понравилось в какой-то мере? На самом деле Тео для меня изначально был одноклассником, я его восприняла обычным подростком моего возраста. Но все оказалось совсем иначе: учитель был под прикрытием. И зачем ему это надо было?

Открыв свой школьный шкафчик, я стала выгружать все учебники из рюкзака и оставила в руках только книгу с тетрадкой по литературе; рюкзак тоже оказался рядом с почти девятифунтовой горой макулатуры.

— Привет, — неожиданно кто-то сказал и положил свою руку на мое плечо, этим самым напугав меня. Я была отвлечена музыкой, которая звучала из наушников. И этого человека, который потревожил меня, хотелось ударить и накричать на него. Также хотелось расплакаться. Поэтому не стоит меня просто так пугать.

Повернувшись, я удивилась. Блейз Картер стоял передо мной. На нем была обычная джинсовая куртка, которая прятала футболку с изображением волны… И в руке держал какую-то красную тетрадь. У нас даже тетради одинаковые… Красная…

— Отдай! — воскликнула я и резко схватила руку парня, протягивая её в свою сторону. Там все личные вещи записаны. А если он прочитал… — От-дай.

На солнечном свету, который подкрался в наш коридор из огромных окон, тетрадь красного цвета ярко привлекала мое внимание. Потёртая поверхность обложки «кричала» о старых историй, связанных с ней — с моей личной подружкой. А теперь эта драгоценность находилась в руках малознакомого парня, который своей ухмылкой начинал раздражать меня ещё больше. Так бы и достала бы резиновую стёрку из пенала и стёрла эту чёртову улыбку.

— А волшебное слово?

— Я тебе не пятилетний ребёнок, — вторая попытка забрать свою собственность не удалась, и я, отвернувшись от него, громко хлопнула дверью и направилась на первый урок мистера Коулмана. Если игнорировать Блейза, то ему надоест эта игра, и он отдаст мне мою же тетрадь. Тетрадь, в которой хранится много моих тайн.

Я слышала его шаги.

Он шёл за мной.

— Энни, всего лишь одно волшебное слово, — не отставал парень, быстро догнав меня за доли секунды. — Тебе трудно, что ли?

— А тебе трудно мне просто отдать тетрадь? — резко остановилась я, чуть не ударившись о стену мускулов мистера Картера. — И вообще я тебя вижу второй день, а ты мне ещё какие-то условия ставишь.

— Вообще-то третий…

Он помнит.

Встреча на парковке супермаркета.

— Какая разница? Простой отдай мне её, и давай разойдёмся по разным классам. Я не выспалась, сил нет, а ты ещё достаёшь.

Вместо обиды от парня на мои грубые слова, я получаю хитрую улыбку, которая украшала его и так красивое лицо.

— У нас с тобой общая литература, милая.

***

— Кто мне скажет, о чем произведение Шекспира «Буря»?

Хочу спать.

Глаза закрывались с каждой минутой, которые тянулись так долго, что даже улитка смогла бы пройти пять миль. Но я до сих пор продолжала сидеть на уроке литературы и открывать свои глаза пальцами, как Том из мультфильма, который, чтобы не уснуть, поставил между веками палочки.

Я выпрямилась; может, поможет проснуться и почувствовать себя бодрой. Но после нескольких секунд таких сидений моя спина вновь превратилась в гору. Лучше первым уроком была физкультура. Хотя она сегодня есть, но последним уроком.

На вопрос мистера Коулмана никто не собирался отвечать; мое чутьё подсказывает мне, что никто не подготовился к уроку. Похоже, Тео это почувствовал.

— Энни, думаю, что ты сумеешь ответить на мой вопрос, — сказал молодой учитель, устремляя свои глаза на меня, тем самым смущая мою персону. — Расскажи нам что-нибудь.

Зачем я вообще шевельнулась?

— Э-э-э… Честно говоря, мне эта трагедия вообще не понравилась. Все герои по характеру слабы.

— Отлично. Давай поговорим о Дездемону, — предложил мистер Коулман, огибая свой рабочий стол и приближаясь к моей парте, но останавливается за два человека до меня. — Почему, по-твоему, главная героиня не понравилась?

— Так бы ответил человек, который не читал само произведение, — усмехнулась я, радуясь своему обманному трюку. — Здесь на самом деле нужно капнуть немного глубже. Женщины для Яго не более, чем средство заполучить желаемое. Дездемона — устранить Отелло, Эмилия, жена его — посредник и мелкий исполнитель некоторых поручений. Ни о какой любви в таком сердце, по моему мнению, речи быть не может. Такой человек лишь преисполнен любви к себе и к своим интересам и целям. О женщинах он отзывается крайне неуважительно. Кстати, половина парней в этом классе так делают, — добавила я, не подумав, что будет после.

Громкие возгласы женской половины заполнили кабинет; мужские протесты летели в нашу сторону (девчачью).

— Так, тихо, класс! — повысил голос мистер Коулман. Удивительно, но одноклассники сразу же замолкли. — Вы должны понимать…

— Вообще-то в таком отношении к своей персоне сама виновата Дездемона.

Только его не хватало.

— И как же? — я повернулась на сто восемьдесят градусов назад, чтобы видеть лицо оппонента. Блейк, развалившись на стуле, лениво посмотрел в мою сторону, и медленно его лицо изменилось из скучающего состояния в заинтересованное. Его глаза быстро метнулись на мою тетрадку, которая покоилась перед ним в опасной близости. — И, вдобавок, Отелло задушил Дездемону во сне. Его ревность привела к трагедии.

— Ей надо было разобраться со своими поклонниками. Если бы главная героиня сразу бы выяснила ситуацию с Кассио, то ничего такого бы не было.

— К черту, мужская солидарность!

— К черту, феминизм!

— Никакого тут феминизма нет.

Мистер Коулман, понимая, что в классе может возникнуть межличностный конфликт, решил встать между нами.

— А что вы можете сказать об Яго?

— Плохой человек.

— Согласен, — кивнул сверстник, все также продолжая смотреть на меня. — Он использовал людей в свою выгоду. Яго подставил всех, кого знал. Короче говоря, гнусный человек.

— Верно, — согласился Тео, проходя мимо и направляясь к своему столу. — Характер Яго представляет собой сочетание хитроумной жестокости и невероятной логики, сопровождающей все его поступки. Поручик просчитывает каждый шаг наперёд, руководствуясь в своих кознях точным знанием психологических особенностей людей, которыми он играет. Убийство Дездемоны совершает Отелло, но ответственность за это лежит на Яго. Мавр до последнего любит жену и, даже убивая её, пытается сделать всё аккуратно — не причинив ей дополнительного вреда, не заставляя её мучиться. Гибель Дездемоны для Отелло ужасна, но необходима: рухнувший идеал, по мнению мавра, не может существовать в мире ни в каком виде. Трагедия Отелло не в ревности, о которой принято говорить применительно к этой пьесе Шекспира.

— Получается проблема не в ревности? — спросила девушка с кудрявыми рыжими волосами, подняв руку.

— Нет. Трагедия Отелло в потере гармонии и разрушении окружающего его жизненного пространства… Через минуту звонок, — пробормотал учитель, взглянув на ручные часы. —