова, начал мужчина, — Когда даст свое Слово. Лишь тогда она примет обязательства…

Мужчина обошел, встал за моей спиной и прошептал на ухо:

— Смотри.

Я так остро чувствовала его рядом, я так нестерпимо хотела прикоснуться к нему. Жар расползался по всему телу.

Я посмотрела на себя в зеркало. И что я там должна увидеть?

— Ничего не вижу.

— Смотри, — настойчиво повторил мужчины.

Ах, лучше бы проявил настойчивость в другом…

Я вновь всмотрелась в почерневшее от времени зеркало. По поверхности пошла рябь, я напрягла зрение.

И вдруг… Я даже отшатнулась от неожиданности.

Появилась женщина в пестрой одежде.

Цыганка! Да, она самая!

Женщина в зеркале повернулась ко мне лицом и я без труда узнала случайную встречную, с которой столкнулась первого января.

— Вера.

Я вздрогнула, повернулась к мужчине.

— Кто это?

— Понятия не имею, — пожала я плечами, — Встретила ее случайно утром первого января. Очень лимон захотелось, — начала объяснять, но мужчина перебил.

— Что ты ей пообещала, Вера?! — Григорий схватил меня за плечи и легонько потряс.

— Да не помню я! — оттолкнула от себя мужчину, — Ну, шла рядом, бормотала что-то. В ноги мне бросилась. Сумасшедшая какая-то.

— Вспоминай, Вера!

Я заглянула в серые глаза.

— Она что-то про брата говорила, то ли заблудился он, то ли пропал. Про свет еще что-то говорила.

— И ты дала ей Слово? Ты пообещала ей помочь?

— Да ничего я не обещала! — возмутилась я, нет, ну правда, как на допросе себя ведет!

Григорий продолжал буравить меня тяжелым взглядом.

— Ну… Может и сказала, что попробую помочь…

Мужчина схватился за голову. Мне стало неуютно.

— Так, я смогу отказаться от Дара? — тихонько спросила я.

— Нет, Вера. Ты не сможешь отказаться от Дара. И, мало того, если ты в ближайшее время не выполнишь обещанное, будет беда.

По лестнице мы поднимались в полной тишине. Григорий мрачно молчал. Мне тоже было о чем подумать.

Проходя мимо факела, кинула на него взгляд и вздохнула. Ну, ничего, когда-нибудь…

Холодильник был поставлен на прежнее место.

Мужчина по-хозяйски прошел по кухне и достал из одного из шкафчиков бутылку коньяка.

— Бабушка не пьет коньяк.

— Это для меня, — в очередной раз удивил меня мужчина.

Налил себе целый бокал и залпом выпил.

Подошел ко мне резко, встал слишком близко, но не коснулся. Сердце отчаянно забилось.

— Если хочешь, я останусь на ночь.

— Нет, спасибо, — вежливо ответила я и отодвинула мужчину.

Ни к чему лишние слова. Часто мы очень много говорим в те моменты, когда стоило бы молчать. Ни к чему лишние вопросы. Все ответы на них прозвучали бы неправильно.

Нужны действия. Сразу. Мощно.

Нужны эмоции. Искренние. Головокружительные.

Нужны чувства. Неподдельные. Глубокие.

Не нужно вопросов.

Я стояла в пороге дома.

Григорий вышел, обернулся.

— Выгонишь меня в ночь?

— Выгоню, — кивнула я и закрыла дверь перед его носом.

Всю ночь после ухода Григория проплакала в подушку. Смогла забыться тревожным сном лишь под утро.

Проснувшись через пару часов и, разглядывая в зеркале свою поникшую физиономию, твердо решила. Будет по-моему.

Не хочу я быть ведьмой!

Не хочу всяких дикарей честных!

И вампиров не хочу!

Приняла контрастный душ, сварила кофе, достала из сумки новенький ежедневник и… просидела с час над чистыми страницами, так и не написав ни строчки.

Сварила новый кофе. На кухню заглянули Фира с Лютиком. Оба выглядели помятыми и взъерошенными.

Накормила их и выпроводила.

Села вновь за ежедневник.

Сосредоточилась.

На работу мне только десятого января. Да и то, решила заявление на увольнение по электронке послать.

Так, вот и первая запись — написать заявление.

А вещи… Да нет там ничего важного для меня. Не хочу видеть Олега. Пусть со своей секретаршей дальше развлекается.

Вторая запись — Олег (перечеркнуто двумя красными чертами).

С похищением Маши пусть Григорий разбирается. Я тут точно не помощник. Я не великая воительница с вампирами. Я простая девушка.

Третья запись — Григорий спасет Машу.

Ух! Тяжело идет планирование.

Неловко развернулась, чашка с кофе упала на пол и вдребезги разбилась. К счастью, подумала я и отправилась за тряпкой.

Вернулась на кухню, с минуту озиралась по сторонам, подошла к тому месту, где должны были остаться осколки. Но их не было!

На столе возле ежедневника стояла абсолютно целая чашка. И мало того, с горячим кофе!