Немцы начали на четыре дня раньше (как раз в это время газета «Правда» публиковала серию материалов, авторитетно доказывавших, что «в ближайшее время крушение вермахта неизбежно»). 8 августа с плацдарма на реке Луга в направлении Красногвардейска перешел в наступление 41-й моторизованный корпус Рейнгардта, поддержанный 1-й пехотной дивизией 38-го армейского корпуса. Хотя атаковал супостат с плацдармов, на которых накапливал силы в течение четырех недель, противостояли ему на этом участке только 90-я стрелковая и 2-я дивизия народного ополчения. Остальные соединения группы генерала Семашко бездействовали в ожидании своей очереди. 10 августа под Лугой ударил Манштейн, в подчинении у которого после всех перегруппировок оставались 3-я моторизованная, 269-я пехотная и «цепные псы кровавого Гитлера» — дивизия СС «Полицейская».

8-ю танковую Гепнер забрал в свое распоряжение и использовал для «зачистки» тылов.

Попытки преодолеть с ходу кингисеппский участок и оборону под Лугой были советскими войсками отбиты. По признанию немцев, бои здесь завязались тяжелые и стоили значительных потерь. В частности, дивизия СС, устроившая психическую атаку в полный рост с развернутыми штандартами, потеряла 2000 чистопородных арийцев убитыми и ранеными, погиб и устроивший идиотский спектакль командир дивизии генерал Мюльферштедт. К тому же Кингисеппскую группировку генерал Попов решил усилить еще двумя дивизиями — 1-й Краснознаменной танковой (370 танков, конечно же «устаревших», и 53 бронемашины) и 1-й гвардейской ополченческой.

Однако 12 августа на южном фланге Лужского рубежа два армейских корпуса 16-й армии генерала Буша и приданная им дивизия СС «Мертвая голова» после трех

дневного сражения протаранили в районе Шимска оборону вновь сформированной 48-й армии и устремились к Новгороду. Советские части, дезорганизованные ударами 8-го авиакорпуса Люфтваффе и понесшие большие потери, начали отход на север и позднее были переданы в состав Северного фронта. Все попытки генерала Акимова организовать силами 70-й, 237-й стрелковых дивизий и 1-й дивизии народного ополчения контрудар от Батецкой во фланг немцам провалились. С выходом противника на железнодорожную линию Ленинград — Дно оказалась отрезанной от основных сил и почти целиком погибла Кировская дивизия народного ополчения.

Поражение на новгородском направлении было обусловлено не столько германским превосходством в силах, сколько дефектами в организации обороны. Пять советских дивизий и одна бригада держали фронт протяженностью в 60 км (согласно довоенным взглядам, стрелковая дивизия могла прочно оборонять полосу шириной 10 км) против семи дивизий противника и это вполне приемлемое соотношение сил для обороняющейся стороны, если бы она умела обороняться или хотя бы окапываться. На деле советские позиции были слабо оборудованы окопами, блиндажами и ходами сообщения. На всю армию имелось 705 стрелковых и 328 пулеметных ячеек. Почти не использовались проволочные и минные заграждения. Возможно, их не хватало, зато ничем нельзя объяснить полное пренебрежение маскировкой и ведением разведки. Отсутствовали отсечные позиции, в системе огня применялись огневые точки исключительно фронтального действия. Противотанковые рвы войсками не оборонялись, и немецкие танки легко их преодолевали (на данном направлении немцы танков практически не имели, но это замечание касается почти всех рвов, которые нарыли для своих защитников «смеющиеся женщины»). Немногочисленные фортификационные сооружения создавались без учета возможности использования огневых средств и взаимодействия родов войск. Впрочем, никакого взаимодействия и не было. Так выглядела главная и единственная полоса обороны. Советские дивизии располагались в два эшелона, однако второй эшелон оборудованных позиций не имел вовсе. А кроме того, командование 48-й армии, в соответствии с директивами Ставки, все предыдущие дни готовилось не к защите выгодного естественного рубежа по рекам Шелонь и Мшага, а к наступательной операции с целью разгрома противника в районе Сольцы, Дно.

В ночь на 19 августа две дивизии 28-го корпуса генерала Викторина, продравшись через леса и топи, достигли станции Оредеж, заходя в тыл Лужской оперативной группе. Разбитые части 237-й стрелковой дивизии в панике бежали, не приняв боя.

Южнее озера Ильмень 10-й армейский корпус генерала Хансена штурмовал Старую Руссу. Бои за город, по свидетельству немецкого историка Пауля Кареля, разгорелись жестокие: «Молодые ленинградские рабочие, никогда прежде не бывавшие на передовой, вместе с обстрелянными солдатами частей советской 11-й армии оказали упорное сопротивление, отражая атаки немцев в рукопашном бою. Каждый метр земли доставался с боем, в ход шло все — ружейные приклады, штыки, лопатки, пистолеты и огнеметы. Врытые в землю советские танки, бьющие продольным огнем пулеметы и снаряды тяжелой артиллерии, в конечном итоге заставили немцев остановиться». Тем не менее через четыре дня части 10-го корпуса город взяли и вышли к реке Ловать, прикрыв тем самым правый фланг группы армий «Север».

В этой обстановке маршал Ворошилов 12 августа осуществил внезапный контрудар под Старой Руссой силами 11-й и прибывшей из резерва 34-й армии генерал-майора K.M. Качанова. Последняя имела в своем составе 245, 254, 257, 262-ю стрелковые, 25-ю и 54-ю кавалерийские дивизии, 264-й и 644-й корпусные артполки, 171-й и 759-й противотанковые артполки, 16-й и 59-й бронепоезда. За счет средств фронта армию еще усилили 181-й стрелковой дивизией, 270-м и 264-м корпусными артиллерийскими полками, дивизионом реактивных установок и отдельным танковым батальоном. Поскольку войскам двух советских армий противостояли только 30, 290 и 126-я пехотные дивизии, наступление на первых порах имело успех. За три дня 34-я армия при поддержке дальней бомбардировочной и фронтовой авиации продвинулась на 60 км и, отжимая 10-й армейский корпус противника к озеру Ильмень, стала угрожать тылу всей немецкой новгородской группировки. Что, впрочем, не помешало дивизиям 1-го армейского корпуса 15 августа занять Новгород, а 20 августа — Чудо-во, перерезав железную дорогу, связывавшую Ленинград с Москвой. Однако под впечатлением ворошиловского удара Гитлер приказал немедленно снять с московского направления и передать группе армий «Север» один моторизованный корпус из состава 3-й танковой группы, чем поверг в глубокую скорбь генерала Гота, считавшего, что «корпус был использован не на том месте, где решался исход операций».

На севере после четырехдневных ожесточенных боев 1-й танковой дивизии удалось нащупать слабое место в советской обороне. В образовавшийся прорыв Рейнгардт направил 6-ю танковую и 1-ю пехотную дивизии. Туда же Гёпнер приказал перебросить 8-ю танковую. 16 августа советские части оставили Кингисепп. 1-я и 8-я танковые дивизии противника двинулись на Красногвардейск, а 6-я танковая, 36-я моторизованная и 1 — я пехотная дивизии вышли к шоссе Ленинград — Нарва. Чтобы избежать окружения, 8-й армии генерала Пшенникова пришлось в спешном порядке покинуть территорию Эстонии и отойти на Копорское плато. Коммуникации армии от ударов с юга обеспечивали 281-я стрелковая, 2-я дивизия народного ополчения и поднятые по тревоге курсанты Ново-Петергофского пограничного военно-политического училища НКВД имени К.Е. Ворошилова (из 700 человек курсантского батальона через полтора месяца в живых осталось 72 пограничника, им и вручили лейтенантские «кубари»).